«Видите ли, дорогой мой, все эти люди ограниченные, - их помыслы вращаются вокруг политики и наживы. Узкие люди, с ними не о чём говорить нельзя, не о чём из того, что нам дорого.
Ум у них затянуло тиной, или, вернее, нечистотами, как Сену под Аньером…»
Ги де Мопассан (роман «Милый друг»)

1

Никогда не знаешь, что найдёшь, когда  землю  копаешь.

Ямка под куст смородины была  почти готова, как  вдруг лопата звякнула обо  что-то твёрдое. Я наклонился, разгрёб почву и увидел большой камень.

Лопата изогнулся, а камень даже не шевельнулся.

«Настоящий каменюга»,  - подумал я.

Взял ломик, после - второй, пытаясь с двух концов  расшевелить камень. Не получалось, пот выступил на лбу. Напрягая руки и спину, я как-то умудрился вывернуть его - длиной, пожалуй,  полметра.

Закурив сигарету и передохнув,  стал откатывать находку в сторону.

И услышал призыв с соседней веранды:

- Эй, друг дорогой, всё равно такой камень, как стоит у дороги, не выроешь! Лучше отдохни от своего камня! Давай, иди к нам, под сень виноградную…

 Кто звал,  я не видел, но понял, кто! К соседу, Ивану Михайловичу, приехал  гость, большой транспортный начальник, знакомый  и мне.  Густой тёмно-зелёный виноградник закрывал часть веранды, где дымило ароматами холостяцкое застолье.

Не удержался от соблазна, бросил лопату, камень и пошёл.

- Тоже мне, сказанул про камень у дороги!  - с порога укорил я Сергея Ивановича, сжав его мускулистую ладонь. – Там-то стоит траурный каменюга, могильный, пожалуй, с мой рост будет. У нас на огороде такой не выкопаешь. Если только копать вглубь метров на двадцать. Старики рассказывали, на той глубине залегает  каменная гряда.  А у дороги что? Тот, кто желал себе такой памятник, тот  и получил…

- Не совсем понял! - внимательно посмотрел на меня Сергей Иванович.

- А что тут непонятного, Сергей Иванович? - продолжал я. - Если человек чрезмерно жаждет смерти, то дело за смертью не станет. Помнишь, поэт Михаил Лермонтов просил у Бога: мол, сделай так, чтобы отныне «недолго я Тебя благодарил…». И что же?  Было сделано! Бог выполнил  просьбу!

- Поручик вообще был плохой вояка! - вставил сосед Иван Михайлович, разливая водку по рюмкам.

- Извини, Иван Михайлович, не согласен, - возразил я.  - Поручик был храбрым воином, ходил в разведку, ходил в бой под пулями - это знали все в полку, где  служил. Но это - отдельный разговор, о поручике и поэте Михаиле Лермонтове. Я же говорю не о нём. Я знаю, что один из тех, в память о ком установили  камень на обочине  дороги, торопился уйти из жизни, попросту - жаждал смерти. Мне его подруга рассказывала. Накануне трагедии признался ей: «Не могу представить, как это быть старым? Меня  угнетает просто!  Я хотел бы умереть молодым!».

Правда, этот субъект не был таким молодым, как Михаил Юрьевич Лермонтов. Того убили  в 27 лет, а этому мудрецу  за 50 лет перевалило. Он же считал себя молодым. Так вот, то, что он просил у Неба, в ближайший день и было исполнено!

Всё почему-то молчали.

Лишь Сергей Иванович не собирался уступать.

- Выходит, и другие, кто погиб  в катастрофе, тоже жаждали  смерти? - удивился он. - Уж извини, дружище, но я сильно сомневаюсь в твоих доводах. Просто всякие обстоятельства сплелись в один клубок, сплелись

так туго, что не расплести. И одним из тех, кто попал в аварию, должен был

быть я!

- Как? - одновременно сказали я и Иван Михайлович.

- А вот так! - выдохнул Сергей Иванович.

- Значит, ускользнул ты, Сергей Иванович, от верной смерти! - сделал вывод Иван Михайлович. - Это большое дело! Давай за это выпьем!

2

 - В то утро мела метель, - начал  Сергей Иванович. – Ещё потемну мне позвонил Ахтямов.

- Слушай, Серега, выручай!  - обратился.

- Что случилось?  - спросил я.

- Да ничего не случилось, - ответил Ахтямов. - Ты газовика Алексея хорошо знаешь?

- Да, - говорю, - у меня с ним отличные отношения.

- Тогда удружи, поехали к нему, - просил Ахтямов. - Мне срочно надо договор с ним подписать. - Твоё присутствие помогло бы...

- А когда  ехать? - спросил я.

- Ехать надо сегодня, - ответил Ахтямов, - днём, часа в два.

- Извини, - сказал. – Сегодня  не могу. Понимаешь, вчера  отмечал день рождения у  друга, ну, сам понимаешь, выпили, я теперь  никакой. Мне после крутого застолья  появляться на глаза Алексею  неудобно. Понимаешь!

- Да, я  понимаю, - перебил он. - Но вести переговоры буду я. Ты можешь не говорить, мне  важно твоё присутствие. И всё!

- Извини ещё раз, дорогой,  вот кладу руку на сердце, - продолжал я. - Не могу. Давай завтра. Я с удовольствием поеду и поддержку тебя.

- Жаль, жаль, - огорчился Ахтямов. - Придётся мне зама с собой взять.  Если  надумаешь, перезвони, было бы лучше, чтобы ты поехал.

