1. Неоязычество

Вспоминается 22 июня 2001 года от Рождества Христова. День летнего солнцеворота. Шестьдесят лет назад началась Великая Отечественная война. За городом, на берегу реки, собралась группа людей, среди которых выделяется плотный бородач, с тяжелым взглядом, в длинной белой рубахе с вышитыми по подолу красными свастиками. Тут же несколько юношей устанавливают похожего на отесанный придорожный столбик идола. Это языческий бог-громовник Перун. Община неоязычников готовится ныне ритуально раскрестить Русь.

Вечереет. Разжигают большой костер, около которого жмутся, поеживаясь от налетающего прохладного ветерка, несколько человек. Они явно нервничают. Наконец бородатый волхв взмахивает посохом. «Слава роду нашему!» — басовито восклицает он. Из мешка достают белого петуха, он квохчет и бьется, ему отрубают голову. Обезглавленная птица бросается наутек и падает в траву. Кровь брызжет фонтанчиком. Белый шаман подставляет горсти и мажет кровью деревянного божка. С ревом рвется к небу огонь.

К волхву подходят те, кто был подле костра. Их обступают со всех сторон. «Долой физкультурника с креста!» «Топчи жидовского сына!» «Смерть быдлу!» «Сварог! Слава волку!» — кричат с разных сторон. Те, кого предстоит раскрещивать, срывают с себя нательные кресты, швыряют и топчут их, выкрикивая ругательства. «Нарекаю Богуславом, нарекаю Велемиром, нарекаю Рославом», — смачно басит волхв, звучно шлепая каждого по лбу мокрой от крови пятерней. «А сейчас всем в воду — смывать жидовскую скверну!» — командует бородач и бьет в землю посохом с набалдашником в виде оскаленной волчьей головы. Новообращенные, раздеваясь на бегу, бросаются в воду, следом к ним присоединяется вся община. «Чище, чище три, смывай жидовское клеймо! — подбадривает с берега шаман. — Мы — староверы!»

После купания все рассаживаются вокруг костра, идет по кругу круглая чаша-братина с пивом. Звучат тосты. Бренчит гитара. Глухо бьет бубен. Пляшут блики пламени на оскаленной морде идола, перепачканной в крови. Пока петушиной. Но — кумир жаждет великой жертвы. Крови сына человеческого. Густеют лиловые сумерки. Тонко зудят тучи кровососущей нечисти. Вьются над костром алчные духи ночи. Где-то в чаще ухает филин.

* * *

«Тьмы нет, все — свет» — вот, пожалуй, главный девиз движения, называющего себя неоязычеством, причем сами члены неоязыческих общин часто именуют себя по-иному: староверами. Не стоит, однако, путать новоявленных «староверов» с историческим ответвлением русского Православия: неоязычники настроены по отношению ко всему христианскому, мягко говоря, недружелюбно. Всякий вступающий в их общину должен в кощунственной форме отвергнуть таинство крещения и отречься от имени своего святого покровителя ради имени языческого, которым нарекает новичка верховода-волхв. И с этого момента новообращенный становится полноправным членом одного из языческих родов, который символически возглавляется волком, медведем или другим представителем животного мира. Отрекаясь от Христа, неофит магически прибегает к покровительству демонического существа в зверином образе, место православного святого занимает тотем, или род. «Слава роду!» — традиционное приветствие «староверов».

Здороваясь, они берут друг друга за руки возле локтя. Празднуют солнцеворот и коляду, носят обереги и одежду, стилизованную под славянскую архаику, особым шиком для мужчины (болярина) считается явиться на праздник в кольчуге и сразиться с соперником на мечах, из музыки предпочтение отдается так называемому этнороку с его глухими, точно звучащими из-под земли, ритмами деревянных барабанов, перед каждой трапезой приносится жертва языческим идолам (чаще всего Перуну), а потом по кругу идет братина с хмельным зельем. Словом, чудаки, ряженые, вроде толкиенистов, эльфов и орков из модных ныне ролевых игр! Так — да не так.

Отбросим внешнюю живописную мишуру, хотя именно она оказывается привлекательной на первом этапе для привлечения в общину новых членов, главным образом из числа молодежи. Коснемся вещей неочевидных, той подземной сути, которая кроется под броскими своеобразными формами, столь заманчивыми для многих и многих, кого влечет в наши дни архаика Руси изначальной.

