Константин Васильевич Скворцов

Константин Васильевич Скворцов родился 13 апреля 1939 года в Туле. В годы войны родители были эвакуированы на Южный Урал, в город Златоуст. Окончил Челябинский институт механизации и электрофикации сельского хозяйства. Работал инженером-механиком в Сибири и на Урале. Окончил Высшие литературные курсы при Литературном институте имени А.М. Горького. Поэтические сборники: «На четырёх ветрах» (1966), «Лунная река» (1968), «Стихи. Поэма» (1970), «Берег милый» (2003), «Лирический дневник» (2010). Автор многих драматических произведений. Они посвящены истории России, её легендам и сказаниям, древним христианским святым: «Ущелье крылатых коней» (1975), «Отечество мы не меняем» (1975), «Алёна Арзамасская» (1978), «Сим победиши» (2004) и другие. Лауреат премий имени А. Фатьянова, М. Лермонтова, Э. Володина, М. Алексеева, С. Аксакова, А. Твардовского, Большой литературной премии России. Живёт в Москве.

Секретариат правления Союза писателей России и редакция "Российского писателя" от всей души поздравляют известного русского поэта и драматурга Константина Васильевича Скворцова с 75-летием!
Желаем Вам, дорогой Константин Васильевич здоровья, благополучия и вдохновения!

* * *
Разверзни, Русь, свои уста, -
Дано нам Слово во спасенье.
Мы повторяем путь Христа,
И Бог дарует Воскресенье.
Опять покорные идем
С душой открытою на паперть:
Так век за веком, день за днем.
Прости же нас, святая Матерь!..

Один взошел, другой почил...
Прощая всех, внимая небу,
Мы бездыханные молчим,
А дьявол празднует победу.
И мы, не думая о нём,
На стол пред гостем стелем скатерть:
Так век за веком, день за днём.
Прости же нас, святая Матерь!..

Под крики вечные: "Распни?"-
На нас падет венок терновый.
И только сбросим мы один,
Как на главу ложится новый.
И мы, крещенные огнём,
Летим опять в кровавый кратер:
Так век за веком, день за днём.
Прости же нас, святая Матерь!..

УТОЛИ МОЯ ПЕЧАЛИ
                       М. Ж.
Как после нового пожара
Москва во тьму погружена.
Неужто это Божья кара?
Слепого случая игра?

И только теплится в тумане
Луна, как Господа Окно...
Вдруг в небе, словно на экране,
Мелькнуло белое пятно.

Кто это с неба так стремится
На Патриаршие пруды?
То - лебедь белая садится,
Касаясь крыльями воды.

Откуда ты, святая птица,
В венце Садового кольца?
Но ты плывешь. Вода искрится
Во имя Сына и Отца...

И все, кто верил и не верил,
Кто гнал и почитал святых,
Все потянулися на берег,
На этот Свет из темноты!:

Но лебедь распластала крылья
И растворилась в двух шагах.
И появилась вдруг Мария,
Неся младенца на руках!..

МАТУШКА ПЕЛА
Снова глаза закрываю несмело,
Вспомнить пытаясь детство своё…
Помнится только: матушка пела.
Песней наполнено сердце моё.
Зимами злыми над прорубью белой,
В стылой воде полоская бельё,
Вся коченея, матушка пела.
Песней наполнено детство моё.
Больше она ничего не имела.
Только свой голос. Свой – ножевой.
Не было хлеба. Матушка пела.
И оттого я остался живой.
Рядом война полыхала и тлела.
Сытым ходило одно вороньё.
Вдовы рыдали. Матушка пела.
Песней наполнено детство моё.
Минуло время, память немела.
Но без войны я не прожил и дня.
Все эти годы матушка пела.
Это, должно, сохранило меня.

Мы отнесли её лёгкое тело
На вековечное  поле-жильё.
Всё мне казалось – матушка пела.
Песней наполнено сердце моё.

В НАДЕЖДИНО ЗВОНЯТ КОЛОКОЛА
                        Михаилу Чванову
Скажи мне, друг мой, где берешь ты силы
Поставить двор, где не было кола?..
В воскресшем храме в глубине России
Твоим трудом звонят колокола.
Ты шел один с эпохою не в ногу
На страх и риск, - была, иль не была?..
Что видел ты, известно только Богу.
Но ты пришел - звонят колокола!..

