Шамсутдинова Марина Сагитовна родилась в 1975 году в городе Иркутске. В 2003 году окончила Литературный институт им. А.М. Горького (мастерскую Станислава Куняева). Автор четырех книг стихов "Солнце веры" (2003),"Нарисованный голос" (2007), "Дань за 12 лет" (2010), «Стихи - Избранное» (2011). Печаталась в журналах «Сибирь», «Созвездие дружбы», «Первоцвет», "Огни Кузбасса", «Викинг», «Венский литератор» и в других периодических изданиях. Автор журнала "Наш современник". Лауреат поэтической премии имени Юрия Поликарповича Кузнецова за 2010 (журнал "Наш современник"). Член Союза писателей России, Живет в Москве.

2
Я – Евразийка, всем гожусь в невесты.
В скелете тонком моим генам тесно.
Меня прабабки круто замесили
На пересылках кочевой России.
Народы в поисках всё той же лучшей доли,
В таёжных приисках, на стройках и в забое.
С земных глубин вздымается порода,
В одну сливается вся уймища народа.
Все вплавились в меня, сваялись и сплелись.
Такая даль во мне, попробуй, оглянись!

МЫ, ВЫЖИВШИЕ В ДЕВЯНОСТЫЕ
(Вольный стих)
Мы дети, выжившие в девяностые -
Депутаты делили власть,
Не могли накричаться всласть,
Затевая дебаты острые.
Мы пили из майонезных баночек суп,
Бесплатно в школах раздаваемый от бескормицы,
От всех болезней - анальгин был только в больнице.
Мы мечтали отоварить по талонам колбасу,
А ещё нам безумно хотелось конфет,
Любых, даже батончиков без бумажки;
Родители выглядели уставшими,
Глядя в наши голодные рты;
Говорили: «Нет!»
Нет конфет, мяса - нет, хлеба - нет.
Есть - винегрет
Из домашней картохи, свеклы, огурцов…
Мы не видели дома голодных отцов,
Равнодушно спивавшихся по гаражам;
Им нечего было дать нам, они напивались в хлам.
Нас для них стало слишком много,
Кормить нас было дорого,
Водка была дешевле, они напивались без цели.
Нас кормили голодные матери,
Посылая отцов по матери.
Некоторые залезали в петлю,
С запиской: «Не прокормлю!»
Детдомов тогда открывалась тьма -
Нас толпой возвращали стране, государству.
Детсады превращали в детдома,
Нам светила колония да тюрьма.
Государи заступали на царство,
Плодилось новое барство…

Мы хотели поступить в ГПТУ;
Спецодежда, бесплатный «хавчик».
Там любой упакованный мальчик
Осуществлял свою мечту.
Было модно носить телогрейки,
Катанки-валенки; картонные наклейки
Становились качками. Шапки-пидораски
Защищали мозги от тряски;
На нас испытывали новый героин,
И дольф лунгрен был нашим героем,
И грудастая сабрина украшала каждый туалет;
Нам говорили: «Ничего интересного нет!»
Но у нас был свой интерес,
Мы знали уже, что в России есть секс!
А где-то есть колбаса.
До Москвы электричкой четыре часа -
И у вас уже есть колбаса!
В сытых городах Очередь требовала прописку
При покупке колбасы;
Мы говорили: «Дядя, не ссы!
Мы живём за углом, здесь близко!»
Вот такие у нас были шутки.
Мальчиков забирала армия,
Девочки шли в проститутки
Заработать на жизнь достойную.
Затевались новые войны.
Нас всё равно было слишком много…

Сейчас нам уже под тридцать,
Мы полноценные единицы.
Тем, кому повезло уцелеть и не спиться,
Предлагают за деньги плодиться,
Готовят четвёртый на нашей памяти кризис.
У власти шесть тезисов, как катехизис.
Зарплаты замораживают понемножку -
Нам уже наплевать!
На все фокусы власти мы отвечаем одним:
Угрюмо садим картошку!
Нас по-прежнему много, мы выжили
И нарастили на душах броню,
Мы не верим новому дню!
Во славу чьих-то славных идей мы не рожаем детей!
У нас на счетах ничего не сгорит,
Потому что нет ничего!
И пока у нас ничего не болит,
Мы празднуем над властью своё торжество!..

О ПЕТРОГРАДЕ
На корочку хлеба не выманить город.
Он каждой эпохой по-новой прополот.
Каждой эпохой по-новому назван,
Снова наказан удельным указом.
Санкт-Петербург, Петроград,Ленинград.
Будочник,Банщик,Аристократ...

ВЕНЕРА КАМЕННОГО ВЕКА
Их чрева вЫносили род людской,
Они упёрлись в землю не на шутку,
Анорексичной крале городской
Не повторить их родовую муку...

Родить, вскормить, младенца сохранить,
Добытчика в пещере приголубить,
Чтоб не прервалась хрупкой жизни нить.
Сказал ли предок ей хоть раз, что любит?

Не просто любит, а боготворит
И красотой её гордится в меру,
Он ей подарок первый мастерит,
Из камня режет мощную Венеру.

Такой Венере мамонт по плечу
Она медведя взглядом остановит.
Легко сбежит к студёному ручью
И острогой к обеду рыб наловит.

* * *
Труп страны заровняли суглинком,
А приказчик и ключник при деле.
Собирали добро по крупинкам –
Разбазарили за три недели.
Нашу землю ещё пятаками
Предки тысячу раз выкупали :
Оплатили и земству, и банкам,
И царям,и заносчивым барам.
Заслонили расплавленным танком,
Своим телом от вражеской свары.
Землю мы выкупаем по новой.
Отменились былые декреты,
Отсиделись менялы по норам,
Обветшалые всплыли заветы.
Не получим ни землю, ни недра,
Каждый купчик теперь при бумажке,
Есть владелец у солнца и ветра,
Есть хозяин у моря и пашни.
Нам в наследство досталась – Победа!
Мы – наследники… Вспомним про это.
«Ведь от тайги до британских морей
Красная армия всех сильней !»

ГДЕ МОЯ РОДИНА
Я ненавижу трёхцветный гибрид над дырявым забором,
С гимном поддельным, со скипетром в левой руке.
Здесь молодым не дорога, лазейка протоптана вором,
Сточные воды текут из коттеджей по жёлтой реке.

Только дерьмо здесь всплывает, а чувства добрейшие тонут.
Здесь у добра лишь синоним причастности к нефтетрубе.
Доброго дела почёт бизнесменом запорот,
Труженик здесь обречён за копейки погибнуть в труде.

Здесь я давно не наследник, пока поселенец.
Будто с контузией по Сталинграду бреду.
Всюду развалины, вывески, что ли, писал у нас немец?
Кто же тогда победил у нас, тля, в сорок пятом году?

Речь иностранная: всюду флешмобы и пати.
Девку от парня и в шаге не отличу.
Где моя Родина? Родину, суки, отдайте!
Я не по ней, я по вам поминальную ставлю свечу!..

* * *
А пока апокалипсис апоплексично-тактичен,
Жар от казни египетской гасит ливийской водой.
Как его ни крути - шар земной ограничен,
Неглубок и горяч, сколько бункер ни рой.

А пока апокалипсис вскормлен недаром
На картошке израильской, на аргентинском зерне.
И привиделась мне моя Русь в превентивных ударах,
Уходящая в лес с малышом на горбатой спине.

ПИОНЕРСКОЕ ДЕТСТВО
Не хватало в стране туалетной бумаги,
Древесину толкли на заветные книги,
На «Зарнице» срывали погоны в овраге,
И по-братски делили с врагами ковриги.
За пятнадцать копеек любимых поэтов
Покупали на завтрак, обед и на ужин.
Если сыты духовною пищей всё лето,
Туалетной бумаги рулончик не нужен.

* * *
- Послушайте! - Еще меня любите
За то, что я умру.
М. И. Цветаева

Елабуга – знать пёстрая гора,
Пеструшкой тычется в окоченевший берег.
Была наивна и была добра.
В её могилу каждый третий верит.
Экскурсовод занудно тычет в нос -
Святую правду и немой вопрос...
От странностей своих странноприимных
Жила Марусей, а ушла Мариной.

* * *
Я в этом женском роду - последняя…
Женская линия может возобновиться на дочери Мура,
я ещё раз могу воскреснуть, еще раз - вынырнуть…
М.И.Цветаева (из письма)

1
Не по крови люди воскресают , а по духу!
Их обтёсывают и кромсают на проруху.
Трусят, словно бьют ковёр зимой потешной.
Околдован, словно вор бабёнкой снежной.
Не по крови воскресают, а по духу,
Не успел схватить весла - люби старуху.
Только тащится судьба козой трёхрогой…
Воскресился? – и вали своей дорогой…

2
А паломников собирайте половником,
Выбирайте, где жидко, где густо.
Генералов и подполковников
Призывайте под знамя искусства.
Сто экскурсий повытопчут тропы,
Чьи в петле парашютные стропы?
На костях неизвестного трупа
Создадут шеде-вральные тропы…

3
Люди сбрешут - гордыню потешут…

ПЛАЧ ПО ЛИВИИ
О, Ливия, оливою
Склонилась над песками,
Тебя сжигает милую
Космический дискавери.
Войну раздует звёздную,
Почти религиозную...
Кровь Ливии оливою...
Кровавой нефтью стелется
Пустыня златогривая
Ракетами ощерится,
В песок уйдёшь – товар ещё,
Как золото в песочницу,
О, Ливия, ты кладбище,
А умирать не хочется!

* * *
Спасёт нас вечная зима!
Больницы, школы ледяные,
А дураков своих нема,
Все дураки переводные.

Сельскохозяйственной страны,
По брови занесённой снегом,
Проблемы в общем решены
Одним навязчивым соседом.

Мороз-подрядчик хоть куда,
Бордюры, домики-яранги.
Всё смоет талая вода,
Дорогу одолеем в танке.

Иван, не помнящий родства,
Очистит поле родовое,
Распашет – раз, засеет – два,
На три оно совсем живое!

Сосед порядочная гнида –
Антанта или Атлантида...
Игрушки смоет ледяные,
Дома отстроим лубяные.

* * *
Планета с именем Россия
Летит меж Марсом и Венерой.
Голубоглазая Мессия
Пронизана единой верой –
Любовь вернее, чем насилие!
Наш Третий Рим времён Василия…

ДУША
Душа, как птица от гнезда,
От тела ринется к восходу,
Чтоб не вернуться никогда,
В небесном дне не сыщешь броду.
Земная плоть уйдет в песок,
Там на микроны разложится.
Души божественный листок
Над домом матери кружится.

РУССКАЯ СКАЗКА
На каждой опушке ждут нега и ласка –
В лесочке берёзовом русская сказка.
Присел на пенёк пожевать пирожок –
Ежонком у ног проскочил колобок.
Малины у мишки в бору набирай,
В палатке съедай вот такой каравай!
А ночью притопает мышка - норушка
И сказку ночную нашепчет на ушко,
И лунную пряжу сквозь щёлку спрядёт,
Навяжет перчаток и прочных колгот,
Чтоб больше в лесу не царапать коленки, –
С полян собирать земляничные пенки.
Проснёшься, а сосны в лесу налитые,
Стволы, как бока у бычка, смоляные.
К любому прилипнешь, застрянешь в лесу…

Но в город пора: есть сыры, колбасу,
Сосиски, паштеты из сала и сои,
А лето в лесу на Руси золотое.
А в городе что? – Беспросветная осень -
Но как колбасу и сосиски нам бросить?

* * *
Называют «россиянами»
Из желания рассеять,
Русь по рекам полотняным
Выплывет на светлый берег
И, забыв междоусобицы,
Пополам не переломится.

БОГАТЫРША МАРЬЯ МОРЕВНА
Повод крепок, железно стремя,
Холка мощная у коня,
Недозрелое вышло время,
Повзрослеет, глядишь, в три дня…
Голос старцев почти не слышен,
Спят в младенцах богатыри,
Собирают в поход богатыршу,
Дав клубочек в поводыри.
Богатырша Марья Моревна,
Ты воительница Руси,
И добытчица, и царевна,
А хазар хоть косой коси…

* * *
Заросла бородавками, что грибами,
Баба Яга.
Она куричьими ногами
Месит стога.
У избушечки-засыпушечки
Грач да кедрач.
Коли женишься на лягушечке,
Живи - не плачь!
Приворотного,корня рвотного,
Зелье прими.
Назовёшь лешачину потного,
Шер Ами.
На пеньке три поганки тухлые
Надкуси.
Караваи увидишь пухлые
На Руси.
Каждый камень в лесу диковинный,
Что пирог.
А очнёшься – беги отмоленный,
Со всех ног!

РЕКА
      Река священнейшая в мире...
                      Николай Карамзин.

1
Волга – это не река?
Волга – ручейки, притоки?
Русло для крови врага?
Так, водичка на Востоке?

