Вечер памяти Николая Тряпкина в Центральном Доме Литераторов, посвященный открытию полуюбилейного (95 лет со дня рождения поэта) года, произвел на меня двоякое впечатление. С одной стороны – радость от того, что не одинок. Что есть еще немало тех, кто готов бороться за сохранение поэзии, и шире – русского Слова в нашей пульсирующей современности. С другой стороны, взгляд в зал, более чем на три четверти наполненный людьми пожилыми, поневоле вызывал вопрос – а стоит ли бороться за уходящее, отживающее? Если у молодых не вызывает интереса национальная поэзия, то под силу ли одному или нескольким энтузиастам переломить глобальную тенденцию?

Когда-то еще Сергей Есенин интуитивно почувствовал назревающий слом и провозгласил себя последним поэтом деревни. С тех пор это ощущение нарастало с каждым новым поколением поэтов-почвенников. Вот и о Николае Тряпкине его собрат по перу Юрий Кузнецов написал: «…В линии Кольцов - Есенин, поэтов народного лада, Тряпкин - последний русский поэт. Трудно и даже невозможно в будущем ожидать появления поэта подобной народной стихии. Слишком замутнен и исковеркан русский язык и сильно подорваны генетические корни народа. Но если такое случится - произойдёт поистине чудо. Будем на это надеяться, а я уверен в одном: в XXI веке значение самобытного слова Николая Тряпкина будет только возрастать».

Да, трудно не согласиться с такими выводами. Но с другой стороны, ведь и появление самого Тряпкина разве не было чудом? Его талант пробился, заставил заговорить о себе во второй половине сороковых годов, спустя десятилетие после того, как была окончательно обрублена ветвь новокрестьянской поэзии, надломленная уходом Сергея Есенина. В тридцатых годах были физически уничтожены Павел Васильев, Сергей Клычков, Николай Клюев, Петр Орешин . На смену им приходили певцы колхозного строя, некоторые из которых тоже были талантливы. И всё же, если поставить рядом слова всенародно любимой «Катюши» Исаковсого и такие вот строки молодого Тряпкина:

«…Здесь прадед Святогор в скрижалях не стареет,

Зато и сам Христос не спорит с новизной.

И на лепных печах, ровесницах Кащея,

Колхозный календарь читает Домовой.

Здесь подворотный снег сквозит душком лисицы,

А снег полночных бань так суеверно-глух...

До утра Домовой ворочает страницы

Под брачный хохоток перинниц-молодух...», становится ясно, насколько разнится глубина проникновения поэтов в стихию национального духа.

Вообще категория чуда – это необходимая составляющая механизма русской жизни. Без чуда, периодически случающегося в нашей истории, все детали и шестерёнки этого механизма давно бы уже рассыпались, превратились в прах.

Поэтому будем надеяться, что слова выступившего на тряпкинском вечере поэта, руководителя Высших литературных курсов Валентина Сорокина о том, что с потерей деревни мы потеряем и Россию, не окажутся пророческими. Русскую деревню, по крайней мере, в её корневом виде, мы уже практически потеряли, и вряд ли стоит надеяться на возрождение «вымерших пасхальных сёл» в обозримой исторической перспективе. Но лучшее из крестьянского-христианского уклада, в том числе и благодаря стихам Тряпкина, должно остаться в нашей городской русской жизни. Нечто подобное, кстати, произошло с дворянской ментальностью, которая будучи запечатлённой творчеством таких титанов, как Александр Пушкин, Иван Тургенев, Лев Толстой не ушла вместе с классом дворянства, но продолжает оставаться одной из составляющих национального самосознания.

Ректор Литературного института имени А.М. Горького Борис Тарасов обратил внимание собравшихся на то, что христианско-философская основа творчества Николая Тряпкина по сей день остается практически не паханным полем для исследователей. А первый секретарь Союза писателей России Геннадий Иванов сравнил стихотворение «Чертовы качели», написанное в начале 20-го века Федором Сологубом с тряпкинскими «Качелями». Если в первом – русская жизнь уподобляется маятнику, раскачиваемому бесом, то от стихотворения Тряпкина веет огромным счастьем, мощью народа, который сломил хребет фашизму и вот-вот прорвется в Космос.

Вечер в ЦДЛ был организован членами Комиссии по творческому наследию Николая Тряпкина . За четыре года существования Комиссии ей удалось добиться определенных успехов. Я писал уже об этом в «Свободной прессе» . Однако для того, чтобы творчество Николая Тряпкина, как и других значимых «тихих лириков» и «деревенщиков» осталось фактором нашей национальной жизни должна быть проделана огромная работа. И без помощи государства здесь не обойтись.

Участники вечера в ЦДЛ подписались под письмом-обращением к и.о. губернатора Московской области Андрею Воробьёву . В нём среди прочего указывается на то, что дом, который строил с отцом, и в котором жил несколько десятилетий Николай Тряпкин в Лотошине, находится в плачевном состоянии. А ведь он мог бы стать домом-музеем. До сих пор не выпущено ни одного собрания сочинений Николая Ивановича, нет памятников ни в Москве, ни в Реутове, где жил выдающийся поэт. Единственное исключение – памятная доска на лотошинском доме культуры.

За 4 года работы в Комиссии по творческому наследию Н.И. Тряпкина я пришел к важному лично для себя выводу – чтобы не говорили о «пипле, который хавает», в людях, в том числе и молодых, есть тяга к настоящей культуре.

Вот, вроде бы, пустяковая деталь. После поэтического праздника в селе Степурине (недалеко от места рождения поэта) прошлой осенью несколько местных ребят вошли в группу поклонников Николая Тряпкина «ВКонтакте». Да, мелочь. Но ведь за ней проглядывается желание людей гордиться своей историей, народом, местом, где они родились. И вот если бы государству помочь им в этом… Но нужны ли нашему современному государству уважающие себя и свою землю люди? Всё больше поводов сомневаться в этом.

Фото: Иван Жук