Начать следует с того, что неоязычество отвергает тысячелетний путь России Православной, само слово «Россия» едва ли не бранное для большинства «староверов», а некоторые из них отвергают и саму Русь, говоря, что русского народа давно уже нет, а есть лишь некий сброд племен и языков, называющий себя русскими, — просто стадо, которое нужно бичевать и гнать в нужную сторону. И «верховоды» нео­язычества якобы знают куда и готовы указать этот путь «посвященным».

Формально, для общего употреб­ления и придания движению должного фольклорного колорита древних русичей, в общинах утверждается культ языческих, дохристианских кумиров, обряды которого частью вынесены из научных этнографических трудов (например, академика Б.Рыбакова), неоархаического апокрифа-мистификации «Велесова книга», заимствуются элементы из капитальной работы Дж. Фрезера «Золотая ветвь» и других, используются образы русских былин и сказок, частично используются мифы народов мира, начиная с древнегреческой мифологии, — а все остальное довершает прихотливая фантазия современных волхвов. Пантеон «новорусских богов» разросся необычайно. Идеологами неоязычества причислены к нему задним числом такие «божества», как Крышень (Кришна), Вышень (Вишна), Будай (Будда), Астарта-Иштар (Истра — в устах новоявленных «богоискателей»), а Баба-яга возведена в ранг хтонической матриархальной богини. Такие вот перлы славянской «теологии» выдают ныне столпы неоязычества, эти горе-лингвисты, выводящие, пардон, Гермеса от крепкого словечка «хер». И смех и грех, выражаясь по-простонародному.

Неоязычество чуждо истинному народному духу и ни в коей мере не должно бросать тень на вековые традиции собирателей и знатоков русского фольклора. Прикрываясь театральными декорациями древнерусского пантеона — Перуна, Сварога, Свентовита, Даждьбога и др., — на деле неоязыческие «верховоды» исповедуют эклектическую оккультную доктрину, сочетающую в себе штудии теософов, розенкрейцеров, зороастрийцев, ведантизм, древнеегипетскую магию и хтонические культы примитивных народов, прибавляя сюда такие элементы русской духовной смуты позднейших времен, как экстрасенсорика и НЛО. Вот в таком невообразимом ведьминском вареве и вызрел миф «гиперборейской Руси», родословную которого верховоды неоязычников выводят аж из седой Атлантиды и времен всемирного потопа, возводя, например, топоним «Москва» к Мосху, сыну Ноеву. Слепые ведут слепых. Такова в двух словах «эзотерика» неоязычества. Но главный удар новоявленных волхвов нацелен в самое сердце Святой Руси — в ее тысячелетнее Православие.

Неоязычество предполагает, с одной стороны, отречение от тысячелетней русской истории, от мессианской идеи Православия, освящающего державу вместе со всеми населяющими ее народами, и от всечеловеческой миссии самого русского человека, а вместе с тем как идеология равносильно отказу от самой идеи российской государственности, собственно от Великой России и ее великой культуры. «Род» и «Русь» неоязычников, по сути, означают заключение самого русского народа в некую этнокультурную резервацию, наподобие расистского южноафриканского бантустана, и как следствие — окончательный разрыв единого культурного поля Рос­сия–Запад, обеспечивающего взаимопроникновение и преемственность двух мировых цивилизаций. Неоязычество творчески бесплодно — и прежде всего исторически бесплодно, потому что инородно и чуждо самому метаисторическому духу России, данному на все времена. Псевдоидея может одурманить и опьянить, но не может по-настоящему вдохновить на подлинное творческое свершение.

Конечно, само по себе так называемое неоязычество не стоило бы столь пристального внимания, если рассматривать его в чистом виде — то есть как одну из распространенных в наши дни тоталитарных сект. «Староверов» отличают главным образом две черты — это агрессивность, прежде всего ко всему христианскому, и тесная спаянность общины-«рода», которая характеризует вообще большинство сект. В любом обществе существует определенная категория людей с отклоняющимся, маргинальным поведением, наиболее уязвимых психологически, чем и пользуются разнообразные наставники-«гуру», озабоченные поисками паствы. Комплекс «избранности» также немаловажен здесь. Но, как представляется, корни явления «новых староверов» много глубже.

