13.12.2014 г.

Продолжаются споры вокруг нынешнего Послания  президента  Федеральному собранию. Апологеты В.В. Путина считают, что его речь не только не оставила для западников никаких надежд на либеральный реванш, но и наметила пути  «прорыва» в развитии отечественной экономики, науки, культуры и вообще нашего «русского дела». Мне же, стреляному воробью, более правыми представляются те трезвомыслящие аналитики, которые выразили (в том числе и на сайте «Росписателя») своё разочарование в Послании, по сути,  благословившем продолжение того экономического курса, что задаётся «спецами» из ВШЭ, из «гнезда Ясина», и ведёт страну прямёхонько в тупик. Всё рынок, всё бизнес да ссудный процент…

В Послании нет и намёка на мобилизационную экономику, единственно спасительную в нынешних условиях, на традиционные национальные формы организации труда и производства, не однажды выручавшие нас в ходе отечественной истории. Не только советской. Мне, к примеру, вспомнился опыт поистине «прорывного» сооружения Великой Сибирской железной дороги на рубеже ХIХ-ХХ веков, весьма поучительный на все времена.

Когда в не столь давние дни отмечалось 100-летие Транссиба (а группа  писателей-патриотов во главе В.Н.Ганичевым даже совершила своеобразный «агитпробег» сквозь страну по исторической «чугунке»), я среди публикаций о славном юбилее  невольно выделил обстоятельную статью Валентина Распутина в благословенном «Гудке».  Его слово всегда звучит по-особому весомо, значительно, и предмет разговора зачастую обретает метафорический смысл. В данном случае сама железнодорожная магистраль на Восток в его размышлениях становилась метафорой «русского проекта», российского пути. Транссиб ведь действительно нечто большее, чем просто длинная железная дорога. И мы, потомственные сибиряки, это ощущали и ощущаем всеми фибрами души, как говорится. Не только судьба нашей «разбуженной» земли, но и судьбы  каждого из нас так или иначе связаны с этим великим сибирским путём, доставшимся в наследство.

Правда, лично мои предки-старообрядцы по отцовской линии когда-то пришли в Сибирь пешим ходом, в «железах», но мать ребенком в начале прошлого века родители-переселенцы привезли из-под Нижнего Новгорода уже по «чугунке». Позднее по ней же  она ездила в город Ачинск к отцу, который проходил там боевые ученья перед отправкой на фронт. На обратном пути мать накупила ярких деревянных ложек для наших детских яслей. Одной из тех ложек я тоже черпал колхозную кашу, благодаря чему выжил вместе с другими ребятишками в пору военного «голодомора».   

Наверное, не случайно я с детства мечтал увидеть железную дорогу. Эту мечту непросто было осуществить. Ближайшая станция Абакан находилась от нашего каратузского села Таскина в сотне вёрст. Но мне помог случай: 14-летним пацаном я напросился в грузчики к дяде Васе Шелехову, шоферу фронтовой еще закалки, который вез зерно на абаканский элеватор. Мощь паровозов,   стальные пути потрясли меня. В ожидании обратного «груза» – солдат, мобилизованных на уборку, я лежал на мешковине в кузове «уралзиса» и под тугие паровозные гудки представлял с удивлением, как рельсы бегут, соединяясь в Ачинске с Транссибом, до самой Москвы, а там  и – до Ленинграда, Киева и «далее везде».

Через несколько лет я этими путями проехал уже не мысленно, а наяву.

Сперва через Ачинск на восток – в Красноярск, в пединститут. А потом и на запад – в столицу нашей Родины и «далее везде». Можно сказать, Транссиб меня «вывел в люди».

Но не меньшим потрясением, чем первое свидание с ним, стало для меня, студента-историка, «открытие», что основные 7 тысяч вёрст его были проложены  всего за 7 лет, притом – 70-ю русскими артелями. Эти три «великолепные семёрки» запали в мою душу навсегда. Как и слово «артель», уже знакомое мне по нашему колхозу, тогда – сельхозартели имени Кирова. Позже я узнал о мощном кооперативном движении в России накануне революции. И мне стали понятны искания замечательными экономистами Чаяновым, Кондратьевым путей для Советской России именно на «рельсах» кооперации, то есть русской артельности. Жаль, их учения были отринуты. Но все ж неслучайно, видимо, затем грянула коллективизация (артелизация) сельского хозяйства, проведенная, правда, «через колено»…

Однако при всех издержках этого опыта мне и поныне представляется, что магистральный русский путь лежит все-таки не в рыночном индивидуализме, не в атомизации  «гражданского общества», а именно в артельности, соборности, искони присущих русскому характеру, по нынешнему – менталитету. Какие потенциальные силы и возможности кроются в них, блестяще показала когда-то артельная стройка Транссиба. В том числе и нашей Красноярской дороги. Поистине – «стройка века», притом не только своего. Мы весь свой век по сути прожили под знаком артельности. Да и теперь, когда правящие нами радикалы-рыночники всячески стараются приглушить её проявления даже в таких мягких формах как народное предприятие или закрытое акционерное общество, она подаёт свой властный голос.  Положим, в моём родном селе Таскине, где в 90-е крепкий колхоз был порушен и разогнан, ныне сами жители снова организовали свой сельхозкооператив, по существу сельхозартель, и зажили увереннее («гуртом даже батьку бить легче!»), А, к примеру, в Иркутской области успешно действует народное предприятие – мощный Усольский свинокомплекс, блестящий пример эффективности коллективной собственности и артельной организации труда. Именно за такими образцами видится мне настоящий «прорыв» в нашем развитии. Но пока «сверху» всё слышится: рынок, бизнес, наёмный труд, ссудный процент да «священная» частная собственность… Уши бы заткнул!

   Красноярск