Валерий СКРИПКО (Красноярский край)

ГОРЕ – ОТ УМА, СЧАСТЬЕ –ОТ СЕРДЦА!

Обзор журнала «Сибирь» № 1 за 2020 год

Номер журнала открывает раздел «Хрестоматия», где публикуется необычный материал о великом поэте А.С. Грибоедове, посвященный   225-й годовщине со дня его рождения. Статья только приоткрывает тайну, полную разгадку которой читатели других поколений, наверно, узнают очень нескоро.

Вспомнить о Грибоедове в наше бурное время могли только издатели, которые любят свою необычайно поэтическую родину и страдают о судьбах её лучших сынов. Судьбы эти, как правило, очень печальны, особенно в конце. Причём, чем романтичнее и ярче сама их жизнь, тем более лишена романтического пафоса их кончина. В самом деле, судьба гениального Грибоедова дана русскому народу то ли в назидание, то ли в осуждение. В статье журнала «Сибирь» обозначены только контуры неразгаданной загадки: Почти двести лет российское общество недоумевает: зачем надо было красть двух армянок из гарема султана, чтобы переправить их в Россию, куда сами женщины не хотели перебираться? В финале совершенно непонятной для нас интриги пленницы провоцируют нападение на посольство России. Одно «зачем», сменяет другое на протяжении всей этой тёмной истории. Остаётся незаданным еще один вопрос: зачем русский гений поэзии бросил своё небесное призвание, и в самом расцвете своей молодости «влез» в какие=то интриги кромешно- подлой «азиатчины» султанского двора!?

Грибоедов прозорливо умён, но ум приносит ему множеств несчастий, как и герою его пьесы Чадскому. А сердце в судьбоносных случаях не помогает ему. Но сердце любого человека, по своей природе, видит и чувствует дальше. Оно к счастью ближе. Это заметил еще два века назад учёный Блез Паскаль: «Сердце имеет свои доводы, отличные от доводов разума».  Его цитирует современный писатель Уле Мартин Хейстад, посвятивший целую книгу теме «История сердца в мировой литературе».

Большое сердце Пушкина указывало ему на Россию как метафизический многоликий предмет любви. И он гениально воспел её со всей лирической эмоциональной полнотой! Пушкин-единственный в нашей литературе пример полной гармонии между умом и сердцем в творчестве (при всей своей африканской горячности в обыденной жизни, горячности, которая привела к дуэли) После Пушкина можно считать особым законом человеческой природы правило: чем больше спасительной гармонии в поэте, писателе, художнике, тем больше возможностей у творца для создания настоящих шедевров искусства.

Посмотрим же под этим углом зрения на произведения авторов первого номера журнала «Сибирь».

Первый признак вредоносной работы ума: беспокойство, «охота к перемене мест». Грибоедову почему-то дома, в России, было не так интересно жить. В протестантскую Америку он не поехал. Мусульманский Восток, как особый мир с его интригами, увлёк его и привёл к катастрофе. Поучительный пример в назидание нашим современникам-поэтам и писателям, которые слишком далеко отошли душою от «родного пепелища», продумали себе какие-то абстрактные общечеловеческие ценности, и по этой причине не оставили нам ни одного произведения, которое на целые века стало бы частью духовной жизни русского народа.

Вспоминаю год моей первой писательской конференции 1968. Город Ангарск Иркутской области. В зале-тридцатилетние Валентин Распутин и Александр Вампилов. С тех пор минуло пятьдесят два года. За это время я лицезрел начало творческого пути десятков талантливых парней и девушек. Они рано начали уходить из жизни. Их творчество тут же забывали – в том смысле, что больше нигде нельзя было прочесть ни строчки. Единицы были упомянуты в журналах и книгах воспоминаний. А ведь так быть не должно. Каждая личность неповторима. Что-то же наше общество не досмотрело, не додумало, чтобы остался вечный след от каждой творческой личности.  

 Достоевский высказал догадку, что дьявол борется с Богом и поле битвы –сердце человека. Подруга жизни великого Сергея Есенина Исидора Дункан утверждала, что в сердце поэта был Бог, а дьявол нашёл себе прибежище в голове Есенина. Наверно часто бывает именно такая дислокация высших сил, по крайней мере в глубинах сознания поэтов и писателей России. Весь вопрос в соотношении этих сил: какая из них больше «командует» творческим процессом.

Вот, например, не покидает ощущение, что Антон Павлович Чехов мучился от безжалостно - сатирических способностей своего ума. Раздел «Хрестоматия» журнала «Сибирь» посвящает Чехову свои страницы. В этом году мы празднуем 160-летие со дня рождения великого писателя. Рассказ «75000» словно предупреждает: смотрите, сколько «тёмных сил» действует в русском человеке. Как выйти ему из лабиринта греховности-Чехов не знал. Может быть, потому - что не был особо набожным. Мещанский быт Таганрога мало располагал будущего писателя к глубокому осмыслению христианской веры, а тем более, к раскрытию души для Божественной благодати.  Проницательный великий ум с громадной художественной интуицией должен еще управляться любящим сердцем, тем, о котором говорится в Евангелие: «чистые сердцем, Бога узрят».

Чехов мечтал понять и любить людей, так же как Достоевский своих героев -  заключённых с каторги, в которых Фёдор Михайлович сумел разглядеть и прочувствовать христианские духовные основы. Отсюда, мучительные поиски чего-то настоящего, отсюда…опасное путешествие на Сахалин. Но, но… чеховский острый безжалостный ум всё время побеждал (или переубеждал) чеховское нежное сердце! Так же, как у Грибоедова. Но победа не приносили никому из них ожидаемого удовлетворения.

В этом году мы отмечаем 120-летие русского народного поэта Михаила Исаковского. Кажется, Господь оставил его российскому обществу в назидание: вот каким поистине народным была бы вся наша поэзия, если бы мы сохранили все духовные корни русской культуры, которые идут от нашего крестьянского бытия. 

Исаковскому помог патриотический подъём военного времени и жанр песни. Здесь, только исходящая от сердца народность может превратить текст в шедевр, который поют все. Невольно думаешь: какие бы прекрасные поэты-песенники могли бы получиться из рано покинувших этот мир крестьянских стихотворцев. Вот что написано в учебнике «Поэзия». «Николай Клюев не только писал полные духовных прозрений стихи о жизни деревни, но воспринимался публикой как персонаж своих собственных стихов – самородок, предающий читателям мудрость русского народа».

В планы советских космополитов такое оптимистическое развитие событий в нашей литературе не входило. В самом деле, если дать «местному населению» петь о своём, задушевном, тогда сразу выявиться чужеродность многих «творений» сочинителей с другим воспитанием. Будет что с чем сравнить.  Глава пролетарских писателей М.Горький не раз пробовал «примирить» непримиримое. В интернете можно прочесть такие его слова: «Михаил Исаковский, не деревенский, а тот новый человек, который знает, что город и деревня — две силы, которые отдельно одна от другой существовать не могут, и знает, что для них пришла пора слиться в одну необоримую творческую силу…  Музыку на стихи Михаила Исаковского положили композиторы Исаак Дунаевский и Матвей Блантер. Эти песни мгновенно получили статус народных и до сих пор являются непременным атрибутом застолий.

Но триумф Исаковского был недолгим. Как пишет "Независимая газета", с начала 50-х годов Михаил Исаковский пишет все меньше и меньше, в его стихах все больше и больше печали. И отчего бы это?  А оттого, что в литературе начался послевоенный период. Космополиты по духу, взявшие за основу политической борьбы интернационализм, были беспощадными революционерами во время кровопролитных боёв Гражданской войны. В мирное время оказалось, что у этого «интернационализма» есть одна неприглядная сторона: их творческая элита не приемлет многие традиционные русские ценности, что она по природе своей –эгоцентрична.  Она сформировалась на другой философской и культурной основе, и поэтому не сможет участвовать своим творчеством в создании нового сообщества на коллективистских началах!   Не верящие ни в какой коммунизм, карьеристы столичной элитной тусовки «клепали» бравые тексты, сочиняли бравую музыку и «выкачивали» из госбюджета большие гонорары. Непонятно, как Горький, зная своих «горожан» «изнутри», видя их махровый эгоизм, еще надеялся, что эта городская «сила» сольётся с деревенской в одну необоримую творческую силу?  В общем, вольно или невольно, но Алексей Максимович вместе с товарищем Лениным «подложили» под свой же милый сердцу социализм большую космополитическую «свинью». В итоге, это не позволило качественно изменить мировоззренческие основы российского общества в сторону коллективизма! Сам «проект» не получился.  Нельзя лисам поручать руководство курятниками…

Раздел «Поэзия» - это заочная встреча разных поколений литераторов. Старшее поколение: В. Гусенков, В. Скробот, А. Сокольников и автор этих строк. Младшее: М. Шамсудинова, Е. Попова А. Шипицына.  Журнал «Сибирь» № 1 вышел уже после смерти поэта Владимира Гусенкова в январе 2020 года. Стихи Гусенкова несут в себе какую-то тайну. Её только надо суметь разгадать. Не могу забыть первую встречу с поэтом много лет назад. Кто-то из знакомых иркутян –поэтов договорился о встрече с Гусенковым. Мы оказались в квартире поэта в центре Иркутска среди творческого беспорядка, повсюду разложенных листов с отпечатанными на них стихами. Помню, какими широкими, «размашистыми» были столбцы многих стихов.  Каким необычайно сдержанно-вдохновенным было лицо самого автора.

Так хочется жизни хорошей, где, будто в раю,
никем ты ещё ни обижен, ни с кем на краю,
Сцепившись над бездной, не бьёшься, не катишься вниз
по крыше покатой, где двух не удержит карниз?
Так хочется дольше гулять по красивой земле….
Картошечку щепочкой трогать в горячей золе.

Творческие люди, которые относятся к жизни с сыновьей любовью и уважением, как правило, живут долго! Владимир Павлович, наверно, был благодарен судьбе за то, что она так щедра к нему. Он много работал, упорно искал свои темы, свои разгадки мировых тайн бытия.

Но пытливый ум поэта крепко держал за «вожжи» его Пегаса. Не давал ему бросится в безудержный бег к вершинам поэзии. А там… его мог ждать духовный праздник, которого ни какими умными раздумьями не вызовешь! Не зря сказано Пушкиным-поэзия должна быть глуповата. Именно, в этом смысле.  Знал наш Александр Сергеевич, что нельзя давать любому сильному пытливому уму слишком много воли, потому- что в нём спит до поры страшный зверь – гордыня. А разбудишь её, и заставит она себя любимую - ублажать и тешить. И вот уже ты её пленник навсегда. «Слишком умная поэзия» опасна именно тем, что она рискованно переоценивается самим автором, уводит его, восхищённого самим собой и своими находками в мир общих рассуждений.  В такие «ловушки» гордости попадался иногда и великий поэт Юрий Кузнецов.

А читателю нужна художественность в её полной форме со всеми признаками живой действительности. По аналогии с театром, зритель не прочь послушать иногда монологи одного актёра, но большинству интереснее всего лицезреть спектакль во всей его красе, со всеми атрибутами драматического действия, с декорациями, с кипящим самоваром на столе! 

В этом плане раздел «Поэзия» журнала «Сибирь» показывает нам отдельные примеры, и монологов, и драматического действия. Стихи Василия Скробота - рассказ поэта о любви к «братьям нашим меньшим» -собакам. Мы еще не успокоились после потрясения от опубликованной в журнале «Сибирь» повести Андрея Скалона «Живые деньги», где главный герой предал охотничьих собак, оставив их умирать в тайге. И словно в утешение нам, поэт Василий Скробот показывает, что к нашим друзьям –собакам можно относиться даже лучше, чем к людям. Но помню предисловие Василия Шукшина к повести Скалона. Он поощряет усилия автора: «ударить в самое сердце» читателя «в самую нежную мякоть его.»  А для достижения этой цели выстраивается вся сюжетная канва. У Скробота тоже есть желание «перенастроить нас», но только с помощью монолога лирического героя. Способен ли «камерный» жанр на это, судить читателю!  

Другой участник раздела «поэзия» Марина Шамсудинова –сама живёт и действует в своих стихах, принимая на себя все удары судьбы. Отсюда рождается эффект непосредственного переживания стиха. Автор не описывает, а проживает момент, тут же передавая свои ощущения и чувства. Это поэзия горячего сердца. А оно способно понимать глубоко:

Что такое Россия? Россия — надежда.
Камуфляж надевает —
не в блёстках святые одежды.
И в бою с чёрным злом век за веком Россия одна.
Но отступит она — остальным ни покрышки, ни дна.

Любит своего героя и чутко следит за своим любящим сердцем наша сибирская поэтесса Елена Попова. Стихи-это её лирический дневник, строка за строкой описывающих движение и развитие нежных чувств к своему любимому герою.

Стихи другого автора, Алёны Шипицыной дарят нам счастливую возможность познакомится с лирическими переживаниями нового для русской лирики героя, а именно: молодой бизнес-леди. Это совершенно новый зарождающийся на наших глазах тип человека из так называемого среднего класса. Он пробует сберечь свою любовь среди непрерывного движения, встреч и перелётов.

У меня были разные имена,
У меня были разные фамилии.
Меня вы любили.
В этой жизни я трижды меняла кожу.
Вы делали оригами, (выделено мной –В.С)
ожидая меня у подножия Фудзиямы.
Или Мак-Кинли, или Монблана.
У меня были длинные волосы Красного цвета
И браслеты сандаловой теплоты.
   
«Оригами» -  называется «сердечко из бумаги». Какой яркий образ литературного героя, затерянного в «океане всемирного общества потребления».  Ему только остаётся во время ожидания экскурсий- вырезать из бумаги символ любви для возлюбленной. Я встречал таких мобильных молодых людей в аэропорту Шереметьево. Они перезваниваются по сотовому телефону, как птицы -герои мультфильмов: «ты прилетай ко мне в Барселону, в среду!» «Лечу к тебе завтра».

Это новое время! Для нас новое. Европа уже пережила его. Она любила Поля Элюара, Артюра Рембо, и художников –импрессионистов. Пришло время и молодым людям России полюбить русский белый стих Александра Сокольникова. Этот поэт, как Ихтеандр в фильме «Человек-Амфибия» ищет жемчужины образов на самом дне моря поэзии, и отыскав, поднимает их на поверхность, галантно предлагая их удивлённой читательнице:  

А ты Самая светлая женщина
Даже в белой петербургской Ночи
В невидном сарафане
Сшитом из нашего Сибирского разнотравья.

В стихах поэтов-мужчин много умозрительных «конструкций». Откровения поэтесс – авторов «Сибири» отличаются особой сердечной теплотой. Мой многолетний опыт чтения поэтических текстов позволяет сделать вывод: сердечность нашей российской женщины-поэта всё же на несколько градусов выше, чем у её коллег – российских мужчин. Среди поэтесс, в наше время больше настоящих лириков, чем среди поэтов – мужеского пола. Они не бояться быть до конца искренними и чувственными…Их признания более раскованы… (Одна поэтесса Вера Павлова чего стоит!)

Из поэтов-мужчин такими качествами обладали Есенин и Маяковский. Они мужественно раскрывали душу до самого сокровенного…В этом величие поэта… И его беда! За такое откровение на смельчака обычно ополчается всё писательское содружество со всеми управляющими им «тёмными силами».

Но в наши дни быть таким же смельчаком, как Маяковский, это уже на грани безумия. Вокруг тысячи строгих глаз формалистов и постмодернистов… тысячи критиков, острых на язык.  Напиши что-нибудь запредельно искреннее, и отправь в полёт строчки с расчётом на вечность…Разорвут творение на лету! Поэтому многие российские авторы в последние годы, для того, чтобы быть напечатанными в солидном журнале или издательстве, подсознательно «страхуются», не рискуют раскрываться до конца, экспериментировать. Поэтому в большинстве строк очень сдержанные интонации; поэтому две трети стихов самых разных сочинителей написаны одинаковым стихотворным размером, с одинаковым набором образов, с похожим словарным запасом, строго выдержаны по части эмоций!

Не соответствует строгим правилам учебника «Поэзия» и подход многих поэтов к содержанию своих сочинений. Желательно, каждому сочинителю распечатать на принтере и повесить над письменным столом следующие правило из учебника: «Для каждого нового стихотворения важно, что оно прибавляет к тому, что было уже сказано в поэзии. Должно быть приращение смысла, увеличение нашего знания о мире.» стр.17

Когда-нибудь нам всем надо будет осознать бедственную ситуацию в нашей российской поэзии, попытаться выходить из неё!

Раздел «Публицистика» даст читателям много поводов для самых глубоких размышлений.  Вдова писателя Пакулова, Томара Георгиевна в беседе с Олегом Слободчиковым поднимает судьбоносные вопросы нашей духовной жизни. Она спрашивает: -Что за эти тридцать лет сделало наше государство, чтобы воспитать культурного читателя, зрителя? Мы потеряли не одно поколение читателей, понимающих толк в художественной литературе, поэзии, живописи. А потому надо учиться самостоятельно, отыскивать в куче культуро-подобного хлама то, что имеет отношение к искусству.

Нам еще много лет не удастся внятно ответить на этот вопрос, если мы все, наконец, не определимся: Какую культуру в России и для Кого её создаём? Если буржуазную, на основе эгоцентризма как философской основы, то здесь наше государство упрекнуть не в чем. Все тридцать лет оно весьма успешно работает в этом направлении. СМИ и учебные программы настойчиво внедряют в общественное сознание культурные стандарты постмодернистского общества.  Почитайте, в том же учебнике «Поэзия» рассуждения о «тематических предпочтениях», которые характерны для поэтов нынешнего либерально-демократического направления. На полном серьёзе в учебнике констатируется, что для Сергея Гандлевского ближе «тема отвращения к себе, для Юлия Гугулева-тема еды» Это же какая-то другая по духу либеральная «планета абсурда» из фильма Киндза-Дза! Сплошное «кю»! Если мы хотим вернуться к традиционной культуре, то об этом руководителям государства надо заявить прямо и в понятных категориях и тезисах.

Кажется, сибирской литературе повезло оказаться немного в стороне от новомодных литературных направлений. Это помогло лучшим писателям сохранить свой оригинальный стиль, продолжить традиции классической русской литературы Пушкина и Достоевского. Но, как отметила Т.Г. Пакулова: «Сохраняя некоторые региональные черты, связанные со своеобразием сибирской природы, сибирского характера, иркутская литература развивалась в русле всех магистральных течений русской литературы.»

 Но и с «магистральным течением» у нас не всё благополучно. Противостояние творческих союзов продолжается по всем направлениям. Никто не собирается сдавать завоёванные позиции: каждый отстаивает свой взгляд на мир и категорически не приемлет другой точки зрения. Обнадёживает только то, что Союз писателей России, другие творческие союзы патриотического направления   - набирают силу и начинают отвоёвывать свои «плацдармы» в общественном сознании.

Верно и точно определил нынешнюю ситуацию наш ведущий русский критик Владимир Бондаренко: «…в жизни нашей всеобщей русской, в культуре и науке, в развитии нашем, наконец, спустя двадцать лет дури и прозябания, наступает с великим трудом эпоха Водолея. И знаменосцами её, несомненно, становятся русские поэты»

Статья Владимира Бондаренко в журнале «Сибирь» посвящена творчеству всем нам известного поэта Владимира Скифа. Чтение статей Бондаренко сродни хождению по Байкалу от кромки берега в само озеро. Пройдёшь немного по дну и сразу – обрыв в глубь! Вот, например, как точен и глубок вывод критика относительно общей политической и духовной атмосферы, в которой рос будущий известный поэт Скиф: «Увы, мы верили в Родину, верили в любовь, но конкретной социальной идеологии не имели, ни левой, ни правой, ни прокоммунистической, ни прокапиталистической, да и к православию приходили, как правило, поздновато. Потому и оказались обречены на одиночество.»

Владимир Скиф проживает и осмысливает в своём творчестве духовные изломы и столкновения в российском культурном пространстве второй половины двадцатого века и первой половины века двадцать первого…

«Скиф… уходит в разные победные, жизнеутверждающие жанры: пародии и песни, верлибры и четверостишия, пишет «Письма современникам» и стихи-портреты, вполне приличные и значимые стихи. Но всё-таки определяющим в его истинной поэзии является расколотость сознания оставшегося не у дел поколения», – пишет Владимир Бондаренко.

После окончания советского периода в культурном пространстве остались тысячи неприкаянных космополитов, которые потеряли почву под ногами. Все их «железно-непоколебимые» позиции в российском обществе ранее определялись государственной идеологией интернационализма. Все мы вроде бы «пытались создать человека нового типа, и поэтому традиционные русские духовные ценности можно было порочить, топтать, издеваться над ними. Золотое время для русофобов и духовных инородцев.

Но без социализма они словно осиротели. А потом пошли в «разнос»! А по- другому быть не могло: тем, кто привык быть капитанами на советском корабле, хочется быть главарями на разбойничьих шхунах рыночного общества! Были в советских творческих союзах советскими миллионерами, и теперь надо «пользоваться» Россией в коммерческих целях!

Тут и должны были появиться национально мыслящие, но без нацизма, патриотически думающие, но без шовинизма, российские художники, писатели, поэты, подобные Владимиру Скифу. У него на глазах космополитическая сплочённая команда творческой интеллигенции год за годом уничтожала любые проявления русского менталитета в литературе и искусстве. После всех перенесённых поэтом многолетних духовных страданий и унижений русского народа, со всей своей житейской мудростью Скиф имел полное моральное право сказать: «Вперед, Россия!». И лозунг этот, завуалированный спортивными победами, на самом деле обращён ко всем — мыслителям, политикам, ученым, строителям, воинам». (В. Бондаренко):

Поднимай свой
меч, оплавленный
Русским пламенем побед!
Ярославной хватит плакаться,
ведь тебя сильнее нет! (…)
Засмеёмся и отринем грусть,
встанем на холме, на возвышении,
чтоб очистить от пилатов — Русь,
уберечь её от поношения.
Притекут в Россию благодать,
Исцеленье, радость и сияние.
Быть распятой, значит испытать
Высшее, святое Богознание!

В публицистическом разделе статья Алексея Шорохова «Новокрестьянские поэты: исповедничество в слове «(о причинах избирательной ненависти к русской деревне и её певцам) –  пример блестящей публицистики, которая, наконец, стала открывать нам самые тщательно скрываемые тайны в истории нашей страны и её культуры.   Не смотря на небольшой объём, статья Шорохова очень убедительно показывает нынешнему читателю истоки ненависти представителей советской власти не только к крестьянским поэтам, но и к самому многочисленному социальному слою в Российской империи, то есть, к крестьянству в целом. Эта ненависть носит сугубо мировоззренческий характер.

Такое же «несовпадение» в понимании смысла жизни наблюдается и в наше время между новой властью и представителями русского менталитета. С правами человека, с демократией в европейском понимании - нашу общинность сельской жизни разделяет метафизическая пропасть! К отдельному «я» в русской крестьянской общине относились совсем иначе. Это был брат во Христе, а решение принимали сообща, целуя иконы в знак верности своему слову.

Вот эта наша «особость» мешала всем: интернационалистам-большевикам утвердить свои стандарты жизни и свои космополитические духовные ценности, помещикам и капиталистам – мешала установить некое подобие европейского капитализма.  Российский пролетариат в лице своих идеологов тоже оказался не на высоте.  К началу двадцатого века многие рабочие промышленных центров были, по сути, атеистами, а в быту – обычными городскими мещанами. Они вышли из крестьян-христиан, но православные ценности в городах были забыты.  

Самое странное во всей нашей истории – это непонимание всеми без исключения революционерами особого духовного характера крестьянского большинства русской нации.  Интуитивно это почувствовал даже Карл Маркс. В письме к нашей «революционерке» Вере Засулич он высказал сомнение: «Есть ли основание полагать, что капитализм-неизбежность для России? Так ли это на самом деле?»  (1)

Капиталистические отношения в экономике сформировались в Европе под сильным воздействием католицизма, протестантской этики, обычаев, родовых традиций непохожих на нас наций. Попытка другого народа скопировать только передовую модель организации производства, положительного результата дать не может, потому что такие отношения в экономике оказались эффективными европейских странах в результате совсем другого образа жизни и образа мыслей. Но нельзя просто так взять и сделать своим, чужой образ жизни, который создавался в европейских странах веками!

В этом же номере журнала Виталий Зорькин, рассказывая о творчестве публициста Анатолия Сосунова, верно подметил:

«Рассудочный путь экологического просвещения и воспитания, по которому уже идут Европа и Америка, в славянском мире, конечно же, не отменяется. Но то, что легко даётся дисциплинированному европейскому уму, не сразу и не вдруг войдёт в душу славянина, который «мыслит», как известно, сердцем. Славянина нужно либо принуждать, как это и было при социализме, либо заражать любовью — тогда он и горы свернёт. Кто мыслит сердцем, тот живёт эмоциями, и поэтому «сердечный путь любви» намного облегчит нам нелёгкую задачу спасения природы.»

Тут остаётся только добавить: так ли был необходим России социализм с обязательным отрицанием всего русского национального начала, всех традиций, идеалов, образа жизни?..

Алексей Шорохов пишет: «Новокрестьянские поэты связывали осуществление своей заветной мечты: построение «мужичьего рая» на Земле. Проблема заключалась лишь в одном: идеологи и устроители победившей в Октябре большевистской доктрины так не думали.»

Выскажу своё частное предположение: Новокрестьянские поэты погибли первыми потому, что у них не было союзников в их идеологической борьбе за новую национальную Россию. Пролетариат был одурачен интернационализмом, обывательские слои горожан уже не воспринимали ни подлинного православия, ни традиционных народных обычаев и правил, которые еще были живы в крестьянской среде. Города отрывались от мира деревень и духовно покидали его навсегда! Временный союз с пролетариатом у крестьян состоялся только по вопросам ликвидации частной собственности.

Образно говоря, Православная духовная сердцевина нашего менталитета вдруг стала всем мешать, всех раздражать. Но установив свои порядки, новые хозяева убеждались, что без этой «сердцевины» скреплять общество ни вдохновлять его на большие дела просто нечем!

Как писал недавно наш патриарх русской поэзии Станислав Куняев в своей статье: последний раз уступки русскому национальному сознанию власть делала в самые переломные моменты нашей истории, то есть в 1942-1943-м годах. (в период сражений под Сталинградом и Курском) (2)

 Похоже сейчас никаких уступок не предвидится. В Преамбулу Конституции РФ не удаётся записать даже упоминания о русском народе. На какой положительный результат в развитии страны надеются её хозяева сказать сложно! У нас без духовного национального подъёма вообще не делалось ни одного большого общенародного дела!

 К тому же, между тем временем, когда товарищ Сталин с мавзолея призывал русских вспомнить героическую Россию прошлого, и нынешним состоянием умов есть большая разница. Тогда духовный капитал исторической памяти, накопленный веками, не был еще истрачен в чудовищной по накалу войне. Еще жива была память о подвигах России.  Со временем великие образы потускнели, а то и стёрлись в памяти. Нужна новая духовная подпитка и для патриотизма, и для укрепления русского национального достоинства. Однако, похоже никто в стране всерьёз не озабочен этим жизненно-важным делом.

В разделе «Скрижали истории» профессор Александр Дулов поведал о проблемах охраны памятников истории и культуры областного центра, но больший полемический интерес представляет статья доктора исторических наук Павла Новикова, где ученый муж утверждает, что теперь наша Россия стала такой, какой её мечтал видеть один из вождей Белого движения адмирал Колчак. В этой работе много интересных подробностей и фактов.

С одним утверждением согласиться нельзя: с тем, что у Колчака и его сторонников был приоритет национальных интересов над интернациональными. Есть свидетельство из первых рук: записки митрополита Вениамина (Федченкова) – участника Белого движения. По его мнению, уже в самом начале двадцатого века русские офицеры уже смотрели на жизнь прагматично, мечтая о материальном комфорте и благополучии. Современную им Россию они любили, скорее, как большую державу европейского типа, без всяких там духовных претензий на «Третий Рим» и православную основу общества. Они и самой жизни не жалели, чтобы стала их родина процветающей, как Швейцария. Да и видели они будущее российское общество всё же сословным, где на первом месте барин, а на втором – батрак, который во всём должен барина слушаться. Зная об этой барской гордости руководителей Белого движения, профессиональные политики–большевики тактически переиграли гордецов-дворян.  Лев Троцкий признавался, что, если бы белые выдвинули лозунг какой-нибудь мужицкой, крестьянской республики, Красные не продержались бы и двух недель. Но в том то и главная беда нашего сословного общества, что даже временно, ради своей любимой страны, сотрудничать друг с другом они не в состоянии.

«Лев Троцкий вредительски выиграл Гражданскую войну» – пишется в статье. Да, но приходиться признать, что явный ненавистник русского народа, сумел притвориться, сумел показаться «своим» и пообещал землю крестьянам, а для русских офицеров–дворян это было непосильной задачей! Недаром, святые отцы говорят, что гордыня самый страшный грех, источник всех других грехов. Историк Павел Новиков, в целом, прав, когда пишет: «Колчак и возглавляемое им антибольшевистское движение уже давно реабилитированы самой историей, ибо современная Россия следует социально-экономической и правовой модели, за которую они выступали. Ее признаки — рыночная экономика, частная собственность, многопартийная система, национальный суверенитет и т. д.»

Вот только всё вышеперечисленное, без нравственных правил, стойких обычаев и верований в обществе не действует во благо России. Всё это без духовного начала превращается в лживый маскарад, в подделку, в фарс!  Хозяева бизнеса и крупнейшие обладатели частной собственности пытаются сделать из России свою вотчину, «междусобойчик» для избранных. Для этого достаточно взять власть и захватить собственность. Больше ничего экспроприаторам не нужно. Ну, разве только, чтобы прикрыть политическими манипуляциями сам факт экспроприации. Никакое законодательство не работает там, где большинство не договорилось сознательно его выполнять и жестоко карать нарушителей.

Мы живём во времена, когда жизненно важно «вернуть на свои места» в нашем сердце основные идеалы, которые из века в век вдохновляли наш народ. Поиски своего «цивилизационного кода», «национальной идеи» нужны именно большинству, и в целях сплочения нации для общих дел.

 Благородному делу нашего сплочения посвящена статья Анатолия Степанова, председателя «Русского собрания» и главного редактора «Русской народной линии». Автор прав, говоря о том, что во время последней войны советские солдаты защищали Святую Русь, хотя на их пилотках и шапках были не кресты, а красные звездочки.  Дело не в символике, а в духовной сути.

 Поиски виноватых в ослаблении на Руси православной веры давно надо прекратить и заглянуть в собственную душу, да еще почитать труды Святых отцов. Патриотические силы России и эмигрантского зарубежья до конца не понимали, что на Святой Руси божественно и свято. И по этой причине обязательно должны были потерпеть историческое поражение! Потому что забыли упрёк шекспировского Гамлета своим друзьям, которые не умели играть даже на простой дудке, а вознамерились играть им, человеком, с очень сложным внутренним миром.  Посмотрите, кто по своим убеждениям кандидаты в «спасители» русского народа: эгоистичным дворянам были чужды понятия коллективизма и общинности; инородцам, иноверцам было чуждо само Православие и наш русский менталитет.

Что говорить о русской образованщине, если и православные церковники впадали в смуту. Почитайте литературу про «обновленцев» в Русской Православной Церкви. Вы ужаснётесь разброду и шатанию в церковной среде с начала двадцатого века и по сей день. Сотни священников-обновленцев нового поколения – молодые люди с исковерканным, обуржуазившимся сознанием, – как слепые из Евангелия, тянули еще духовно не прозревших прихожан каждый в свою духовную яму. Для большевиков и олигархов во власти важна была сама власть над русским большинством без всяких раздумий о том, что будет дальше, и как развить и упрочить свою победу

Так с народом обращаться нельзя! Начал дело, позаботься о том, чтобы каждый знал свой маневр и выполнял свою задачу не за страх, а за совесть.

Культурную панораму Восточной Сибири делает еще более разнообразной и яркой очерк Татьяны Сазоновой памяти талантливой русской народной артистки России Людмилы Стрижовой, статья Тамары Крючковой о юбилее историка, музыковеда М.Н. Полуниной, статья Эдуарда Анашкина о новой книге критики и публицистики В. Семёновой. 

Такой раздел журнала, как «Вернисаж» погружает читателя в еще не ведомые ему уголки культурного пространства Восточной Сибири и её столицы города Иркутска – уникального центра русской культуры. «Вернисаж» обычно публикует статьи, где живопись только хороший повод, чтобы рассказать об удивительных творческих людях-сибиряках, чьи увлечения простираются на многие виды искусства, чьё мировоззрение заставляет вспомнить пушкинскую речь Ф.М. Достоевского: «стать настоящим русским, стать вполне русским, может быть, и значит только (…) стать братом всех людей, всечеловеком, если хотите».

Вглядываясь в фотохудожественные работы Федора Ясникова, читая его размышления, вспомнил, как в сибирском городе Братске, в шестидесятые советские годы для художников отвели сырой подвал в новом пятиэтажном общежитии. Называлось это заведение «Художественный фонд». Тихо и уныло было там первое время, но недолго. К ярким, неподражаемым бородатым живописцам потянулись другие художники, скульпторы, поэты и писатели. А потом – геологи, инженеры, рабочие, любящие искусство и одухотворённую атмосферу художественной мастерской.

Такой же объединяющей духовной силой для Иркутска во все времена- были люди искусства, подобные Фёдору Леонидовичу Ясникову. Перечень его творческих занятий поражает: бывший актер Иркутского городского театра народной драмы, актер кино, а также публицист и литератор, а изначально — художник-портретист, книжный иллюстратор.

Поэт Алёна Шипицына, записавшего беседу с Федором Ясниковым, – из нового сегодняшнего поколения литераторов, но вот подмеченную еще Достоевским русскость души своего героя чувствует примерно так же, как её чувствовали петербургские студенты девятнадцатого века, когда спешили на встречу с великим писателем и с восторгом слушали его выступления. Думаешь с радостью: русскость в нас осталось, теплится как лучина в монастырском скиту, а иногда разгорается как костёр на берегу Галилейского моря…

Приложение:

  1. журнал «Москва», 2019 г. № 12. Стр.165
  2. журнал «Наш современник»,2019 г. № 12, стр.118.

 

Читайте также статью Владимира Скрипко НА ПУТИ К ДУХОВНОЙ ЗРЕЛОСТИ (По страницам прозы журнала «Сибирь» 2017-2019 гг)

Вверх

Нажав на эти кнопки, вы сможете увеличить или уменьшить размер шрифта
Изменить размер шрифта вы можете также, нажав на "Ctrl+" или на "Ctrl-"

Комментариев:

Вернуться на главную