В Надеждино звонят колокола,
И благовест разносится, как прежде.
В Надеждино звонят колокола
Любви великой. Веры и Надежды!

Врагов учтивость и друзей бездушье
Вот лик Руси, написанный тобой.
Но был с тобою, все преграды руша,
Тот, кто послал Тебя в священный бой.
Где б ни был ты, о помощи не чая,
На этом свете грешном иль на том,
От тысячи собратьев отличая,
Ты будешь слышать их печальный звон.

В Надеждино звонят колокола,
И благовест разносится, как прежде.
В Надеждино звонят колокола -
Любви великой, Вер и Надежды!

Поставил храм, а все душа - в разрухе.
Твоей душе так мал его приют...
Но вещие согбенные старухи
Тебя с любовью батюшкой зовут.
Ты нес свой крест, креста не замечая.
И потому из глуби вековой,
От тысячи собратьев отличая,
Россия будет слышать голос твой.

В Надеждино звонят колокола,
И благовест разносится, как прежде.
В Надеждино звонят колокола
Любви великой. Веры и Надежды!

* * *
В глубинке русской посреди разрухи

У нищих окон, как у царских врат,
Сидели на завалинке старухи
И тихо пели, глядя на закат.
Ни радио хрипящего, ни света,
Ни вечных кур, ныряющих в пыли…
Остались только песни им… И это
Взамен молочных речек и земли.
В чужие дали уходило солнце.
В чужие клети сыпалось зерно…
На мой вопрос: и как же вам живётся? –
Они глаза подняли озорно.
Святая Русь, не знавшая покоя,
Омытая слезами, как дождём,
Где б я ещё услышать мог такое? –
Чего не доедим, то допоём!
То допоём!.. Так как же жил я, если
Мне знать доселе было не дано,
Что голова всему не хлеб, а песни,
Которые забыли мы давно?!
В глубинке русской над деревней робко
Вставало солнце алой пеленой…
Старушки пели песню неторопко
И медленно вращался шар земной.

ИВУШКА
Как горька и красива
Над вечерней водой
Наклонённая ива
Со своею бедой.
Она плачет и плачет
У притихшей реки,
Что оброк ей назначен
За чужие грехи.
Ей сочувствий не надо.
Это доля её.
Есть одна ей отрада
Слушать трель соловьёв.
Говорят, только ива
Может птицу понять.
А колен соловьиных
Никому не унять.
Так уходит жизнь.
Я кричу: «Постой!» –
А вода бежит... 
Что воде пустой?!
Полыхают зарницы.
Спать округе невмочь.
Так безумствуют птицы.
Так безумствует ночь.
Словно кубок медовый
Ими выпит до дна,
Но миг счастья недолог –
Снова ива одна.
А под звон колоколен
У притихшей реки
Бьёт Россия поклоны
За чужие грехи.
Ей одной вышла доля
Всех понять и любить,
Но плакучей доколе
Ей, как ивушке, быть?..
Так уходит жизнь...
Я кричу: «Постой!..» –
А вода бежит...
Что воде пустой?!

 * * *
Всё осталось на том берегу:
И ружьё, и ночлег на снегу,
И волчица на Белой скале,
И костёр, и картошка в золе,
И зависшая в небе скопа,
И ведущая в горы тропа…
Никогда не считал я потерь,
Отчего же я дрогнул теперь?!
Там, в тумане за Лунной рекой,
Машет девушка робко рукой
С чуть заметной полоски земли,
Но не ходят туда корабли…
Не зови меня, юность, оставь.
Я б не думая бросился вплавь,
Но тот берег, что так мне знаком,
Отдаляется с каждым гребком.
И всё выше и выше скопа,
И всё дальше и дальше тропа…
Так куда ж я, безумный, бегу?
Всё осталось на том берегу….
Сентябрь 2011 г.

* * *
Ещё туманы дремлют в рощах
И загорается восток,
Старик
Бельё в реке полощет,
Присев по-бабьи на мосток.
Деревня спит.
Лишь где-то звонко
Петух поёт ночи отбой,
Да запоздалые девчонки
Бегут задворками домой.
А он стучит
Тяжёлой скалкой
На мокрой зелени досок.
Под непослушными руками
Ныряет уткой туесок.
От низкой хаты
Гуси с гвалтом
К нему шагают по стерне…
Там
В общей раме с космонавтом
Портрет старухи на стене.

* * *
Не жди благих вестей,
Готовь мешок в дорогу.
Затеял коростель
По всей Руси тревогу.
Зовёт его труба,
А нас не видно в поле…
Напрасно городьба
Протягивает колья.
Не жди благих вестей,
Пусть день беспечно прожит.
Не будет коростель
Зря по ночам тревожить.
Воспрянь же ото сна!
Доколе нам дивиться,
Что сладки голоса,
Да неродные лица?!
Не жди благих вестей.
Задумайся о сыне.
Последний лиходей
Ещё не на осине.
Куда ни кинь – клыки.
Куда ни кинься – жала.
Вставайте, мужики,
Нас так осталось мало!..

* * *
Под Новгородом, Юхновым и Ржевом
В церквах разбитых не звучит набат.
Лишь всхлипывает ветер, как блаженный,
Да вороны бесстыжие кричат.
И, ничего не ведая о свете,
Пьёт горькую, как Божию росу,
Россия, позабывшая о детях,
Полвека пролежавших здесь в лесу.
Как паутинки, пронесутся слухи,
Иль промелькнёт в овраге чья-то тень –
То подбирают косточки старухи –
Святые духи русских деревень.
В лесных селеньях, сонных и забитых,
Не знаю я, в чём держится душа.
Забытые хоронят позабытых.
О Родина, куда же ты пришла?!
Здесь мародёры, озираясь дико,
Твоих солдат земле не предадут.
С молитвою не явится владыка,
А вот старухи эти приползут.
И светлячок на холмике замшелом
Мир озарит на тыщи вёрст вокруг…
Под Новгородом, Юхновым и Ржевом
Всё меньше, меньше тех святых старух.

ЕЛЕЦ
                 С.Д. Евсееву
В здравом уме, не во сне,
Не удивляйтесь, собратья,
Рыбу ловить на Сосне –
Ох, не пустое занятье!..
Древняя мудрая речь…
Разве сегодня могли бы –
Речку Сосною наречь,
Город – названием рыбы?!
Озеро, сердце, война,
Осень, зима или лето, –
Только: иль ОН, иль ОНА –
И никаких сантиментов!
Слов сокровенная вязь…
Распорядилась природа:
В говоре здесь отродясь
Не было среднего рода!
Рубят дома мужики,
Ставят стога и сторожки,
Не опуская ремки
Старой отцовской гармошки!
Бабы и вяжут, и ткут,
Няньчат коклюшки часами
И в девяносто поют
Девичьими голосами!
Тверже кремня мужики,
Бабы нежнее кудели.
Их не свели степняки,
Рыцари не одолели.
Как же враги не смогли
Слово отнять у народа?
....................................
Просто у русской земли
Не было среднего рода!
20 марта 2011г.

* * *
Пронеслись мои годы –
Столбы верстовые.
Забубённая молодость,
Ты не права.
Мы торопимся жить,
Забывая простые,
Голубые, как лён,
Белоснежные наши слова.
Словно память о детстве,
Висит моя зыбка,
Как пустое гнездо,
Где не стало птенца…
Не взойдёт надо мной
Моей мамы улыбка,
Не блеснёт, как росинка,
Хмельная слеза у отца.
Не вернуть ничего…
Словно нищий у храма,
Я, прощенья моля,
Со слезами шепчу:
– Не успел я сказать
Главных слов тебе, мама,
И во здравье твоё
Не успел я поставить свечу.
На холодной земле
Мы тобою согреты.
Я кричу
Через эти шальные года:
– Золотая моя
И любимая, где ты?
…Только ты этих слов
Не услышишь уже никогда.
Говорите слова!
Мы беду пересилим.
Пусть ложатся они,
Как на стол кружева…
Говорите слова,
Говорите России.
Говорите России:
– Да будет Россия жива!..

