Ирина САЗОНОВА (Ростов-на-Дону)

ПУСТЬ ОСТАНЕТСЯ...

(Из новых стихов)

ГУРЗУФ
Где дремлет Аю-Даг в лесном уборе,
А скалы охраняют в бухту вход,
Где Пушкин воспевал стихию моря
И правил чёлн сквозь выветренный грот,
Куда за щедрой творческою пищей
Стремились живописец  и  актёр,
А от друзей, в укромное жилище, –
Создатель трёх тоскующих сестёр,
Где каждым маем щедро, неизменно,
Придав корягам старым юный вид,
Пахучей густо-розовою пеной
Багряник над округою чудит,
Где ласковые волны не иссякли,
И вечен лунно-бархатный закат,
Там, в каменной
                      татарской
                             бедной сакле,
Отец родился век тому назад…
 
МОРЕ – МАГНИТ
Это море-магнит
                     в зыбких снах навещало,
чтобы ширью сразить
                           в яви жаркого дня
и кульбитом дельфинов  сказать – ожидало,
много тягостных лет ожидало меня!
Ныне я, наслаждаясь кавказскою негой,
тихой ласкою волн, что пушинки нежней,
видом чаек морских,
                         гомонящих над брегом,
не пугаясь людей, не чураясь людей,
знаю: гены во мне будят дух ветерана,
для которого свет от контузии мерк,
помнят гены отца,
          кто сквозь щель Инкермана
свой измученный торс в море Чёрное вверг!
Вверил крымской волне изнемогшее тело,
но живая вода вдруг прибавила сил.
Словно сказочный джинн 
                             управлял им умело –
но к линкору доплыл он, к линкору доплыл!
Пусть Кавказ, а не Крым
                               оживил то, что тлело,
что в душе опустилось на самое дно…
Берега их роднит,  не имея предела,
море, море одно, только море одно!..
       
ЗАБЫТОЕ
Изредка скучаю по тебе
и себе – поза-позавчерашней –
на канате выпляски домашней,
но неодомашненной в борьбе
с вечною нехваткою всего:
нежности, кефира, неба, платья,
но случались редкие объятья –
и рождались дети оттого…
Падал недокрученный карниз,
спор переряжался ссорой разом,
отпрыск добивал подбитым глазом
под долбёж бетховенских «Элиз».
Книги – на полу и на окне,
псины лай в невыспавшемся доме.
Всё, пожалуй. Нет, ещё припомню –
ты варил с проклятьем кофе мне…

НАВЕЯНО ДАНТЕ     
    «…Никто из нас не дочитал листа…»
                Данте. Божественная комедия
Склониться над совместною работой,
Притронувшись плечом к его плечу –
И ощутить смятенье от чего-то,
Чего я и хочу, и не хочу…
Поспорив с ним о рифме и о смысле,
Запечатлеть заветный звукоряд –
И отогнать назойливые мысли,
Заметив затуманившийся взгляд…
И про себя на всё давно решиться,
Почувствовав объятье крепких рук –
Но снова над упрямой строчкой биться
Заставит правил выверенных круг…
Искать созвучье верного глагола,
А видеть рядом плавность линий рта
И напрочь – как Франческа и Паоло, –
Забыть про всё, не дочитав листа!..

* * *
Осень. Грачи. Качели.
В жарких лучах овраги.
На листвяной постели
Греют бока дворняги.
Негой зазывной, майской
Светятся ноябрины,
Золотом птицы райской
Выстлано дно лощины…
В этой весне обманной
Пальцы опять сомкнулись –
Тропкою Левитана
В прошлое мы вернулись.
Снова порыв полёта,
Снова согреты плечи –
То ли приснилось что-то,
То ли случилось нечто…
Память твердит: бывали
Мы в запределье счастья.
Солнечность этой дали
Тучи разрыва застят…             
Ступим же в реку дважды,
Волнам доверясь грозным!..
Зная: от жгучей жажды
Не откреститься. Поздно.

* * *
Прозрением или проклятьем
Ничтожа греховный порыв,
Мы сами разжали объятье,
Друг друга умом отпустив.
Усталые, ждали покоя,
Склоняясь к решеньям благим  –
И снова, за столиком, двое, 
Средь юности бойкой сидим…
Сплетаемся – только глазами,
Не руша запретный порог.
Мы учимся зваться друзьями,
Затверженный помня урок.
Но так быстролётна упряжка
Минут, разносящих поврозь!
Пустеет кофейная чашка…
Кивок… эскалатор… мороз…
 
О ДВОИХ ПОЁТ МАЛЕЖИК…
Новогодней ёлки глянец –
Бус, хрустальных Белоснежек…
Пригласи меня на танец:
О двоих поёт Малежик!
В такт высоким обертонам
Поведи в круженье смело,
И побудь слегка влюблённым –
Вдруг не всё перегорело?..
Пусть шаги почти на месте
Не приблизят нас к искусству,
Но от века танец вместе –
Самый краткий доступ к чувству…
Наше тесное объятье –
Пережитой бури скерцо.
Ощутить хочу опять я
Токи пульса, тоны сердца…
Ну а вдруг вернётся снова
То, чего не напророчишь –
Обаяние былого…
Ведь и ты того же хочешь?..

