Я сейчас подумал: может, он потому и не писал (хотя все его всегда подталкивали: пиши, пиши), что как никто другой чувствовал это Слово. Он настолько проник в Слово, что достиг высшей его формы – Молчания. Наверное, это я сейчас додумываю всё, но мне так действительно кажется… Писательская слава пришла к Лазареву рано. В двадцать четыре года у него вышла первая книга прозы, что по советским временам невероятно. В двадцать шесть его приняли в Союз писателей России. В 1971 году по его рассказу на Рижской киностудии снимают художественный фильм «Поженились старик со старухой», где главные роли играют Алексей Грибов и Анастасия Зуева. Затем он возглавил Самарскую областную писательскую организацию и двадцать шесть лет был её председателем. Он был хранителем Слова. Я уверен, что наша писательская организация осталась верной традициям русской литературы, только благодаря тому, что в 90-е годы, когда глумление над русской культурой достигло эпических размеров, нашим руководителем оставался Лазарев. Он был удерживающим от многих соблазнов, которые предлагал мир. Помню, говорит он кому-то из молодых, указывая на его рукопись: «Ты вот это своей бабушке прочитаешь?» Тот сначала не понимает, чего от него хотят, потом отрицательно крутит головой. И Лазарев, поняв, что совесть у человека есть, уже примирительно и по-доброму подводит черту под разбором: «Вот и не читай такое никому больше». Тут ведь понятно, что бабушка никакой ни критик и ни литературовед, и книг-то она, может, и не читает вовсе, но вот, если читать ей твою работу будет стыдно, то это читать нельзя никому. Лазарев поверял написанное с народом, с его пониманием окружающего мира. Его чувство русского языка было коренное. Лазарев прекрасно понимал, что такое русский язык. Однажды была какая-то конференция по русскому языку, там многие выступали и говорили правильные слова, и вот вышел Лазарев. Дословно, конечно, его выступание воспроизвести не смогу (сейчас-то понимаю: это ведь чудо, что я мог слышать Лазарева!), но вот суть услышанного тогда я сейчас могу повторить практически на всех выступлениях, и мне даже порой начинает казаться, что это я сам до всего этого догадался, но нет – это Лазарев. – Когда апостолы собрались в горнице во время Пятидесятницы и молились, на них в виде огненных языков сошёл Святой Дух, и они стали разговаривать разными языками, а потом отправились на проповедь по всему миру. Так вот один из сошедших тогда огненных языков был русский. И относиться к нему надо, как к Богом данному нашему народу языку… Вот каково было его понимание и отношение к русскому языку и литературе. Его порой упрекали в лени и бездействии. Я сам тыкался: «Евгений Васильевич, давайте это быстренько подпишем, и я отнесу бумаги». – «Сашок, давай завтра». О, как я, бывало, злился! А на утро выяснялось, что никуда ничего нести не надо и более того, оказывалось, слава Богу, что ничего не подписали. Сейчас-то я понимаю, что это не было никакой «обломовщиной», это было неприятие суеты и только отвлечение от главного. Не этого ждал от меня, да и от всех окружающих, Лазарев. Не вот этих никому не нужных бумажек, а вглядывания в Слово, которое живёт в каждом из нас. В узнавании Его, вчувствовании в Него и жизни по Нему. А вот там, где надо, Лазарев вставал стеной. Без него вряд ли бы состоялся журнал «Русское эхо». Он тогда здорово поддержал нас, молодых, и мы, чувствуя такую мощную опору, действовали смелее, а Лазарев охранял нас и от внешних нападок (которых, кстати, было предостаточно), принимая удары, как руководитель на себя, и от внутренних, не позволяя отступать от русского языка и русской литературы. Совсем уж давнее вспомнилось. Был я с Лазаревым то ли на каком-то пленуме Союза писателей, то ли на совещании. По-моему, дело было в Питере, хотя сейчас точно не помню, да и суть не в этом. Я жил в одном номере с Лазаревым. Лазарев ни на какие заседания не ходил, сидел в номере и принимал гостей. К нему шли потоком. Я как не забегу в перерывах, у него всегда сидят писатели со всех концов страны и слушают. У меня, помнится, были смешанные чувства: от раздражения, что в нашем номере постоянно толпится народ, до гордости, что вот: именно к нашему Лазареву идут, а не к кому-нибудь другому. Ну и Лазарев не забывал знакомить меня со всеми приходящими, что тоже тешило самолюбие и примиряло с бардаком в номере. Вечером в комнате собралась молодёжь. Комната, наверное, была у нас такая притягательная. Лазарев уже устал, полувозлежал на кровати и молчал. Мне же в какой-то момент захотелось перед молодыми похвастаться, с каким человеком я живу, и стал просить Лазарева сказать что-нибудь. Молодые писатели, которым надоело меня слушать, подхватили: «Евгений Васильевич, Евгений Васильевич, скажите что-нибудь, скажите нам слово». Евгений Васильевич чуть приоткрыл глаза, слега приподнял руку и негромко произнёс: «Дети! Любите друг друга». И опустил руку и прикрыл глаза. А мы уже не смели шуметь и стали разбредаться по своим номерам. Нет больше с нами Евгения Васильевича… С его уходом закончилась определённая веха в русской литературе . Но Любовь остаётся. А Любовь всегда больше. И именно Любовь завещал нам Настоящий Писатель. Александр ГРОМОВ,
10 января - сороковины Е.В Лазарева. Все самарские писатели будут поминать своего патриарха... Родился Евгений Васильевич в селе Булькуновка. Семья была обычная – да и какая еще может быть в деревне… И карьера обычная – советская. Он всю жизнь не боялся этого слова. Напротив – гордился. А как еще? После школы деревенский паренек спокойно поступает в Куйбышевский педагогический институт (1961), заканчивает его и, между делом, Высшие литературные курсы (1969). У «Между делом» - есть слово короче: «талант». Ибо школьный учитель уже в 23 года выпускает первую книгу "Я люблю вас, Колька" (Куйбышев, 1961), после чего уходит в крупную областную газету "Волжская коммуна" и весьма неплохо красит ее в качестве корреспондента, аналитика и очеркиста (1964-1967). Мощный литературный дар, и первым делом, великолепного представителя «деревенской прозы», мгновенно выводит Лазарева в число лучших писателей не только региона. Его рассказы, наряду с произведениями Белолва, Распутина, Шукшина взахлеб читают по радио и даже экранизируют*. Попрактиковавшись литературным консультантом областного издательства, Евгений Васильевич на долгие четверть века становится ответственным секретарем Куйбышевской (ныне Самарской) организации СП РСФСР/РФ (1978-2003). Книги: "Жених и невеста", (Москва, 1977, к/ф "Поженились старик со старухой")), "Липа вековая" (Куйбышев, 1981), "Девочка на санках" (Самарское издательство, 1992). Член СП СССР (1964); член правления СП России (с 1999); избирался депутатом Куйбышевского обл. совета. Лауреат литературных премий, в т.ч. им. А.Н. Толстого (2001). Был выдающимся стилистом, большим эрудитом и знатоком мировой литературы. Удалось найти считавшийся утраченный и так не увиденный после развала СССР фильм по прозе Лазарева с участием великих актеров: А. Зуевой, А. Грибова и В. Сергачева: Владимир ПЛОТНИКОВ, (Самара) |
||
Написано им было немного. Собрать всё – так еле наберётся на один приличный том, и всё же каждый, кто общался с Евгением Васильевичем Лазаревым, понимал: в этом человеке живёт Русское Слово.