* * *
У небольшого полустанка,
За тысячей железных вёрст
Мне ночь гадала, как цыганка,
Звеня монистами из звёзд.
Прозябшая на ветре марта,
Она вязала иней слов
И тасовала, словно карты,
Сплошные окна поездов.
В лучах рассеянного света
Мелькали в поднятой пыли
В одних – всё дамы да валеты,
В других – тузы и короли.
Они в меня смотрели строго,
А ночь нашёптывала мне,
Что будет дальняя дорога
К мелькнувшей девушке в окне.
Но я не верил той цыганке,
Я знал: среди пустых равнин
Любить, любить мне полустанки
За губы горькие рябин.

БАБКА
У порога собака.
Ветер в печке свистит.
Вяжет спицами бабка,
Как ворона летит.
Долго жить ли на свете,
Ей в тепло бы, к родне…
– Бабка, где твои дети?
– Там оне, на войне.
Как теперь ни аукай –
Срок вертаться прошёл…
– Ну, а где твои внуки?
– Не родились ишо.
Узелка не развяжешь,
Коль обедать не срок.
– А кому же ты вяжешь?
– Жизнь-то – пряжа, сынок…
У порога собака.
Ветер в печке свистит.
Машет крыльями бабка
И куда-то летит.

ОСТРОВОК
        Г.А. Орехановой

Есть такой островок,
Где таится в осоке истома,
Где костры у дорог
Да тяжёлые вздохи парома.
Горький запах дымка
Опьянит вас и душу излечит.
Но коварна река,
И покой этот вечный не вечен.

Утопают в воде
Облака, дерева и покосы…
Я – к тебе, я к – тебе,
А река всё относит, относит.
Наяву, как во сне,
Здесь теряет наш возраст значенье,
Нам не плыть на волне –
Мы становимся против теченья.
Ни челна, ни весла,
Но мы в это с тобою не верим.
Нас река понесла,
И всё дальше спасительный берег.
Утопают в воде
Облака, дерева и покосы…
Я – к тебе, я к – тебе,
А река всё относит, относит.
Средь бушующих вод
По великой, скорбящей России
Нас с тобою несёт,
Не щадя наши годы и силы.
И кричу я: «Держись!
Мы исчезнем – никто не заметит…
Лишь спохватится Жизнь:
Мы её безрассудные дети».
Утопают в воде
Облака, дерева и покосы…
Я – к тебе, я к – тебе,
А река всё относит, относит.


ВАРЛАМОВО
           К.И. Варламову
Задумавшись, стою у стрелки
Двух речек, уходящих в пруд.
Одну из них зовут Увелкой,
Вторую – Коелгой зовут.
Их путь наградой не отмечен,
А, если чем и знаменит,
Так тем, что возле этих речек
Село Варламово стоит.
Здесь, на земле былых уланов,
Любой ответит, лишь спроси,
Что в каждом доме жил Варламов –
Надёжа верная Руси.
И я не знаю, как так вышло,
Но нам другого не дано:
В селе Варламове не слышно
Варламовых уже давно.
Зато по всем полям России
До самой выбитой версты,
Напоминаньем прежней силы
Ржавеют звёзды и кресты.
А на востоке не напрасно
Рассвет пылает огневой…
В России меньше с каждым часом
Самой России корневой.
И я пойду вдоль тихой речки
Церквушке старой поклонюсь.
За упокой поставлю свечку
И тихо-тихо помолюсь
За все заброшенные веси,
За все заросшие поля…
И вдруг поверю, Русь воскреснет,
Как Тот, что смотрит на меня!

КРИК ТРАВЫ
Ко всему
Старики в добром доме привыкли.
Спит деревня,
Склонившись к плечу моему.
До зари
Лишь меня будят дальние крики,
Будто просят о помощи.
Кто – не пойму!
Я в тревоге
Стою у распахнутых окон.
А лесник,
Свесив бороду с тёплой печи,
Говорит:
– Спи, сынок.
До рассвета далёко.
В пойме режут траву –
Вот она и кричит.