Русский – это не народ?
Оболочка для народов?
Пьяница, хамло, урод?
Так, навоз для огородов?

...Волга – русская река!
Родина – не оболочка!
Мама русого сынка,
Деда-ветерана дочка!

2
Жемчугами речными
Дитячьи глазёнки со дна.
Может, мы – иные?
И это чужая страна?

За Енисеем и Волгой
Земли для нас больше нет.
Заряжаю двустволку,
Дедовский пистолет.

Надеваю футболку,
И выключаю скайп:
Пора водрузить над Волгой
Первый вражеский скальп!..

БАЛЛАДА ОБ «АРТЕКЕ»
Шёл год восемьдесят девятый.
К закату клонился проклятый,
Прославленный и распятый,
Родной наш Двадцатый век…

Мы жили одной дружиной,
Дружина звалась «Хрустальной»,
Росли мы в равном Союзе,
Дети С С С Р.

В «Артек» двадцать первого мая
Слетелись на слёт весенний.
Союз - потому что совместно!
Дружина - от слова дружить!

Мы пели общие песни
О Родине на грузинском,
Потом о дружбе на русском,
О маме на украинском,
О доме на белорусском,
Учили слова на казахском,
Записывали на армянском,
Узбекском, киргизском, таджикском,
Что будем друзья навек…

А море искрилось шёлком,
Лоснилось, как спинка дельфина!
Влюблялись, смеялись, купались,
Взвивали отрядный костер…
Еще ничего не случилось,
Но нотки гнева впивались,
В родных голосах прорывались,
Сливались в нашёптанный хор!

Грузины припоминали
Сапёрных лопаток скрежет
И осетин между делом
Звали грязным ворьём.
Делёж шёл равнин и посёлков…

Львовяне сбегали на сходку,
Днепропетровск созывали
С собой в самостийный союз…

Спокойные, как удавы,
И преданные казахи
С русскими объединялись,
Мальчики из Иркутска,
Мальчики из Астаны…

Таджики не выносили
За москвичами мусор,
Узбеки для нас не строили
Походным днём шалаши…

Мы были нелепым слепком
Всех болей и всех конфликтов,
Которые, как нарывы,
Взрывались на теле страны…

Мой друг из Тбилиси - Леван,
И Мака из Еревана,
Гоча из Соликамска,
Вася из Алма-Аты –
Жизнь нас растасовала
И по Земле разнесла…

Мне больно представить даже
Левана руководящим
Отрядом, который ночью
Бомбил оглохший Цхинвал!

Мне страшно даже представить
Евген, чтобы бил ногами
На жёлто-блакитном майдане
С братками Уна-Унсо
Лёшку из Днепропетровска!..

Уже двадцать лет минуло,
И пусть мы не мушкетёры,
Но сердце по-прежнему верит,
Что дружба не продаётся
И братства не разорвать!

И встретимся мы однажды,
Как на прощанье решили,
У памятника в Тбилиси
На площади у Горгасали
В шесть вечера после десятой,
Двадцатой, тридцатой, сто пятой,
Тупой и ненужной войны...
Обнимемся и заплачем...

***
Я надену звезду Давида
Имануил Глейзер

Я звезду не надену, не нужно,
Нету красной звезды под рукою.
Кто-то скорчится и натужно
Пол-Европы запишет в герои.

У России хребет железный,
Костяная нога, руки-крюки,
Убивать её бесполезно,
Ее душу отмолят старухи.

Бессеребряницы, бесприданницы,
Беззамужницы и молчальницы,
Столбовые и верстовые,
Стержневые согбенные выи…

* * *
Глаза синиИ-синиИ
У моей Евфросинии!
Пелена кружевная из слёз.
Плачь на башне Россиею,
Голоси в темень сирую,
Чтобы Игорю счастье нашлось.
Пронеси над Каялою,
Над конями стоялыми
Свою песню, зегзицей в ночи.
Чтобы тучи развеялись,
Чтобы орды рассеялись,
И на тысячи лет замолчи!

ОСТРОВИТЯНИН
Как суша окружённая водой,
Есть оппонент и вечный недруг мой:
Еврей? Американец? Англичанин?
Есть нация одна – Островитянин…
До острова плыви, не доплывёшь,
Любой в бинокль человечек – вошь,
Змеёй в руках удавочка-петля,
Там в мареве ничейная Земля.