* * *
Скачут блики по блочной стене…
Изумрудных травинок игра…
Светозарностью Клода Моне
Пропитались угодья двора.
Осень исподволь, робко желтит
Пышнокудрость берёзок и лип,
Воздух  зыбко и нервно дрожит,
Расточителен солнечный нимб.
Напоён предоктябрьский чертог
Суетой эфемерных частиц,
Ткач-паук от трудов изнемог
Да  мельканья невидимых спиц…
И открыт неприкрашенный клад
Средоточья земной  лепоты
Нам,  потратившим пристальный взгляд
На  извечного мира черты –
И познавшим на выдохе лет,
Что гармонии вечна пора,
Но недолог рассеянный свет 
Проходного, как осень, двора…

СЕСТРЕ
Долгий день обескровив
Утомительным жаром,
Солнце катится в море
Огнедышащим шаром.
А сварливые волны,
В полдень истово шкваля,
Вдруг котёнком покорным
Наши ступни объяли.
И дыхание горных,
Лесом сдобренных склонов,
Лёгких сжатые створы
Расправляет озоном…
Сидя близ кромки водной,
Отодвинем утраты –
Мы в созвучье с заходом,
Мы в согласье с закатом.
Мы в гармонии Божьей
С неподкупной природой –
Ах, сестра, мы ведь тоже
В ожиданье  захода!
Но не думай о дате
Жизнь сметающей вести –
В этот миг благодати
Мы так счастливы вместе!..

* * *
Пригрезился опять разбег столетья,
Где выпукло приметен каждый час:
Тогда мы были в зрелости – как дети,
Поскольку мир вращался ради нас...
«Рай в шалаше» царил в хрущёвке прямо –
И не давила холодом зима,
А за стеной тихонько пела мама
В счастливом угасании ума...
Ты не молился, я не «кипятилась», –
Безмерно к миру внешнему глухи, –
Но радужной каймой земля светилась,
Рвались из жерла принтера стихи...
Склонённое лицо славянской лепки
Зеркалилось в глуби восточных  глаз...
В ту пору наши створы были крепки,
И «выдох» жёг насквозь, как в первый раз!
Но как теперь, на финишной конечной,
Признать библейской мудрости оплот:
Любовь  – не вечна, даже жизнь  – не вечна...
И это всё – пройдёт... 
                                   пройдёт...
                                                  пройдёт...  
ТЕБЕ
Ты – у меня, я – у тебя –
                      до ветхой старости,
До неуверенных шагов
                      жизнеусталости....
Тебе –  доверчивость моя –
                            и злоязычие...
В твоих руках «я – это я»,
                 сломав приличия!..
С тобой – запетое кляня,
                 в открытьях плавая,
Не поменяла бы коня на переправе я!..
В тебе –  небесное с земным
                          едино сходится...
Строке молюсь с тобой одним –
                             и Богородице…
С тобой – полёты и ходьба –
                 по снам и лужицам…
Ты – у меня, я – у тебя –
                да не разрушится!..

* * *
Счастье – что шагреневая кожа,
Временем съедаемый удел...
Третью жизни были мы моложе –
Опьянялись лишь созвучьем тел!

Но шагрень позии – живучей!
Главным стал
          рождённый сердцем стих.
Слышать рифмотворные созвучья –
Было пиком счастья для двоих.

Нас сжигало время, не жалея
Тающих, как лёд на солнце, сил,
Мир созвучий лиственной аллеи
Нам стихи и страсти заменил...

А в предзимье ты сказал:
                                  «Послушай!
Тела тлен – в бессмертье духа дверь!
Во Вселенной хватит места душам
Для созвучья – только Небу верь!»
               
* * *
Кольца лет не расцветят улыбки,
У красавицы бывшей – вдвойне!
Хороши только старые скрипки,
Только старые вина в цене...
Краски слов переменчиво-зыбки,
И открылось осеннее мне:
Хороши только старые скрипки,
Только старые вина в цене...

ПУСТЬ ОСТАНЕТСЯ…
             Памяти дочери Юлии

            «…Остановись, мгновенье!..»
                                 Гёте. «Фауст»
Лиловеют созвучья бегоний,
Дух цветенья всевластвует тут,
По расщелинам стенки белёной
Алой стайкою розы ползут...
А плодов не рождавшая прежде,
Пустоцветна который уж год,
Наливается соком черешня,
Свесив пурпурный первый приплод!
Благодать после бури воскресла:
И отмытая светлая высь,
И трава, и плетёные кресла,
И щебечущий гомон – слились!..
Царство лиственных, вечнозелёных...
Сад небесный, эдемский – точь-в-точь!..
Древокружевом лик осенённый –
В гамаке прикорнувшая дочь...
Так весны распахнувшейся много
И таким ароматом дышу,
Что, надеждой ведомая к Богу,
О застывшем мгновенье прошу. 
Я молю милосердья Господня:
Пусть недужье изгонится прочь,
Но останется всё, как сегодня:
Небо. Сад. Дух медовый. И дочь...

Ирина Сазонова - член Союза писателей России с 2008г. Родилась и живёт в Ростове-на-Дону.  Автор восьми поэтических сборников, трёх книг прозы и двух художественно-познавательных изданий. Публиковалась в  донской периодике,  газете «Российский писатель», журналах «Берега, «Крым» и в зарубежных изданиях: «Венский альманах», сб.«Дрезден-2007», «Литературен свят» (Болгария). Призёр Международного фестиваля русскоязычной поэзии «Дрезден-2007». Участница Международныхконференциий «Побратимы светове» (Болгария, Плевен,2015, 2017г.).  Книга И. Сазоновой «Отдашь своим детям» издана в Болгарии (София,2016, пер. В.Витановой). С 2015 года занимается художественными переводами  стихов болгарских поэтов на русский язык. Лауреат газеты «Российский писатель» 2017г. в номинации «Художественный перевод».    

Наш канал
на
Яндекс-
Дзен

Вверх

Нажав на эти кнопки, вы сможете увеличить или уменьшить размер шрифта
Изменить размер шрифта вы можете также, нажав на "Ctrl+" или на "Ctrl-"

Система Orphus Внимание! Если вы заметили в тексте ошибку, выделите ее и нажмите "Ctrl"+"Enter"

Комментариев:

Вернуться на главную