Тридцать лет назад наш чартерный грузовик АН-22 прилетел из Адена в Триполи, чтобы заправиться и уйти курсом на Россию. Взлетали в Ливии плохо, надоев диспетчеру запросами разрешения на запуск двигателей. И не то чтобы очень торопились, просто после заправки должны были сразу же отправиться к торцу полосы на «предварительный», а с «вышки» мне, бортрадисту, дали команду stand by – «ждите». С интервалом в пятнадцать минут запрашивали еще раза три, но ответ был тот же – только все более раздраженный.

Прождали больше часа – и вот на рулежной дорожке перед нами встал самолет, тут же окруженный почетным караулом из конных конников в галабиях. Минут через десять на трапе возник толстый шейх в расшитой простыне - и еще около часа там совершался ритуал величания со множеством арабо-китайских церемоний. Не знаю, был ли среди встречающих Муаммар Каддафи, но наш экипаж это и не интересовало, в те годы его имя еще не было нарицательным.

Диспетчера мы явно обозлили – возможно, еще и потому, что пришли со стороны Судана, а Ливия и Судан буквально за день до этого прервали воздушное сообщение между собой. В общем кончилось нотой по линии диспетчерской службы. Такая вот тогда «бесполетная зона» случилась.

Не добавила больших симпатий к Джамахирии и «Зеленая книга» Каддафи, прочитанная в перестройку – как показалось, набор революционных фраз, украшенных арабесками. Вот разве что глава о парламентах и парламентаризме как форме демократии – емко, едко, хлестко, и, как стало понятно много лет спустя, абсолютно верно. Он знал об этом больше, чем мы тогдашние, грезившие демократией.

А еще у него в Джамахирии, нефтяном социальном рае, торжествовал сухой закон. И заезжих француженок в тюрьму зажали – за ношение мини-юбок как вызов арабской морали. Довольно скучное существование в убогости традиций Востока. Особо не почудишь. Только самому народному вождю чудить и дозволялось. То шатер в Кремле раскинет, то в Италии попугает Европу заявлениями, что скоро вся она будет исламской.

Был за ним и куда больший грех (Локерби), но искупил материально (санкциями, разного рода контрибуциями и уступками) - и покаялся. Во всяком случае, в той же Европе его принимали, в «нон гратах» не числился.

Так за что бомбят? И почему погибших инсургентов в Сирии пылкие до правды западные СМИ исчисляют уже сотнями и тысячами, а о жертвах бомбардировок в Триполи предпочитают умалчивать?

Ответ незамысловат – настолько, что и вопрос-то может показаться риторическим. Европа и Штаты давно уже озабочены своей «энергетической безопасностью». Набат, который некогда поднял за океаном сенатор Лугар, уже звучит подобострастным рефреном в устах нашего родного руководства на разного рода саммитах: не извольте беспокоиться, мы и просыпаемся с мыслью о вашей энергетической безопасности, господа. А озабоченность самих этих господ настолько серьезна, что сметает все нравственные запреты в решении геополитических задач. Да и волны осуждений не будет: не те времена, постмодерн – он теперь и в мировом общественном мнении постмодерн. Поколотил Киркоров Филя даму длинной ножкой – и вот уже снова парадно застит экраны ЦТ. Кому они нужны теперь, эти нравственные догмы? Кантовы восторги по поводу «звездного неба и нравственного закона внутри нас» в IT -эпоху неуместны.

Разведанные запасы нефти в стране – примерно 50 млрд. баррелей (около семи миллиардов тонн). Джамахирия – лидер среди африканских стран по извлечению этого энергоносителя, 90% добычи – экспорт в Европу. При средних темпах добычи его хватит на многие десятки лет – почти на весь век. Прибавим: ливийские нефти хороший товар на рынке, они легкие и в них почти нет серы – в отличие от большинства российских, к примеру. И легко извлекаемые – с высокопористых нефтенасыщенных пластов, с доступных неглубоких горизонтов. А еще есть огромные запасы газа – можно уже не вспоминать о рудах, фосфоритах, соде, гипсе…

Вся разница между другими «нефтяниками» региона (Саудовской Аравией, Эмиратами и т.п.) в том, что Ливия – не просто нефтяное «социальное государство», а социалистическое по преимуществу. Владеющее крупными отраслями, хотя и допускающее среднемелкий частный бизнес. Нефтегазовую сферу, в частности, контролирует госкорпорация LINOCO . В современном западном мире такое дозволяется только Норвегии, но она – обетованная часть Европы, форпост НАТО, хранитель нового Грааля, северный рай, в который посторонним въезд воспрещен. А прочая ближневосточная нефть – при всей мнимой картельности ОПЕК - давно уже вступила в марьяжные отношения с западным капиталом. Первейший способ подчинить себе чьи-то ресурсы – это устроить массовую их приватизацию. Новые собственники тут же понесут деньги от проданных ресурсов в надежные западные банки – и деньги эти будут работать в интересах мировых финансовых монополий. Закон жизни, таков теперешний миропорядок.

С Джамахирией все было иначе, и одиозность Каддафи здесь не главное. Известно, что еще в 70-е ливийским руководством было решено, что хищническая эксплуатация месторождений противоречит народным интересам. Налагались определенные ограничения, что вызывало раздражение у западных нефтяных и потребительских и корпораций.

Что характерно, захваченные недавно повстанцами Мисурата и Бенгази долгое время были «интерфейсом» общения с западными менеджерами и специалистами. Массированное иностранное присутствие в отрасли было неизбежным, поскольку у своих не было ни производственного опыта, ни знаний, ни оборудования. У «обслуживающего интерфейса» это порождало психологическую фрустрацию и особого рода зависимость. С одной стороны: «мы без них ничего не можем», а с другой – «что бы я мог иметь, если бы можно было приватизировать отрасль…» Речь-то о колоссальнейших доходах – особенно теперь, при заорбитальных ценах на черное золото.

Так примерно рассуждали в прошлом про себя и наши министерские замы, в настоящем – известные олигархи и миллиардеры. В начале 90-х они пролоббировали выделение из госсобственности огромных активов и создание вертикально-интегрированных нефтяных компаний, которые и возглавили. Только у нас все случилось в тот момент бескровно (дело было еще до «завидовской вечери» 93-го и до Чеченской войны), и внешнее вмешательство было латентным, тогда как в Джамахирии сами видите, что происходит…

Так что инспирированные в Ливии события вполне оправданно можно считать «мятежом интерфейса» - с беспрецедентным внешним участием и в какой-то мере при соучастии Лиги арабских государств, раболепно приостановившей членство Ливии. Нет основания полагать, что решение руководства этой организации суть консолидированное мнение всего арабского мира, однако все эти сложности придают пикантности и внешней политике РФ.

С чем связана непоследовательность и «невыработанность» курса нашего политруководства – предмет для анализа. России есть что терять в Ливии – и не одно только лицо. Ситуация до конца не просчитана, потому-то (конечно же, на взгляд наблюдателя, лишенного инсайдерской информации) можно предположить, что позиция нашего двуглавого орла по ливийскому вопросу мотивирована не только политическими альянсами президента (либералы) и премьера (силовики), но и некой договоренностью между ними о ролевой игре. Чтобы в момент принятия решения подкрепить его тем или иным ресурсом озвученных деклараций.

Однако есть ощущение, что это не просто игра. Президент Медведев как выразитель мнения политических корпораций и институтов, которыми окружил себя в последние три года, успел уже поддержать и прозападную резолюцию Совбеза ООН, и слегка дезавуировать собственные высказывания – дескать, вы меня неправильно поняли, на самом деле, я против силового решения. А в итоге вернулся к акцентированной первоначальной позиции – заявлением о том, что Каддафи утратил легитимность. (Чудны дела твои, вседержитель: то располагал легитимностью – при всех своих бедуинских странностях, а как стал препятствовать экспансии радетелей об энергобезопасности, так сразу и утратил).

Позиция премьера в целом однозначна: он осудил вторжение западной коалиции, сравнивая происходящее с крестовыми походами – хотя и ему держать удар непросто, силенок у нынешней России маловато. Не нужно говорить, что позиция эта в большей мере отвечает интересам России. Путин – тоже зло, но в данном контексте меньшее.

Оговорюсь, к выборам 2012-го такая авторская оценка отношения не имеет, ВВП – тоже не подарок. Он из породы «силогархов», и в этом смысле заложник чуждых многим россиянам убеждений, спортивный интерес к единоборствам перенесен им на понимание природы вещей глубоко гуманитарных, но во внешней политике он сильнее. Хотелось бы верить, что тут его борцовские качества востребованы: иначе не одну Ливию, но и нас додавят до состояния полной несамостроятельности и всеверотерпимости – так задурят башку, что геи и лесбиянки станут первыми людьми в социуме.

Да ведь и сам принцип демократии как сформулирован классиками? Моя свобода кончается там, где начинается свобода другого. То же верно и в случае экспансии. Сказать больше - свобода и экспансия вообще во многих контекстах синонимы.