Ничья земля? – Моя, Островитянин!
Ты на моей лишь инопланетянин.
Твой остров – межпланетная тарелка,
Тебе послышалось, мы не кричали «вэлком!»…
Здесь на краю России, в Тёплом стане,
Где и москвич давно островитянин,
Тебя встречали с дыркою в кармане.
– «А где же мани?»
Достал скорее почерней фломастер,
Аборигену сочинил блокбастер,
Чтобы поверил русский папуас,
Что ты опять нас от вторженья спас.
Арендодатель покупной земли,
На срок аренды дни свои продлил.

Что может нация, когда она без крови?
Бензином насосаться, как «лэнд ровер»,
Вампир киношный в кетчупе томатном
Пьёт нашу кровь из ящиков квадратных,
А зомби и живые мертвецы –
То в стельку пьяные и братья, и отцы.
Мысль иностранца очень материальна:
По четверо орально и анально
Имеют в порно наших матерей,
А заодно сынов и дочерей.
Солдат российских превратив в зверей,
Кликухи вешают: Толстой, Тургенев, Пушкин,
Макаренко-убийца, гей-Слепушкин,
А Гоголь – злой маньяк боевика.
Не больше туалетного листка –
Литература, что читать века…
А папуас забыл и рад стараться,
Инопланетным дивом нахлебаться…

Моя земля, песчинка в море лжи,
Стихами, книгами над бездною кружи,
Дай разглядеть народу моему
Среди тумана – лагерную тьму:
Островитяне суррогаты наций
Готовят папуасам резервации.
Арабы, африканцы и индейцы
Для них всего лишь недоевропейцы;
Какой вокруг межзвёздный перекос,
Их истребление совсем не холокост?..

Мы русские, в нас совесть через край,
Мы сделали победным месяц май,
В своей стране живём, как в оккупации,
Пора нам выходить из резервации.
Долой инопланетное вторжение!
Я первой выхожу из окружения.

* * *
Поэты власти не нужны,
Зачем ей книги?
Да и накладно для казны.
А забулдыги?

Полезней нету алкаша,
На всю катушку
У алкаша болит душа,
Налоги в кружку.

Читатель с книгою сидит,
Какие мысли?
А может, он антисемит,
Поди, отчисти?

А зритель правильно сидит,
Попкорна вёдра.
Сейчас маньяк, потом бандит,
Какие бёдра –

Мелькают в кадре мельтеша.
Соси корюшку,
Болит душа, есть анаша,
Откаты в кружку.

Патриотичный фильм бы снять,
А что такого?
Зуд режиссёрский не унять
У Михалкова.

Читателю заклеить рот,
Надеть вериги,
А браконьер за ним придёт,
Он в Красной Книге…

В ЗАЩИТУ ТАЁЖНОГО ЛЕСА
Тайга лежала раскрасавицей,
Медвежьей шкурой меховой,
С такой и гребень-то не справится,
Пожар лишь только верховой.

Попалит шкурку. Глянь, в горельнике
Такой, смотреть не надоест.
Встаёт в багульнике и ельнике
Таёжный лес, надёжный лес.

Прошла эпоха одиночников,
В тайгу с двуручною пилой
Уже не ходят, полуночников
Манит туда доход другой.

Не за избою пятистенною,
Не за дровами в пять кубов,
А тех, кто ширь её бесценную
Спустить задёшево готов.

Пластай, руби, тебе забудется.
Обменный курс, доходный курс.
Тридцать монет, а вам не чудится,
За столько продан был Иисус?

Ползут КамАЗы многотонные
К Иркутску тайною тропой.
Такою тайной, ночью тёмною,
Что знает каждый постовой.

Где документы правят чистые
На свежий лес, таёжный лес,
Китайцы дельные и быстрые,
Наш лес им нужен позарез.

С машинами сопровождения
Доставят, там готов вагон.
И никакого преступления.
Всё шито-крыто испокон…

…Я помню город, соль за городом.
Рассвет над шумной Ангарой,
А вдалеке, за водным воротом
Заросший сопочник густой.

Сейчас там плешь, и нет художника
Запечатлеть пустой пейзаж.
Беснуюсь на манер острожника,
А, может, это глупь и блажь?

Зачем наследство заповедное
Нам жжёт от жадности нутро?
Хотеть ведь, кажется, не вредно?
У кошелька двойное дно?

Распродадим, располыхаем,
Достанем, спишем, растрясём.
Так Авеля прикончил Каин,
Так буриданов сдох осёл!

