В произведениях сибирских писателей-авторов журнала «Сибирь», с начала девяностых годов всё чаще можно встретить упоминание о церкви.  Где-то она является местом действия героев, где-то, одним из художественных образов новой российской действительности. Герои повестей и рассказов часто начинают слышать и видеть то, что раньше не замечали.  Чуткость и восприимчивость к духовному в нашей жизни понемногу начинает возвращаться к соотечественникам как, образно говоря, под воздействием лекарств или лечебной гимнастики к человеку в онемевшие конечности возвращается способность двигаться.

Сильнодействующим «лекарством» от бесчувствия   являются сама наша земная жизнь. Порой кажется, нас запрягли в какую-то общую телегу, и тянут её по одной колее: работай, копай грядки на даче, посещай курорты и экзотические страны, пробуй новые деликатесы и так до старости.

Одна церковь встретит тебя, как сына, батюшка на исповеди выслушает внимательно и, помолившись, почувствуешь прилив сил и свою значимость на свете, и любовь к себе всесильного Господа. 

Такие выводы невольно приходит на ум после прочтения глав из романа Ивана Комлева (Сибирь, №1), где читателей с первых страниц встречает описание звона церковных колоколов. Главный герой романа Владимир Каретов давно жил недалеко от церкви, но однажды, по пути в больницу, впервые обратил внимание на колокольный звон, который запал ему в душу. Герой романа, кажется, даже стал понимать особый музыкальный язык этих чугунных инструментов. Может, в основе такой чуткости слуха была тревога героя романа за своё здоровье, ожидание результатов медицинских анализов. Во время смутной тревоги душа потянулась к церкви, которая вселяла надежду и успокаивала. А это так необходимо, потому- что нам выпало испытание жить в «эпоху перемен», куда еще в древности никому не желали попасть китайские мудрецы.

В 2007-м году профессор Андрей Фурсов утверждал, что «мы живём в обществе самовоспроизводящегося разложения, где поздние советские элементы подрывают и разлагают западные и наоборот.» (1)

Похоже, что процесс духовной «переработки» отвергнутого прошлого, его идеалов и мифов, подходит к логическому концу! Начинается эра созидания. Мы постепенно стали духовно «оживать», и снова тянуться к церкви. Всё возвращается во круги своя. Нет в жизни нашей других таких же могучихсредств духовного объединения в единый народ. И об этом звонит сегодня любой колокол по всей Руси!

В первом номере «Сибири» впечатляет поэтическая подборка («Сибирь» № 1) под названием «Огонь и лёд» Елены Крюковой. У поэта православное мышление. Иначе, не увидела бы она в образах протопопа Аввакума и его жены, Настасьи Марковны, настоящий христианский союз двух русских людей. Иначе бы так близко к сердцу не приняла она страстную, доходящую на самозабвения, религиозность Аввакума, которая, наверно, была бы невозможна - не будь рядом с ним столь же страстного служения вере жены священника. Во время тяжкого пути в сибирскую ссылку Настасья Марковна говорит удивительные слова:

«А-ха, ах да по льду скольжу
О-хо, ох, да по лезвию ножу…
Ежели сию минутку упаду-
Во Царствие Божие одна не пойду...
Во царствие Божие не хочу одна!
К тебе бы прижавшись, твоя ведь жена.»

Возможно, так еще никто не писал. Самозабвение женского сердца в любви –такая редкость. Отвыкли от неё многие нынешние мужчины, особенно в российских мегаполисах. Современная эгоистка-порождение всемирного общества потребления никогда так не скажет и даже не подумает. Благодаря стихам Елены Крюковой мы посмотрели на Небеса глазами, выросшей в России в православной семье-настоящей женщины-опоры России.

В другом стихотворении «Сретенье» Елена Крюкова пишет: «Мы случайно согрелись во храме». Содержание всех стихов из журнальной подборки Крюковой заставляет думать: «нет, не случайно». Эти образы и поэтические откровения, эту духовную полноту выражения чувств, их красоту и благородство, можно создать только, если душа поэта не просто согрелась, а после студёных лет атеизма в российском обществе оттаяла, потянулась к Божественному Свету.

Называя православным талант Елены Крюковой, я имел в виду особенность мировоззрения наших поэтов, воспитанных в традициях великой русской патриотической литературы.

В этом смысле очень характерно одно место из статьи Юрия Перминова «Михаил Трофимов-о Николае Рубцове» (журнал «Сибирь». №2). В материале рассказывается, как после одной скандальной истории поэт попал в очень сложную ситуацию. Наши писатели, которые отстаивали традиционные ценности: «. встали стеной и отстояли Рубцова. Но была и другая «стенка», которая хотела, чтобы Рубцова посадили в тюрьму- эта стенка, чувствовала в нём талант и не прощала, а сейчас и мёртвому не прощает таланта»

В этом утверждении автора статьи не хватает пояснения, какой талант имелся ввиду, ведь мы знаем не мало очень одарённых поэтов, чьи способности не вызывали такой открытой истерики собратьев по перу.