ЧИБИС
Над уснувшим заливом, 
                            над чистой водою Нугуша
Разрезая беззвучно 
                            высоких небес синеву,
Родового закона 
                            жестоких отцов не нарушив,
Чёрный ястреб снарядом 
                            в зелёную падал траву.

На песчаной косе 
                            слюдяные рассыпались рыбы.
И, спасаясь от острых когтей 
                            у меня на виду,
Из росистой травы 
                            робко вынырнул раненый чибис
И у ног моих замер, 
                            смертельную чуя беду.

Успокойся, мой милый, 
                            и сбрось с себя мокрую тину.
С этой смертью крылатой 
                            ты встретишься в жизни не раз.
И в ответ мне так нежно 
                            и так маслянисто светились
Под весёлыми рожками 
                            чёрные бусинки глаз.

Сколько было любви 
                            в хрупком тельце его невеликом…
По холодным утрам, 
                            лишь займётся рассвет над рекой,
Он будил меня резким, 
                            тревожным, пронзительным криком.
И душа наливалась 
                   вдруг болью, 
                                      дарящей покой.

Он спешил мне навстречу, 
                            хромая по мокрой поляне…
Но в последнем из дней, 
                            в настороженном утреннем сне,
У палатки моей, 
                            утопающей в белом тумане,
Я его не услышал… 
                            И умерло что-то во мне.

Боже! Как же случилось, 
                            что в мире, где кровь и разбои,
Где заря увядает, 
                            ещё не успев расцвести,
Не хватает не радости нам, 
                            а пронзительной боли,
Чтобы слиться с природой 
                            и краткий покой обрести.

И когда я уеду, 
                            покинув лесное раздолье,
И последние искры 
                            погаснут в остывшей золе,
Прокричи мне, мой чибис, 
                            пусть сердце сожмётся от боли.
И я снова поверю, 
                            что я ещё здесь, на земле.

ОСИНА
Скрипит в овраге горькая осина,
Своей горячей думы не тая…
Ответа мать у Господа просила:
За что её предали сыновья?
Когда мы пили в танках без закуски
И лихо занимали города,
Когда мы, русские, стреляли в русских,
Что делалось с Россией, господа?!
Не отвергала мать родного сына –
Откуда эта ненависть твоя?
Скрипит в овраге горькая осина,
Своей горючей думы не тая.
Я не зову тебя идти с повинной.
Но я устал от сплетен и вранья.
Иль мало крови пролито невинной?!
Иль мало над Россией воронья?!
Так вспомним убиенных поимённо.
Нам Октябри добавили седин.
У нас с тобою разные знамёна,
Но Родина одна и Бог один.
Не отвергала мать родного сына –
Откуда эта ненависть твоя?
Скрипит в овраге горькая осина,
Своей горючей думы не тая.
Свою страну ты называешь «этой»,
Как будто был рождён на стороне.
Ты сам свой сделал выбор и не сетуй,
Коль места не найдёшь в моей стране,
Где древние погосты да остроги,
Где душу разрывает соловей,
Где каждую старушку на дороге
Я называю матерью своей.
Не отвергала мать родного сына –
Откуда эта ненависть твоя?
Скрипит в овраге горькая осина,
Своей горючей думы не тая.

ПОД ОСЕННИМ ДОЖДЁМ
            N…
Тучи кружат неделями,
И просвета не жди.
Что вы в мире наделали,
Затяжные дожди?!
Робко яблони сбросили
Все одежды свои,
Но на краешке осени
Вдруг опять зацвели.
Обвинить бы их в праздности,
Но всё это не так –
Слёзы горя и радости
В обречённых цветах.
И висят они гроздьями
(Боже, их сохрани!..),
Как признания поздние
Безвозвратной любви.

Так весны новоявленной
Мы с тобою не ждём,
Облетевшие яблони
Под осенним дождём.
Есть одно упоение,
Что отраднее всех, –  
Расцвести на мгновение
И навеки – под снег.

Нажав на эти кнопки, вы сможете увеличить или уменьшить размер шрифта
Изменить размер шрифта вы можете также, нажав на "Ctrl+" или на "Ctrl-"
Система Orphus
Внимание! Если вы заметили в тексте ошибку, выделите ее и нажмите "Ctrl"+"Enter"

Комментариев:

Вернуться на главную