И шкура леса заплешивет,
Облезет, зарастёт пеньём.
Народ сопьётся и завшивет,
А мы ему ещё нальём,

Чтоб спал в угаре, беспечальный,
Смотрел, пока не надоест,
Тот сон, где плещется бескрайний
Бесценный лес, таёжный лес.

ПРОПАЛ БЕЗ ВЕСТ…
Моему прадеду, Суставову Петру Андреевичу, 1909
г.р., пропавшему без вести 17.09.1941 г.
в Слуцко-Колпинском УР, под Ленинградом

Слуцко-Колпинский рубеж.
Не сомкнуть открытых вежд.
Между трупов меж и меж
Умираешь ты не свеж.
Свален в яму и конец:
Слуцко-Колпинский рубец…

Костью берцовой,
Тканью рубцовой
И после смерти
Саднит на новой
Коже моей
Прадедов крест.
Бабин отец…
Память всё ест -
«Пропал без вест…»

ГОРОД БЕССМЕРТНЫХ
          О поле, поле, кто тебя
          Усеял мертвыми костями?
                                А.С.Пушкин

1.
Не страшно умирать среди травы
Рассыпанным на тысячи осколков,
Берёзой обернуться, ёлкой колкой,
Вздыматься к небу грудою листвы.
За голосок, за волосок Невы,
Не вы,
не вам лежать на поле тихом,
Запаханным, охаянным охриплым
Приказом : «Срыть, чтоб не было молвы!»
Вам не сронить в атаке головы,
«Бессмертны» вы и потому мертвы…

2.
Городская окраина,
Оградка в окалине,
Калина-малина,
Девочка мамина…
Ржач – форма ужаса,
Пойдут подружатся,
Пожуют бумбастик,
Поглядят ужастик.
Смерть – кино:
Умирать смешно!

3.
В Москве запрет на умирать:
Нечем больше детей пугать…
Без оркестров, процессий
Гроб с телом не интересен:
Пробка из трупов? В урну их,
Смех на котурнах:
Гони катафалк –
Фак ему, фак!
Город рассеял мрак,
Город вечно живых,
Цепких и молодых,
Город острых клыков,
Город борзых щенков,
Оступился и в топку,
Пила или мышеловка,
Это только кино!
А в крови у метро
Умирать смешно?
Городская окалина
Оградка с окраины…
Оглушит известьем тяжёлым,
Станешь вмиг прокажённым.

РУСАК
Может, сказка топает за полем,
Да бежит по жниве русый заяц.
Ничего ты, миленький, не понял,
Не брюнет, не лысый, не китаец…

Просто синеглазый мой мальчишка,
С юными случайными прыщами,
На лице синяк, а может, шишка,
Любим вас таких, таких прощаем.

Всех прощаем, где иных набраться,
Русый мой русак, любимый заяц,
Станем спорить, драться, целоваться,
Не брюнет, не лысый, не китаец…

Мой воитель — воин-охранитель,
Верный оградитель мой от страха,
Словно сказки русской светлый житель —
Русый чуб да красная рубаха.

Не рубаха — рыжая футболка,
Не кольчуга — камуфляжный китель,
Берцы, стрельбы, смена, самоволка —
Сердца беспардонный похититель.

Скупо вас рождают наши пашни,
Не хватает русого в природе.
Милый мой, ни пришлый, ни вчерашний,
Русый огонёк в честном народе.

МОЙ ГОРОД
Мускулистый, как всё настоящее,
Город просто пристанище дал
Моему поколенью ледащему,
Что сходилось квартал на квартал.

Мы кололись паршивыми иглами,
Собирали в полях коноплю,
Обменявшись в постели бациллами,
Всем подряд говорили: «Люблю!»

Цепью звонко дрались и нунчаками,
Водку смело мешали с вином,
И ушли за железными траками,
Кто в Чечню, кто в кино за углом.

Кто-то прибыли в банке отращивал,
Кто-то полк поднимал под ружьё...
Поколенье моё настоящее,
Ты ушло, словно детство моё.

Город, город, ты манишь нас пристально,
Всё прощаешь отечески нам,
Только делит с тобою неискренно
Кто-то фарт, кто-то жизнь пополам.

ДЕНЬ ШЕСТОЙ
1
Как прекрасна земля без людей,
Как чиста, как по-детски невинна.
И не слышно нелепых вестей,
И любовь её к небу взаимна.
Как причудливы склоны ветвей,
Как округлы и трепетны липы,
В стороне от кичливых идей,
Вдалеке от унылой молитвы,
Как прекрасна земля без людей!

2
Шел день шестой. Земля существовала.
Над полем, над изнеженной листвой
Сияло солнце, бережно сияло.
Душа к Земле просилась на постой.
Мол, ничего, что грубые одежды,
Что тело не пригодно для жилья,
На небе жить, на небе безмятежном,
Мол, это бытие без бытия.
Кричала, что молиться не устанет,
Текли с небес горючие ручьи.
Но голос был, что Род на Род восстанет.
Бог полем шёл. Он полем шёл ничьим…

ПАРАД-АЛЛЕ
1
Демократия на сносях,
Марш победы да на костях!
Аусвайс, полицаи, управы,
На сто грамм не нацедите славы.
Запиваем на кухнях позор,
Под шансон и хмельной разговор.
На трибунах вальяжные, с Жуковки,
Генералы давно не Жуковы,
Озабоченные карьерой
В декорациях нанофанерных.
Всё как в цирке – парад-алле
Дирижёры навеселе.
Грубо вышколенные дрессурой,
Пехотинцы и десантура
Отдают последнюю честь.
Проползает ракетная жесть,
В небе больше никто не пикирует,
Так как это начальство нервирует
Руководство из силикона.
Цирк уехал – остались клоуны!

До лобка, да на месте лобном,
В кураже задираются злобном,
Ведь полиция нравов строга,
Веселиться приказ, господа,
Завизжишь, загогочешь, залаешь -
Веселись, а то проиграешь!

2
На фанерной эстраде,
С силиконовых губ.
На военном параде,
Нас возьмут на испуг.
Соляная примета,
Неживая вода.
Губы скажут – победа,
Мы услышим – беда!

ПОЛЕ КУЛИКОВО
1
Не лукошко набрать груздей,
А казнить непокорных князей
Нанимается темник Мамай,
Хочешь – гнись, хочешь копья ломай!
То ли банда, то ли орда,
Просто с Запада горе-беда.
Пшеки, медленные литовцы
Шли за ним как покорные овцы,
А черкесы и осетины
Нанимались в орду, как мужчины!
Подкупил генуэзский сброд,
Европейский жадный народ,
Польшу слабую и Литву,
С ними двинул тумен на Москву!

2
Как от молний озёрный камыш,
Запылал твой Сарай, Тохтамыш!
Меж Европою и Ордой,
Князь московский – Дмитрий Донской!
Меж Мамаем и Тохтамышем
И к кому-то он встанет под крышу,
Чтоб пахала и сеяла Русь,
Под молитвы дедов и бабусь!

3
То ли Дон, то ли дно,
Возле поля темно,
Впереди лишь осенняя степь.
Словно панцирь цикады,
Генуэзские латы,
После битвы убитых раздеть.

Гогот, свист, рык волков, -
Средь хмельных мужиков,
Каждый удаль готов показать.
Шкуры сдернуть с быков,
Как когда-то с волхвов,
Мясо с салом смешать и в казан.

Рус татару не враг,
Среди гибельных драк,
На одной душу рвут стороне.
Малахай и армяк,
Волчий хвост – алый стяг,
Как соратники по стране!

4
Камень преткновений –
Поле Куликово,
Брани и молений
Русская подкова.

Никому подковы
Этой не согнути,
Очи васильковы
Нагоняют жути.

Стрелы Челубея,
Копья Пересвета -
Поразили Змея,
Привлекли к ответу.

От мечей мозоли
На руках у рати,
Нам ли в нашем поле
Славы не имати?

* * *
Они приходят в каждом поколении,
Герои, что за Родину горой.
За рюмкой прозябают в праздной лени,
Пока не грянет их последний бой.

Глянь, буйствуют, куражась, в увольнении,
Кто больше выпьет водки из ковша,
Матросова, Космодемьянской тенью -
В них колобродит русская душа.

Беспутники, балбесы, уголовники,
Что на спор гнут засаленный пятак,
Из рядовых пробьются в подполковники,
За Родину полягут просто так…

СЧАСТЬЕ
Счастье – это крем-брюле,
Полная тарелка вишни,
Снег липучий во дворе,
На концерт билетик лишний.

Счастье – с сыром колбаса,
Выходные в воскресенье,
Счастье – летняя гроза,
Солнечный денёк осенний.

Счастье – бабушкин пирог,
С земляникой и корицей,
Счастье – свадебный чертог
И любимой покориться.

Счастье – чистая вода,
И букет цветов на сдачу,
Не промокнуть без зонта,
Самому решить задачу.

Счастье – это в мире жить,
На просвет не знать калибры,
Платье выпускное шить,
Наблюдать в саду колибри.

Счастье – в зверя не попасть,
На охоте промахнуться,
Сунуть тигру руку в пасть,
Испугаться и проснуться.

Счастье – слов не хватит для,
Пусть бы вечно список длился…
Не пугай меня Земля,
Я для радости родился!

КАМЕНЩИК
      Посвящается моей бабушке,
       Вагиной Екатерине Петровне.

Каменщик без «ца».
Поэма внучки, от первого лица.

1.
Каменщик не мужик.
Русская баба во ржи…
Ка-мен-щи-ца!
На войне убило отца –
Бесприданница.
Только фраза «Пропал без вест…»
Неподъёмный сиротский крест.
Крошки слизывали со стола,
Четверо детей – мать ждала.
Прабабка Матрёна в тридцать лет вдова.
Вятская волость, деревня Девятово.
Пётр Суставов – прадед.
Уходя заклинал – хватит!
Трёх дочерей, чем можешь, корми,
Сына-поскрёбыша подними!

2.
Бабушка Катя в четырнадцать лет
Бросит девятовский сельсовет.
Дядя забрал на стройку в Сибирь.
Девку без паспорта только стырь.
Нина сестра за вагоном вдогонку:
«Возьмите, дядя, вторую сестрёнку!»
Катя, Катя! В залатанном платье.
Сестре девятнадцать,
За ней не угнаться.
В кармане не паспорт, волчий билет.
Повесилась Нина – крестьянки нет.

3.
Странноприимная Сибирь,
Целительное Прибайкалье!
С уставом новым в монастырь,
Ангарский лёд, как зазеркалье!

Плотину ставят на юру,
А ветер сносит поутру.
Бетонщица в пятнадцать лет,
Меси цемент из тысяч бед,
Руби цемент, топи цемент,
Работы ражий рудимент.
Крестьянский хлеб –
Чтоб правнук Глеб
Художник и интеллигент,
Чтоб дочь – учитель, внук – поэт,
Всему основа он – цемент!

4.
Слава КПСС!
Сдана Иркутская ГЭС!
Лично товарищ Сталин
Кирпичный завод оставил.
От затопления спас.
Работает и сейчас
Лисихинский кирзавод.
С плотины видит народ!
За героический подвиг,
За труд –
Бабушке Кате орден дадут!
В огне и пламени
Орден Красного Знамени!

Страна в руинах лежит опять,
Внучке остались слова на «ять»!

5.
Дома клала из кирпича,
А трёшку дождалась в панельке!
Бригаде влепит строгача,
Если напарник пьяный в стельку!
Руководила, как могла,
Домов пятьсот за жизнь сдала.
Домов пятьсот – углов две тыщи,
И кривизны у них не сыщешь!
А по субботам на калым –
Класть гаражи детЯм на Крым!
Да, в девяностых «было дело»:
Страна в сберкнижках тех сгорела.
Ограбили в единый миг:
Инсульт, инфаркт и нервный тик.
Все ордена остались в доме,
Госпремия, медаль «За труд»,
В мемориальном пятом томе
Посмертно, может, помянут…
Ей памятник – плотина ГЭС,
Микрорайон, а рядом лес!

Поколенье детей войны
Голодны и изнурены,
Удивляли ВДНХа, –
А здоровья на полглотка .

6.
Вся её жизнь в кинокартинах,
Где все такие, как она.
Уж двадцать лет страна в руинах,
Словно не кончилась война!..
С её доской мемориальной
Купил плотину «поц» реальный!
И то, что строили с натугой,
В наследство внукам передать,
Тем «поц» поделится с супругой,
Оставив нам слова на «ять».
Мильон в карман, народу цент,
И тот в кредит и под процент!
В кредит кирпич, в кредит цемент,
А в парке стенд: Аллея славы!

Встаёт Страна на бой кровавый…

Из новых стихов
Из новых стихов
Из новых стихов
Из новых стихов
Из новых стихов
Из новых стихов
Из новых стихов
Из новых стихов