На том мы  расстались.

Его заместителя  Николая Кудряшова я хорошо знал.

Я взглянул на улицу  - метель всё мела и мела.

Я поехал в гараж  нашего  автопарка, где Ахтямов арендовал место  для своей служебной машины.

Какая-то неимоверная тяжесть давила,  предощущение чего-то нехорошего томило. Не пойму, откуда всё?  Я провёл планерку в гараже и как бы немного развеялся.  Остановил механика:

- Ахтямов выехал из гаража?

- Давно уже, - ответил механик. - Но мне его водитель чем-то не понравился.

- Чем же? - удивился я. - Я знаю, водитель у него - серьёзный парень.

- Может, и серьёзный, - протянул механик, - но мне показалось, что  с большого бодуна…

- Нет, такое исключено! - отмёл я его подозрение.

 Вернулся на базу.  Только вошёл в кабинет - слышу звонок. Прямо с автострады  по сотовому телефону мой знакомый сообщил:

- Выезжай немедленно на двадцатый километр дороги на Москву.

- А что случилось?

- Крупная авария, - ответил он, - Кудряшов, Ахтямов и его водитель разбились насмерть, есть и другие жертвы…

Меня бросила в жар, потемнело в глазах. Ехать сам в этом состоянии я не мог, тем более, когда подумал, что я поехал бы вместо  Кудряшова…

Я вызвал механика, он сел за руль, и мы покатили  на трассу.

Мы доехали туда,  где нынче на обочине стоит огромный камень.

И увидели жуткую картину.

Трупы в разных местах лежали прямо на дороге, было иного машин ГАИ и «Скорой помощи», движение на трассе перекрыли.

Я прошёл вперёд, прямо передо мной лежал бездыханный большой начальник, кажется, заместитель губернатора, фамилия у него была ещё ягодная - Голубничий.

- Да, да, был такой у нас в области, - подтвердил Иван Михайлович.

Возле трупа, прямо на дороге,  валялись врассыпную порнографические картинки и журналы, очевидно, выпали из служебного портфеля большого чиновника. Дико всё это было и нелепо - голые бабы, извращённые позы рядом с трупами…

Увидел я и Ахтямова:  лицо  посинело, ноги  босые, а одежда в крови.

А теперь немного про обстоятельства всей этой истории, раньше их называли одним словом - фатализм.

- Фатализм - это неизбежность, - вставил я. - Так это твои предположения про обстоятельства или как?

- Нет, не предположения, - ответил Сергей Иванович. - Я провёл собственное расследование  аварии, сам лично. И вот что выяснил. В то утро на  участке дороги двигалась колонна военных машин. Ребята, боясь замерзнуть, хлебнули горячительного. У одной из военных машин на подъёме заглох мотор. Водитель не успел съехать на обочину, остановился прямо на трассе,  закрыл видимость на дороге.

- Метель мела, метель-то всё мела и мела. Ахтямов подъезжал к этому участку трассы. Водителю его машины надо было притормозить, сбавить скорость, чтобы спокойно обогнуть  остановившуюся военную машину. Он этого не сделал, с ходу, на скорости, стал поворачивать на объезд стоявшей машины, выскочил на встречную полосу.  А в этот момент по встречной полосе, на огромной скорости, мчалась машина с Голубничим, он возвращался из командировки в Москву…

- В таких случаях всё решают секунды. И уже ничего невозможно исправить.

Меня же Бог отвёл от беды!

3

 Мы глубокомысленно молчали.

- Да хватит болтать о всякой ерунде, - вдруг прервал паузу Иван Михайлович. - Посмотрите, солнышко сияет, день замечательный, радоваться надо, а мы какой-то загробный разговор завели. Отставим этот разговор. Давайте ещё по грамму!

Мы подняли стопки.

- Ты, Иван, не совсем прав, - с обидой произнёс Сергей Иванович. - Конечно, я согласен, весёлых нот  в нашем разговоре мало. Но  это всё вовсе не ерунда, как ты выразился.

- Извини, - примирительно произнёс Иван Михайлович, - я не хотел тебя обидеть.

- У каждого из нас в жизни два полюса - рождение и смерть, всё остальное - между ними, - продолжал  Сергей Иванович. - Про рождение я не говорю, оно не от нас зависит. А вот для кого-то второй полюс бывает выходом из безвыходной ситуации.

- Про Голубничего что ли говорите? - уточнил я.

- Нет, о нём я не говорю, - произнёс собеседник. - Этот вельможа, объевшийся всем на свете. Он не стоит нашего внимания. Я об Ахтямове говорю. Мужик-то он был нормальный, хороший. А вот потом-то, увы, испортился. Начал всё измерять деньгами. О чём бы с ним не заговорил, он любой разговор переводил на деньги. Ещё у него появилась плохая привычка - занимал, но не отдавал. И долгов накопилось довольно много. Его, я так думаю, всё равно посадили бы в тюрягу.

- Ну, ты и загнул, Сергей Иванович, - изумился я. - Его как руководителя уважали, он был известен на всю область. За что сажать?

- Будто ты не знаешь, за что у нас сажают, - возразил Сергей Иванович. - Если очень захотят, то обязательно найдут что-нибудь и посадят. Я знаю, что под него уже копали «достойные ребята».  Так что случайная смерть  была  для Ахтямова  лучшим уход из жизни.  Никто не посягнул на его честь, имя, никто  не опозорил в какой-нибудь газете…

2022 - 2025

Наш канал
на
Дзен

Вверх

Комментариев: