| |
Давай закурим, товарищ, по одной…
Он уходил с недоумением – да как же так, только что бежал, за спиной остаются десятки договорённостей-обязательств, впереди новые поездки, а уж про встречи и говорить не приходится.
Он угасал с неверием – не может такого быть, мне же читать рукописи премии «Слово», не все задуманные книги под маркой «Издано в «Российском писателе» увидели свет.
Его обычная фраза в начале любого разговора «А вот смотри»… в последние четыре месяца изменила ему, он впервые заговорил о возможности ухода, но еще сам не придавая как бы своим словам серьезного значения – веровал, что выкарабкается. Просто трудно и силы уже не те. Но это ведь исправится, надо лишь найти хорошего врача, который выявит причины недомогания.
После письма в Министерство здравоохранения Москвы и госпитализации в Боткинскую больницу врачей грех упрекать в невнимании к судьбе Николая. Но и они бывают бессильны. Врачи вообще всегда остаются крайними, потому что, как правило, им уготовано первыми узнавать о завершении земного пути человека.
В 6 часов утра 5 ноября сердце Дорошенко Николая Ивановича остановилось. Ушел человек, долгие годы проработавший в Приёмной комиссии СП России и давший многим дорогу в Союз. Ушел писатель, создавший удивительнейшее явление – сайт патриотической литературы «Российский писатель». Понявший, что одной прозы и поэзии для нынешних времен мало – и постоянно дополнявший его все новыми и новыми рубриками, превратив «РП» в узнаваемую в литературном сообществе площадку для обмена мнениями, поиска смыслов и истины. Делавший это вместе с супругой бескорыстно, из года в год, в ущерб своему личному творчеству. Но какая же радость светилась в его глазах, когда открывалось новое имя. Он мог выйти на секретариате к столу и, прикрыв глаза и как бы уйдя в себя, в глубину осмысления своих слов, говорить и говорить о том, что его поразило, удивило, обрадовало…
Его опыт работы в Московской городской писательской организации по воспитанию подрастающей литературной смены, редактирование газеты «Московский литератор», его понимание сути многих явлений в политике и творческой среде помогали и центральному аппарату СП России находить точную тональность в своей работе, проработке проектов и многих начинаний.
А при этом он безумно любил свой соловьиный край. Вспоминал раз за разом в своих рассказах о детстве матушку и отца. Он и стоял на писательском учёте не в Москве: «Я буду со своими земляками, в Курске». «Но будешь моим заместителем здесь, в Москве». «Только не ругайся сильно, что курю»…
Ругался. Уловив запах дыма в коридоре, безошибочно шел в его кабинет. «Ой, ой, уже выхожу», – и торопился на улицу.
А я бы закурил с тобой сейчас, Николай Иванович. По одной-единой. Лишь бы ты был жив...
Николай ИВАНОВ,
Председатель Правления Союза писателей России
Последний аристократ русской литературы
Умер Николай Иванович Дорошенко – человек, который для русских писателей сделал больше, чем они заслуживают, подлинный аристократ отечественной словесности.
Причём, аристократ не по крови: своё происхождение он всегда подчёркивал, не без гордости говоря: «мы из слобожан», то есть из свободных крестьян, никогда не бывших в крепостном рабстве.
Этот аристократизм выражался в другом: в свободе духа, в широте мышления, в преданности античным идеалам, и хотя бы не в шапочном знакомстве с античными авторами, что для сегодняшнего литератора, в общем-то, нонсенс: размышления о Сократе, Аристотеле, Платоне органичны для Алексея Лосева, но не для, скажем, Николая Рубцова.
Николай Иванович сохранял этот, свойственный, пожалуй, только дореволюционной интеллигенции, особенный аристократизм, изящество стиля, отточенность суждений. Он действительно много знал, но никогда не надмевался, не возвышался над незнающим.
Помню, он часто спрашивал – читал ли я такого-то автора. Если я говорил, что не читал, то Николай Иванович терпеливо объяснял, почему стоит прочитать.
Как я уже говорил, Николай Иванович никогда не изменял своим корням, и в этом – мощь его писательского и человеческого таланта. Он радовался не только мыслям древних, но и теплу крестьянской печки, сложенной руками отца.
Везло тем, кто слышал его рассказы о строгом отце – мастере на все руки, о верующей матери, о деревенском детстве, ведь слушатель невольно становился участником тех далёких событий, а значит, становился богаче ещё на одну вселенную, щедро подаренную Николаем Ивановичем.
Он был практиком – и в литературе, и в жизни. Он мог рассказать об устройстве пресловутой печки, сложенной отцом, со множеством кирпичных полостей и каналов, по которым проходил тёплый воздух, согревая дом.
Этот практический взгляд на жизнь, эта широта мышления и жизни, от Сократа до русской печки, помогли ему не только стать успешным прозаиком, но и создать вокруг себя особый круг единомышленников – сайт «Российский писатель», публикациями на котором гордятся сотни писателей, а для многих молодых писателей эти публикации стали знаковыми.
Николай Иванович обладал особым стилем и в литературе. Возьмите любой его рассказ, любую повесть, любую статью, даже любой комментарий на сайте «Российский писатель» – их отличают особое чувство ритма и языка, они напевны, как песни его матери, они бескомпромиссны и честны, как суждения его отца.
Несмотря на незыблемые моральные требования к творчеству, Николай Иванович был терпим к различным эстетическим направлениям русской литературы, в особенности, поэзии. Будучи редактором, он не навязывал читателям своё понимание поэтической эстетики, поэтому на «РП» публиковались поэты совершенно разных стилей, разных образных рядов, с разным словарём и темами. Эта широта взглядов, несомненно, выделяла Николая Ивановича среди других, больше «тематических» редакторов, и поэтому на его сайте публиковались многие «неконъюнктурные» писатели, а сам Николай Иванович вполне заслуженно возглавлял комиссию по работе с молодыми литераторами при Союзе писателей России, и на этом посту сделал много доброго для молодёжи.
Николай Иванович всегда был неравнодушен к судьбе Союза писателей России. К его мнению по всем важным вопросам союза всегда прислушивались, а многие его идеи – воплотились в жизнь. Собственно, и наше знакомство началось с первых моих острых статей – и Николай Иванович, не раздумывая, опубликовал их на своём сайте, поскольку понимал – молчание подобно предательству, ущемление интересов Союза писателей России в далёком приграничном Оренбуржье может аукнуться в Москве.
Больше всего на свете я благодарен ему не за эту поддержку, а за то, что он находил время прочитать мои стихи и обсудить их со мной, сделать правильные замечания. Он обсуждал со мной каждую присланную мной подборку. Я знаю, что так же он поступал практически с каждым автором, по крайней мере, не давал опубликовать провальные стихотворения.
В последнее время Николай Иванович очень тактично, деликатно говорил мне – что нужно встраиваться в общую систему современной литературы и сетовал, что я, к сожалению, человек несистемный. Это его сожаление я воспринимал и сейчас воспринимаю как особую похвалу, потому что и сам Н.И. Дорошенко никак не походил на литературного конъюнктурщика.
По своему благородству, преданности слову Николай Иванович похож на моего учителя Геннадия Фёдоровича Хомутова, вернее, они с Г.Ф. Хомутовым – люди одного кроя, оба – выходцы из крестьянских семей, и оба достигли вершин учёности чтением и самообразованием.
Мне всегда нравилось, что Николай Иванович мог легко признать, что он ошибался. Например, мы с ним поспорили о строке М. Лермонтова «с свинцом в груди». Николай Иванович сказал, что слово «винцо» до 20 века не употреблялось, поэтому в строке поэта современники не видели двусмысленности. Я, одержимый чувством спорщика, нашёл с помощью интернета множество примеров использования этого слова и в литературе 19 века – от Лажечникова до Лескова и Толстого. Николай Иванович с лёгкостью признал, что я прав. И надо сказать, что эта приверженность правде, истине, была ему дороже не только Платона, но и самого себя.
Мне радостно от того, что Николая Ивановича поддерживала в его литературной и общественной деятельности его жена, Елена Игоревна, на плечах которой все эти годы лежали технические вопросы портала «РП». Н.И. Дорошенко часто вспоминал о сыне, о дочери, с гордостью показывал на фотографию внука в своём рабочем кабинете на Комсомольском, 13: «Лоб и глаза – мои».
Думаю, что Николай Иванович был счастлив, насколько может быть счастлив российский писатель, насколько может быть счастлив последователь стоиков и Сократа.
Но не только их – Николай Иванович был верующим человеком, мог цитировать Евангелие, и в вере его острый ум нашёл то утешение, которое не находил в книгах, в трудах философов и мудрецов.
Я знаю, что сейчас, перед лицом Бога Всемогущего, Николай Иванович так же прост и непоколебим, он таков, каким мы знали и знаем его, и он будет неспешно, основательно молиться за каждого из нас, и за судьбу русской литературы, за которую он бескорыстно радел всю свою жизнь.
Мне, и я думаю, всем нам, будет очень не хватать его совета, острого, прозорливого слова.
Вечная память Николаю Ивановичу Дорошенко.
Иван ЕРПЫЛЁВ,
Член правления Союза писателей России
Прощание с Николаем Дорошенко состоится 7 ноября в Храме иконы Божией Матери Отрада и Утешение при Боткинской больнице (ул. Поликарпова, 16). Сбор в 10.40, панихида в 11.00.
|
|