На волне естественного народного протеста против вопиющей несправедливости современного миропорядка и отсутствия наглядной и здравой национальной идеологии в условиях усугубляющейся ныне духовной смуты происходит зарождение очередного идеологического призрака. Наиболее уязвимой в данном отношении является молодежь, которой наследовать будущее России. Неоязычество как тоталитарный миф пронизывает все сферы жизнедеятельности, начиная со смещения нравственных устоев: «тьмы нет, все — свет» (что до боли напоминает девиз ордена са­танистов-ассасинов: «нет ничего истинного, все позволено»), корпоративных языческих празднеств, музыки, где этнорок с его архаическими, хтоническими ритмами тяготеет к прямому языческому нацизму, и завершая идеологически программной (то есть очевидно тенденциозной) живописью, литературой и т.д. Все это «художество» также не имеет никакого отношения к истинно народному искусству, в лучшем случае это предстает этаким «фэнтези а-ля рюс». Таким образом, налицо возникновение новой субкультуры, где под личиной фольклора подводится оккультная, «эзотерическая» подоплека «гиперборейского мифа», ранее бывшего принадлежностью Третьего рейха с его штатными мифотворцами из оккультного центра «Аненербэ».

Агрессивное антихристианство секты дает основания считать ее одним из ответвлений мировой сатанистической традиции, приспособленным к русским условиям. Генеральное направление этой традиции осуществляет глобальное движение «New Age» («Новый век»), имеющее своей главной задачей уничтожение христианства и осуществление всемирного синтеза религиозных конфессий в виде культа некоего «верховного существа». Под негласной эгидой «New Age» находятся в настоящее время экуменическое и неообновленческое движения — эти маргинальные ветви Православия, а также неисчислимое множество сект и оккультных групп самых разнообразных толков по всему миру. Нынешняя духовная смута призвана размыть массовое сознание, лишить его четких ориентиров в контексте общемирового процесса глобализации, то есть сосредоточения в одних руках абсолютной светской и духовной власти над единым мировым государством. Встраивание России в «новый мировой порядок» (пока, впрочем, безуспешное) — вот истинное назначение развязанной оккультной войны с русским народом. Путь к мировому владычеству, как и встарь, неизменно проходит через Россию.

Возникают и ширятся связи нео­язычников с расистами и нацистами всех мастей по всему свету, с белым расистским интернационалом и «черным интернационалом», непостижимо сводящим воедино «левые» и «правые» экстремистские группировки, — в данном случае все течения антихристианской направленности очень легко находят почву для единения. Вообще, существует уровень, на котором неведомо смыкаются все конспиративные организации, нити от которых ведут в темноту к единственному кукловоду. «Новые староверы» не исключение здесь, все это уже было однажды, и можно понять, откуда дует ветер и на сей раз. «Нынче у каждого ум не свой», — говорит один из демонических героев в романе Достоевского «Бесы». Это было сказано по другому поводу, но в такой же, как и ныне, предгрозовой атмосфере прозвучали эти вещие слова. Новое воплощение нашумевшего в прежние времена «дела Нечаева» пока только смутной тенью брезжит на горизонте времен новой русской смуты — смуты духовной. Рано или поздно на алтарь темных сил прольется кровь.

Неоязычество развивается в наше время как часть от части безличной силы, раздирающей общество на «пророков» и «материал» для очередного эксперимента, является, по сути, вероятной линией наметившегося в обществе раскола. Враг рода человеческого по-прежнему един, и в этом сила тьмы, разнятся лишь его обличья. «Тьмы нет, все — свет» — его очередное лукавое речение. Нацисты-«староверы» цинично презирают собственный народ, называя его христианизированным быдлом, их «верховоды» превозносят освобожденное от нравственных препон насилие как главный метод будущей власти. И они уже «идут в политику», пытаясь вытолкнуть наверх собственных, пока безымянных вожаков. Тонко просчитывают, выверяя каждый дальнейший шаг, отделяя внешний круг боевиков-активистов от ядра идеологов-«верховод». Начата кампания по дискредитации ненавидимой ими Церкви. И если народ не удалось пока развратить «массовой культурой», то — не мытьем, так катаньем — «староверы» пытаются подойти с другого конца, превратив русских в «этномассу» под предлогом возвращения к родовым истокам — развенчать и опошлить саму национальную идею, исторический стержень народного бытия, свести ее к сумме смутных языческих суеверий, совмещенных с деструктивными, разрушительными для души оккультными практиками для «избранных». Одно другого стоит, важно понять, что при кажущемся противоречии «справа» и «слева» действует одна и та же сила. Тактика «двух кинжалов» — излюбленный прием антироссийской «закулисы».

Неоязычество представляет один из фрагментов действующего в истории антихристианского начала, и каждый «старовер» должен отдавать себе отчет, что первый шаг к сатанизму им уже сделан. Тоталитарная секта зомбирует людей, в результате чего у неофита возникает как бы второе «я»: шизофреническое, злокачественное ядро личности, скрытое и находящееся всецело в ведении той силы, которой человек предал себя по собственной воле и ближайшим воплощением которой является «верховод-гуру». Последствия этого гибельного раздвоения личности могут быть непредсказуемы. «Староверы» ныне — это законспирированная тоталитарная секта, рядящаяся в патриотическое обличье, но главное объединяющее начало этих «патриотов» — зоологическая ненависть к Православию. «Христианство выдумано жидами, чтобы подчинить себе мир» — эта сакраментальная фраза, подобно «тьмы нет, все — свет», входит в стандартный набор неоязыческих идеом, где русские всечеловечность, совесть и великодушие также предстают в итоге «жидовскими идеями». Достаточно открыть Евангелие, чтобы развеять и этот миф «староверческих верховод»; вот с какими словами обращается Христос к подступившим к Нему иудеям, уже готовым внутренне распять Того, Кто пришел спасти мир: «Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи» (Ин. 8, 44). В полной мере слова эти могут быть отнесены и к тем и к другим ненавистникам Православия, ибо питаются из одного духовного источника.

Язычество всегда чревато человеческой, «великой» жертвой, ибо кумиры жаждут, человеческое жертвоприношение в данном случае — только вопрос времени, в этом также должен отдавать себе отчет каждый неоязычник. Одна лишь кровь, «сок особенного свойства», по выражению гётевского беса Мефистофеля, может по-настоящему сплотить богоборцев, исповедующих свой темный культ под благовидным предлогом почитания «родной старины» и «народных корней». Корней народа, чей тысячелетний православный путь «староверы» ненавидят больше всего на свете. Как ненавистна им и сама Россия с ее «двунадесятью языками», и тысячелетняя идея русского мессианства. Можно ли вообще быть русским, не любя Россию?! И здесь неоязычники действуют заодно с заклятыми врагами и разрушителями русской государственности, это тоже важно понять. Вне веры отцов и великая государственность, и русская идея, и сама, наконец, русская душа — все это теряет смысл, и никакие идолы не спасут нас, если это будет утрачено в одночасье. Уместно вспомнить и другое, слова последнего пророка русской идеи Федора Михайловича Достоевского об одном таком «неоязычнике»: «Этот человек ругал мне Христа по матерну, а между тем никогда не был способен сам себя и всех двигателей сего мира сопоставить со Христом для сравнения: он не мог заметить того, сколько в нем и в них мелкого самолюбия, злобы, нетерпения, раздражительности, подлости, а главное, самолюбия. Ругая Христа, он не сказал никогда: “Что же мы поставим вместо Него, когда мы так гадки?”»

2. Люди антихриста

Мировые войны XX века, помимо того, что пролившаяся на них кровь оказалась сильнейшим катализатором, в сотни и тысячи раз ускорившим ход мировой истории и совершенно изменившим политический расклад на планете, невероятно усреднили духовный облик самого человечества, придав ему окончательные черты того, что мы называем массовым обществом. Так в прошлом столетии в мире возникла небывалая прежде раса людей, максимально однородных по всем своим жизненным потребностям, круг которых формируется теперь у человека извне, через средства массовой информации и разнообразную рекламу, и главное, эта раса предельно типизирована по своим духовным запросам и ценностям, лежащим в основании мировоззрения человека «общества потребления». Эта мировая общность людей с полным основанием может быть названа серой расой, духовные установки, менталитет которой независимы от цвета кожи, генотипа и традиционных ценностей предков. Например, в современной Америке этот принцип синкретизма культур и диффузии генофонда оказался осуществлен в самом буквальном смысле, что означает в будущем возникновение общества, состоящего из метисов, «общества полукровок». Так совершается хаотическая энтропия наследственных признаков, которая повлечет за собой в итоге «тепловую смерть» генофонда, при которой в человеческой популяции все выдающиеся признаки будут выхолощены, угашены в зачатке и наступит мертвое равновесие всех среди всех. Исчезнет перепад эволюционных векторов рас и наций, что означит подлинно генетический коллапс истории, ее биологический конец. Происходит массированное угасание в современности всякого творческого, движущего в истории начала человека, он перестает быть подлинно личностью, оставаясь лишь индивидом (атомом) мирового процесса. «Серая раса» явится оплотом будущего космополитического государства, мыслимого идеологами глобализации как «сетевое общество».

Существование в наши дни «серой», массовой культуры, попытка массированного насаждения, особенно в молодежной среде, «серой» религии, экуменизма, теософии и «Нью эйдж», не сдерживаемое более ничем бесконтрольное разрастание техносферы, вторгающейся агрессивно во все сферы жизнедеятельности, а также вторжение в массовое сознание в огромной своей части деструктивной, разрушительной для человеческой души информационной среды Интернета, телевидения и массмедиа — все это создает опасные предпосылки для возникновения небывалой тоталитарной системы власти над человечеством, в основу которой будут положены совершенные новейшие информационные технологии. Бурное развитие сферы всеобщей мобильной связи, где никто более не обладает анонимностью и каждый находится под постоянным контролем мобильной сети, является наглядным подтверждением будущего статуса гражданина «сетевого общества» как информационной монады, полностью открытой для наблюдения и беззащитной перед любыми манипуляциями власти. Следующим, и решающим этапом станет отмена наличных денег и конверсия их в виртуальную форму, как они существуют теперь во всемирной системе банковского кредита. Существующие глобальные базы данных с регистром всего населения земли позволяет осуществить этот переход в полном объеме.

Сам химический состав человеческого тела подлежит обновлению, трансформации. Это происходит потому, что даже физиологически человека ныне стремятся изолировать, вычленить из природного круга натуральных веществ, сделав тем самым чужеродным нерукотворной природе телом, чтобы он в ходе этой алхимической трансмутации приобрел качества объекта искусственной биотехнологии, гомункулуса, то есть демонизировался даже чисто органически. Ничего природного, ничего традиционного, ничего священного — такой девиз отрицания всего благословенного Творцом земного естества лежит в основе грядущей негласной реформации человечества, тотально внедряемой во все сферы человеческой жизнедеятельности. Питание человека, как и массовая культура, и досуг, и синтетическая псевдорелигия, становится суррогатным, дегуманизируется: натуральные продукты либо производятся из генетически модифицированного сырья, либо подвергаются химической переработке, затем восстанавливаются с добавлением консервантов, ароматизаторов и красителей и в таком химизированном, переработанном виде уже предлагаются потребителю, чей организм насыщается этой суррогатной продукцией, дегуманизируясь уже на клеточном уровне, через синтетическое питание.

Среди масс царит нигилизм, отрицание традиционных авторитетов, в особенности в современном обществе нигилизм поражает традиционные отношения полов. Исключая гиперсексуальность культовых кумиров массового общества, половые роли в массе подчас извращены вплоть до их усредненного отождествления (унисекс) и даже взаимозамещения (трансвестии). Утрированно, подчеркнуто брутальны лишь исполнительные агенты власти, чья деятельность прямо сопряжена с насилием, либо характерные типы киноактеров и рок-звезд; изысканно женственны киноактрисы и сотрудницы сферы обслуживания. С утратой патерналистической основы в современном обществе мужчина становится более управляем, конформен, эти инфантильные, женские по природе качества переходят на мужской пол и тиражируются, насаждаясь в массе.

Женщина, напротив, эмансипируется, становится все более мужеподобной по личным качествам и самому образу жизни; от этой психологической трансформации ее роли в обществе в женском организме происходит как бы гормональная инверсия, женский тип поведения становится в новых условиях предпочтительнее мужского. На фоне такого тантрического либертинизма происходит массированная диффузия, взаимопроникновение мужских и женских психогормональных стереотипов. При неуклонно происходящей феминизации социума мужчины всем ходом событий, происходящих в непрерывно реформируемом обществе, выбраковываются из большинства сфер социальной деятельности, оказываясь менее жизнеспособными, неадаптивными, склонными к депрессиям, алкоголизму, ведущими в большинстве нездоровый образ жизни и т. д. Немаловажно и то, что будущему глобальному миропорядку нужна лишь сила и энергия молодости, старшие, пожилые поколения подлежат «утилизации» в той или иной форме.

Изначальная «дополнительность» женского пола к первочеловеку Адаму безусловно отрицается. Не случайно, что женщина в наши дни нередко выступает в образе «брутального гермафродита» — например, Никита, Электра, женщина-суперагент, женщина-киллер и другие демонические героини-монстры. Таким образом, в информационном пространстве кинематографа, массмедиа, бульварной литературы и компьютерных игр идет форсированная выработка стереотипов будущих антигероев, создается фон имморальной реальности «по ту сторону добра и зла».

Однако же если прародители человечества Адам и Ева, вкусив запретный плод, познали добро и зло, то антигерои будущего кибергосударства вновь отрекаются от этого знания, становясь нравственно невменяемыми «сверхлюдьми», «человекобогами», для которых нет больше ни греха, ни зла, а совесть — лишь невротический комплекс, разновидность неврастении.

В ролевых эротических играх новых Содома и Гоморры женщина предпочитает быть госпожой, предоставляя партнеру по любовным утехам роль раба. Среди таких отношений холодного и бесплодного блуда женщина маскулинизируется, получая мужские прерогативы, и уж окончательно демонизируется в образе электронного суккуба в Интернете, где сплошь и рядом происходит мистический виртуальный блуд с электронными призраками. Инфантильный мужчина становится потребителем суррогатов женщины — проституток, порнографии, киберсекса и секс-атрибутики, а женщина в свою очередь становится суррогатом мужчины во всех видах деятельности, выполняя мужские роли в бизнесе и государственном управлении.

Половая любовь, как и война, является наиболее характерным образом экзистенции, безблагодатного бытия, знаменующим собой воплощение ада на земле. Однако, несмотря на грандиозные природные и техногенные катастрофы, все чаще постигающие мир в наши дни, глубинные инфернальные знамения наиболее проявляются в таких сферах человеческой деятельности, как искусство и информационная среда. Значительной частью своего «я» современник уже находится среди диковинных инфернальных ландшафтов потустороннего мира, который плавно и почти неощутимо проявляется среди окружающей нас реальности, будто изображение на фотобумаге. Всякий образ и движение фантазирующей души в наши дни просто переводится в иной формат на материальный носитель, будь то кинопленка, электронный диск, радиоволна, телеизображение или сайт Интернета. так человечество исподволь вводится в течение протоплазмы инфернального астрала, а вся информационная сфера — Интернет, кинематограф, электронные игры — становится просто буферной зоной, связывающей астрал с реальностью земной жизни, и то, что невозможно в реальности, становится ощутимо в потусторонних образах. Ныне дело за малым, но самым важным — перенести в эту потустороннюю среду вожделений и грез само человеческое «я». Среди разработчиков этого кибернетического «рая» это изменение формата человеческой личности называется аплодинг, перенос субъективной сферы на иной материальный носитель, будь то микрочип, информационный ресурс сети или просто пульсирующий лазерный луч, летящий сквозь вселенную, — и возврата назад уже не будет, мышеловка захлопнется.

При условии осуществления этой киберутопии глобального сетевого общества мир будущего станет совершенно чужд человеку, воспитанному на традиционных духовных ценностях: это будет перестроенная в иной пространственно-временной формат реальность с инвертированной, переиначенной причинно-следственной связью; медиареальность, напичканная демоническими виртуальными образами и нанотехнологиями, знаменующими полную встроенность, осуществимость галлюцинаторных астральных объектов наяву. Скажем, деревья будут читать стихи и молить о дожде, пыльная дорога — вздыхать устало после душного дня и т. д. Так метафоры в информационной среде обретут плоть.

История с древности вновь развернется в настоящем времени во всей своей протяженности, и ее персонажи смогут обрести новую, реконструированную жизнь среди гиперсоциума «сетевых общин». Вселившись в исторически реконструированную личность, человек сможет стать собственным предком или же, наоборот, потомком в условиях рекомбинированной причинно-следственной связи, может распасться на группу исторических персонажей или же, напротив, целый народ может быть персонифицирован как одна личность. При новом формате бытия станут возможны исторические реконструкции величайших событий и интерактивные ролевые игры в виртуальной реальности — например, человек ощутит себя в роли Пушкина, Наполеона, сможет воплотиться в одного из своих родителей или в обоих сразу. Такими параноидальными метаморфозами бытия прельстится большинство, как некогда люди прельстились кинематографом, а затем телевидением, Интернетом и компьютерными играми, которые сегодня занимают уже значительный сегмент жизни молодого человека.

Так исподволь происходит масштабное преобразование реальности в форму, наиболее приближенную к текучей информационной среде. Соответственно, в массах вырабатывается рваное, «клиповое» сознание, не позволяющее адекватно оценивать окружающую обстановку и свое положение в ней, мыслить трезво и независимо от манипулирующих средств массовой информации. Логика мышления при постоянной работе с компьютером принимает пошаговую форму программных блок-схем, человек уподобляется машине даже в своих мыслях и поступках. Так в целом реальность постепенно приобретает черты сновидения, а сноподобная иллюзия становится окружающей человека реальностью, которая вбирает в себя личность без остатка, полностью подчиняя ее своей текучей информационной стихии. Такова истинная цель глобализации — создание на земле тотального кибернетического коммунизма «сетевого общества», откуда личности уже не вырваться даже в мыслях.

В XX веке на смену великим историческим созидателям пришли великие разрушители, маниакальные личности, существа демонической духовности, стремившиеся подчинить человечество выморочной утопии, призраку параноидального ума. Мировые войны, богоборческие революции, стремившиеся сокрушить сложившееся мироустройство, людоедские режимы — все происходило так, словно бы творческий импульс самой истории иссяк и ее поступательный импульс перешел в деструктивную, разрушительную фазу, когда оптимальный пик земной хронологии был преодолен и движение маятника истории пошло вспять. Словно бы пошел обратный отсчет времени перед концом истории.

Грядущее по прогнозам футурологов глобальное «сетевое общество» станет финальной для человечества тоталитарной утопией, которая должна будет поработить человека, не оставив ему ничего личного; весь мир его души, со всеми тайными желаниями и помыслами, без остатка станет собственностью кибернетического «антибога» сети. Какое-либо вольнодумство или даже лукавое «двоемыслие» будет невозможно в киберутопии, обладающей абсолютной монополией как на знание, так и на коммуникацию и волеизъявление. Всякое своеобразие без остатка растворится в однородной массе сетевого социума, среди уподобленных друг другу индивидов-атомов, управляемых властью страха и наслаждения.

Виртуальные деньги, беспрерывно циркулирующие в паутине мировой кредитной системы, бесконечный информационный ресурс массмедиа, катализирующих и ускоряющих или же попросту провоцирующих события, глобальная сеть мобильной связи, виртуальная бездна Интернета, скачкообразный, лавинный технический процесс с экспансией техносферы во все области человеческой жизни — все это несказанно ускоряет бег времени сегодня и тем самым гонит историю к ее завершению, к исполнению полноты времен, форсированно реализуя потенциал мировых событий, приблизившийся к своему исчерпанию. Так в атомной бомбе в течение долей микросекунды происходит распад плутония в виде взрыва огромной силы, тогда как в естественных условиях распад радиоактивных элементов занимает сотни тысяч и миллионы лет. Всякая высокая энергия есть спрессованное время — так и множество искусственно сообщающихся между собой (коррелирующих) синхронных событий, их коммуникация многократно ускоряет течение времени. В безрассудной и безнравственной, не сдерживаемой ничем страсти познания, как и в разврате, беспредельном насилии и преступности, в темной демонической мистике, — во всем этом, как в Содоме и вавилонском столпотворении, всесмешении народов и языков кроется суть апокалиптического конца времен, неистовая сатанинская жажда исступленного самопогубления, до поры приглушенная в человечестве. Но однажды все откроется наяву.

Антихрист — фигура, антисимметричная Христу, которой должно возникнуть в конце истории, по исполнении полноты времен, это как бы черный негатив Спасителя, от Которого люди последних времен отвратятся во всех сферах своей жизни, когда в общественном сознании вместо Христа останется лишь черный силуэт пустоты в человеческих душах, выжженных изнутри, а в мире иссякнет любовь. Потому и сам человек последних времен будет представлять собой негатив природного, богозданного человека, это будет античеловек, бестия, демоническое множество (сонмище) которых уже не будет представлять собой общества в привычном понимании этого слова, как не является обществом толпа, орущая на спортивных трибунах, на рок-концерте или скопище людей в супермаркете. Дегуманизация развенчала массового человека до уровня земного червя, удовлетворяющего в культе потребления похоти своего чрева.

Духовно оскопленные массы, исповедующие, кроме культа потребления, разве еще культ развлечений и спортивных зрелищ, примут над собой главенство метаисторической личности, антихриста, просто как толпа молодежи на дискотеке в ночном клубе принимает диджея: как заводилу очередной культпрограммы. Так массы принимали прежде с вожделением и надеждой всех пассионарных диктаторов, параноидальных завоевателей мира — без особых социальных потрясений, ибо лжемессия предложит их мелочному, страшно уже развращенному Вавилоном и Содомом аморфному социуму все потребные блага, обеспечив на краткое время — а клиповое сознание мыслит лишь короткими периодами — высочайшее качество жизни и прельстит людей иллюзорными чудесами суррогатного, виртуального мира и нанотехнологий, воплотив астральную сновидческую стихию.

Показ "высокой" моды в Лондоне

Все это должно сопровождаться демонической, инициацией, посвящением человека последних времен в новое качество. Он получает «начертание», штрихкод и становится вещью, получив тем самым как бы инвентарный номер, один из тех, которыми в наше время помечают даже самый мелкий товар в супермаркете. Инициация будет сопровождаться кощунственным демонстративным отречением заявителя от своей высшей доли. Расторгается завет с Богом и заключается конкордат с антихристом, это преподносится как забавная, но необходимая формальность, как покупка билета на представление, без которого контролер просто не пропустит в зал. Так происходит включение нового члена в демонический социум. Отрекшись от своего метафизического первородства, человек становится отныне вечным рабом, его бывшая воплощением свободы душа со всем своим неисчерпаемым внутренним миром включена теперь в регистр инфернальной реальности вечного смятения и мук.

И вот конечность земного существования, стоявшая до сих пор перед каждым как неизбежность завершения личного земного пути, встала наконец во весь рост и перед самим человечеством. Цивилизация, оборвав традиционный путь жизни общества, неизбежно исчерпала все свои возможные модели будущего развития. В XX веке все социальные химеры будущего «рая на земле» рухнули. Глобализация остается теперь последней, финальной попыткой строительства новой вавилонской башни и уже принесла с собой в мир целый спектр апокалиптических знамений, признаков близящегося коллапса мировой истории.

Так, в последние столетия история движется в основном только катастрофическими судорожными толчками мировых войн, революций и великих сокрушительных реформаций во всех сферах человеческой жизни, будь то религия, социальное устройство или научно-технический гиперпрогресс. Сознание современного человека изменяется, как и сама жизнь, революционно, продолжительность существования парадигмы мира не превышает, как правило, одного поколения. Историческая ретроспектива (оценка минувшего), как и перспектива будущих устремлений, может быть радикально изменена с помощью средств массовой информации порой за считанные часы, потому что массового человека, воспитанного и живущего вне традиционных, базовых ценностей, защищенных от скачкообразной переоценки, отличает прежде всего повышенная внушаемость: он ни в чем не может быть уверен твердо и навсегда, авторитет массмедиа для такого есть высший, непререкаемый авторитет. Весь предыдущий духовный опыт человечества ничего не стоит для типичного представителя «общества потребления», он попирает ногами прах своих предков, главные его ценности — удовольствие и обладание. Ценности, равно как и мировоззрение (идеология), также декларируются и насаждаются в массовом порядке, в том числе и ценности этические: добро и зло больше не являются вечными нравственными категориями, а применяются по отношению к обстановке в зависимости от идеологической конъюнктуры.

Смысл всех «переоценок ценностей» и духовных реформаций один: на земле больше нет и не может быть абсолютных, неизбывных, непреходящих истин и святынь, превышающих земной порядок вещей. следовательно, нравственные понятия также нуждаются в периодической коррекции. Отсюда следует и другое: «греха в реальности не существует, это просто абстрактное понятие, есть лишь одно истинное благо — наслаждение и одно извечное зло — страдание».

Так, современный человек уже не первое столетие захламляет мир вокруг себя призраками демонического ума, творя искусственную, суррогатную реальность, которой не существует, но в которой комфортно всем населяющим человечество порокам. Тем самым печать антихристова еще не на руке и не на челе, но уже в сердце с его окаменелым эгоистичным бесчувствием к своим ближним. Уже происходит повсеместно примирение добра со злом до неразличимости их под видом толерантности, веротерпимости и т.д. Это совокупление добра и зла воедино и есть цель последней, финальной для мира «переоценки ценностей» в условиях тотальной информационной прозрачности «сетевого общества» последних времен, где будет провозглашено: «Смирение добра со злом есть высшее смирение и окончательная гармонизация двух миродвижущих начал».

Источник

3 года назад, 13 июля 2016 года, ушел из жизни русский поэт, прозаик, мыслитель Александр Естиславович Суворов.
Александр Суворов родился в 1965 году в Казани. Окончил Литературный институт им. А.М. Горького и аспирантуру. Постоянный автор журналов «Наш современник» и «Москва», газет «Литературная Россия», «День литературы», «Российский писатель». Жил в Москве.