 «Не простить» Рубцова можно только за то, что свою Родину, ближних своих, родных своих поэт любил больше себя, и эта любовь рождала в нём вдохновение, да такое, что он смог создать гениальные, вечные стихи на эти темы.

«Другая стенка», очевидно состояла из представителей эгоцентризма, в большинстве своём либералов и космополитов, которые при написании стихов в качестве вдохновения видели только себя любимых и свои прихоти. Они жили и живут самолюбованием, они хвалят друг друга за такую жизненную позицию.

Поэты, подобные Николаю Рубцову, всегда очень мешали либеральной «стенке» бороться с «тоталитарной» советской властью, с коллективистским мировоззрением большинства населения России. Главная цель эгоцентристов - создать на месте традиционной России- «свободное» (в их понимании) общество, где им не надо было нести ответственность за общие дела и никому не служить, кроме себя.   

  В рассказе Владимира Крупина «Исцеление» (журнал «Сибирь» № 3) автор приводит мнение сибирского писателя Виктора Астафьева о том, что эти поэты –туристы. «Они чужое место заняли.»

Время показало, что это не так. Жизнь постепенно вошла в мирную колею, появилась интересная работа, хорошая зарплата, а потом –отдельная квартира, дача. И проснулось ЭГО! С начала шестидесятых годов в определённой части нашего социума уже появился запрос на такую яркую «эстрадную» поэзию, на новую абстрактную живопись. Это было модно в советских мегаполисах.

«Странные, семидесятые или потеря невинности» -так называется книга воспоминаний художников-неформалов, которые подробно рассказывают о своих выставках в московских закрытых институтах, даже в котельной Пушкинского музея. Там собиралась публика, которая со временем станет основой российского среднего класса.

Появлению таких «сборищ» не приходится удивляться: слишком велико в любом обществе, и в российском тоже, число потомков Адама, испорченных первородным грехом. Многие из них внутренне давно готовились к возрождению в советской стране Западных «демократических свобод», которые казались им такими привлекательными.  Возможно, незаметно для них самих, в наших, особенно «успешных» соотечественниках, постепенно просыпалась гордыня и прочие составляющие дьявольской начинки, которая сохранилась в душах и ждала своего часа, чтобы реализоваться. Верные слуги этой гордыни во всех видах искусства и в литературе ненавидели советский коллективизм так же, как и православную соборность их предки-купцы и первые капиталисты.

Радует, что журнал «Сибирь» всегда поддерживает авторов, продолжающих дело Рубцова, который любил родину такой, какая она есть, любил, как верный сын родителей со всеми их слабостями и грехами.

Продолжают традиции вологодского гения Рубцова наши иркутские известные поэты. В третьем номере журнала «Сибирь» не могут не взволновать пронзительные строки Владимира Скифа, Юрия Баранова и Андрея Сизых. Они вновь напоминают нам о трагедии в «Крокус Сити холле», где недавно террористы совершили массовые убийства. Авторы переживают вместе со всей страной, но дают нам надежду на лучшее будущее:

Ведь что-то впереди светлеет,
Ведь совесть русская болит.
И, может быть, нас пожалеет
Господь-и выстоять велит!

Так утешает нас один из корифеев современной поэзии Владимир Скиф.

 Поэту надо жить в очень непростое, каждый день ранящее душу- критическое время, сильно страдать от обилия плохих новостей, чтобы сочинить, например, как Маяковский, такой призыв: «Ах, закройте, закройте глаза газет!» Это было написано почти сто лет назад, во время Первой Мировой войны.

Поэт Юрий Баранов нашёл очень верный образ для обозначения сегодняшнего военного противостояния с Западом. Одной строчкой поэт сказал то, о чем не смогли бы поведать сотни видеосюжетов наших тележурналистов. У него никогда не устающие Ангелы и те устали нести души «на верный и вечный, на Божеский суд.»

Когда душа нашего поэта-соотечественника освобождается от дрёмы повседневности, она рождает удивительно точные и свежие эпитеты. Например, обращаясь к Богу, поэт Андрей Сизых просит принять души невинных «в свой ласковый дом.»

Во втором номере «Сибири» опубликовал талантливый рассказ Ирины Никифоровой «Один случай из практики фельдшера Маруси», где героиня-комсомолка и атеистка советских времён находят в сарае иконку с изображением Богоматери и прячет её, чтобы потом в трудные минуты разговаривать с нею. Она не замечает, что с той поры и жить начинает по-христиански. Откуда-то появляется и упорство, и отчаянная смелость, когда в начале зимы по шуге она переправляет на лодке тяжелобольную беременную женщину, чтобы положить её в больницу.

Герой другого повествования, наш замечательный прозаик Владимир Крупин (журнал Сибирь № 3) описал больного писателя, который даже нарушил больничный режим, сбежал из больничной палаты, чтобы побывать в одном из московских соборов, подышать его особым воздухом, успокоить в нём свой мятежный дух.

В втором номере «Сибири» впечатляет подборка стихов Светланы Аниной. Она знает, что любой человек –это тайна, это Храм, который может заполнится светом. (Стихотворение «Все оттенки зелёного). Именно от этого Света «в тебе пробудится иной всемогущий и знающий».

В самом деле, если в нас есть Царство Небесное, (согласно Библии) то ОНО должно пребывать в некоем духовном пространстве, которое кто-то из авторов называет храмом, а кто-то Божьим пристанищем, как прозаик Владимир Журавлев, в рассказе «Отпуск в зимний период» («Сибирь», № 1) Он приводит нам притчу о бездушном купце, который ради барыша от пристанища Божьего в себе отказался. Но потом пришли трудные для купца времена: «а Бог бы и рад помочь, но без души ему прийти некуда и опереться не на что».

Дверь в другой мир не заперта. Иной раз из этого мира светлые ангелы с каким-то тайным умыслом по Божьему повелению приносят в наше сознание прекрасные образы реально существующих женщин. Это явление чудесным образом описано в рассказе «Наташа» нашего великого прозаика Валентина Распутина.  (журнал «Сибирь», № 2)

«Проза, публицистика Валентина Распутина поддерживала духовное здоровье России всю вторую половину ХХ столетия...», - очень верно и решительно пишет Александр Корольков в статье «Валентин Распутин и иеромонах Роман» («Сибирь» № 2)

Справедливости ради, отметим, что в этом важнейшем деле вместе с Распутиным участвовали многие иркутские писатели, а также их коллеги из соседних сибирских регионов. Многие знают выражение «Иркутская стенка» о самых известных литераторах Прибайкалья, вставших на защиту традиционных русских ценностей. Крепость этой «стенки» удивляет. Может быть, протопоп Аввакум во время ссылки оставил в Приангарье какой-то оберег для будущих поколений сибиряков.

В своём эссе «Вселенная Валентина Распутина» («Сибирь» №2) автор Николай Коновской приводит известные слова Ф. Достоевского о том, что «русский человек без православия-дрянь, а не человек». И далее замечает: «православие, конечно, ноша тяжёлая и, по земному рассуждению, неприбыльная: надо отдавать и жертвовать, ничего не требуя взамен.» Кроме того, надо духовно совершенствоваться, нельзя стоять на месте, необходимо грести против течения...»

Сильно «разрывалась» душа у российских купцов, ставших нашими первыми капиталистами, от противоречий между православными духовными потребностями, добрыми в своей основе, и необходимостью холодного расчёта для выживания в торгашеском мире. Многовековых навыков рационального поведения, как у предпринимателей Западной Европы у них не было, поэтому приходилось упорно учиться сочетать рыночную деятельность с   обычаями и привычками своей православной родины.

Эта духовная работа внутри каждого из нас продолжается до сих пор. И очень важно иметь в это время мудрых наставников в церкви, книги и журналы с материалами православных авторов.

Именно такая литература является частью нашей русской культуры, за которой будущее. Её настоящий смысл формулирует О. А. Жукова: «Культура, как оформившаяся уже структура социальных взаимосвязей и практик, выступает в качестве условия, обеспечивающего продуктивное социальное взаимодействие и понимающую взаимосвязь индивидов внутри сообщества и сообществ между собой.» (3)

К журналу «Сибирь», как неотъемлемой части культурного процесса, можно отнести это определение культуры, а также здесь можно перефразировать слова Александра Королькова о Валентине Распутине. Проза, поэзия, публицистика журнала поддерживала духовное здоровье России всю вторую половину ХХ столетия и продолжает поддерживать в двадцать первом веке.

г. Минусинск, июнь 2024 г

Приложение:

1. А.Фурсов. журнал Москва, № 1, 2007 –й год.Стр.197
2. «Эти странные, семидесятые или потеря невинности.» соств. Г. Кизевальтер.
3. Издательство «Новое литературное обозрение», Москва, 2010 г. Стр.27.
4.  О.А. Жукова. «Опыт о русской культуре (философия истории, литературы и искусства) Москва,2019 г.
5. ООО «Издательство Согласие». Стр.14

Наш канал
на
Дзен

Вверх

Комментариев: