| |
В СВИСТЕ ПУЛЬ
Неудержимые стихи в душе кипят.
От рифм опять сегодня не отбиться.
В окне встаёт шестой рассвет подряд,
А ямбу в сердце всё ещё не спится.
И ясно видится ему в огне зари
Пожар смертельный после артобстрела.
Смотри, поэзия, внимательней смотри,
Пока сама в безмолвье не сгорела.
А там, за дальним горизонтом, снова бой:
Треск автоматов, волчий вой снарядов.
И я спешу всей поэтической судьбой
Встать в строй в один из праведных отрядов.
Дотла сгорит сегодня поле, чёрный враг
Расслышит в свисте пуль стихи поэта.
Он метил в сердце мне, бросаясь в вихрь атак,
Я знаю, он поплатится за это.
СОЛДАТУ РОССИИ
По кровавому следу войны
В душу тьмы пробираются бесы.
Их злодейства почти не видны –
Всюду их дымовые завесы.
А они никого не щадят,
Убивают сквозь бронежилеты.
Как вороны, на вётлах сидят,
Метят смертью и болью рассветы.
Отвернись, не смотри на судьбу –
Бесы с ней сговорились, наверно.
Сплюнь предчувствия через губу,
Если с вечера на сердце скверно.
Завтра снова назойливый дрон
На пехоту устроит охоту.
Закричит хором стая ворон –
Бесам битва добавит работу.
Ты пройдёшь сквозь огонь и сквозь дым,
Одолеешь бесовские козни,
Потому что солдатским святым
Не страшна кровь погибельной розни.
ВОИН ПРАВДЫ
И где мой гуманизм, когда желаю
Погибели безжалостным врагам?
Я их неосторожно наживаю,
Принадлежа российским берегам.
Я не москаль, я русский, и не сбить им
Меня ни с ног, ни с толку, ни с пути.
Готов я, сердце укрепив наитьем,
В смертельной битве до конца дойти.
На вражий выстрел выстрелом отвечу –
Убью? А как же – выверен прицел.
Огнём атаку танковую встречу,
По-русски буду невредим и цел.
Меня не испугать и хитрой ложью
Не заманить на минные поля.
Я заслоняю грудью правду Божью,
Чтоб нашей стала русская земля.
А гуманизм сгорел в моём окопе,
Который я оставил за спиной.
Пусть знают в Вашингтоне и в Европе,
Что зря они сошлись лоб в лоб со мной.
ПОСЛЕ АТАКИ
Щедрый урожай сегодня сжат
Для беды и вечного покоя:
Недруги убитые лежат
На херсонском мёртвом поле боя.
Перед ними сатана в долгу –
Не довёл их бой до перемоги.
Грозный штурм был срезан на бегу –
Подкосились вражеские ноги.
Упакуют недругов в мешки –
Кладбищ на Херсонщине без счёта...
Русские простые мужики
Встанут для наград и для почёта.
* * *
Под дых нас бьёт волна взрывная –
Гремят воздушные бои.
Не расслабляй, страна родная,
Стальные мускулы свои.
Вон мельтешат на сценах тени –
Изменников бездарных рать.
Не позволяй безродной пене
Фундамент жизни размывать.
Твои защитники отважно
Встречают ненависть врага.
Для них на фронте очень важно
Знать, что белы твои снега.
Знать, что чиста душа народа,
Стоящего за их спиной,
Что только крепче непогода
Их делает с родной страной.
НИЩИЙ
В храме привычно мерцают лампады –
Свет от икон золотой.
Нищий стоит у церковной ограды,
Мёрзнет смиренно – святой.
Негде погреться, рука занемела,
Даже душа затекла.
Девочка вдруг пять рублей неумело
Тихо ему подала.
Перекрестил её нищий с поклоном,
В горле застряли слова.
Храм проводил её ласковым звоном –
Был светлый день Рождества.
* * *
Окольными путями в Рай?
Собьёшься с курса.
Тебе не хватит, так и знай,
В душе ресурса.
Свернёшь не там в мельканье дат,
Во мгле обмана,
И впереди внезапно – ад,
Огонь вулкана.
И повернуть на верный путь
Смерть не позволит –
Отравой переполнит грудь.
Косой проколет.
А мне с тобой не по пути –
Мне прямо надо.
Хотя и я могу дойти
До жерла ада...
СНЕЖИНКА
1.
Снежинка на ладони века
Растаяла. Горяч наш век.
Снежинка – время человека.
Жил очень мало человек.
И вечность вряд ли ощутила
Биение коротких лет.
Она, должно быть, пошутила –
Ей до снежинок дела нет.
2.
Века, тысячелетия, мгновения и дни –
В крутой лавине времени сигнальные огни.
Уходят люди в прошлое, живым их не догнать.
А жизнь незабываема – учитесь вспоминать.
Вот битва Бородинская, вот вечер у реки,
Вот волк на расстоянии протянутой руки,
Вот нежная красавица – любимая жена,
А вот работа ладная, которая нужна.
Неощутимо копятся в задумчивой душе
Глоток вина зелёного в серебряном ковше,
И золото иконное в рождественскую ночь,
И песня колыбельная, чтобы уснула дочь...
Всё без изъятья помнится, лишь оглянись назад –
Там за рассветом радости всегда спешит закат.
И в час разлуки с памятью она свой явит лик –
С неудержимой скоростью жизнь промелькнёт, как миг.
3.
Жизнь одна на Земле. Не надейся,
Что вернёшься пожить ещё раз.
Мы живём в окончательном рейсе
На ветру человеческих трасс.
Нам не сбиться б в немыслимой гонке
На крутых поворотах с пути.
Рядом джипы летят, пятитонки,
Фуры, байки... В кювет не слети!
Скорость даже в ночи не сбавляя,
Мы спешим до конца дотянуть.
Там закатное солнце, сияя,
Обрывает наш жизненный путь.
4.
В ловушку всех нас тьма смертельная заманит
И расхохочется из пустоты.
Но после нас расти трава не перестанет,
И будут расцветать в лугах цветы.
И собирать их будут радостные дети,
Не помня нас и не грустя о нас.
Мы всё же временные люди на планете –
Живём мы в первый и последний раз.
ВО СНЕ
Блужданье по Вселенной гулкой
Безлюдной ночью в тишине,
Наверно, было не прогулкой,
А путешествием во сне.
Между галактиками боком
Протискивался я в пыли,
И вроде в космосе глубоком
У Солнца не было Земли.
И вроде не было орбиты
Для странника в пространствах тьмы,
И жалили метеориты
Меня средь звёздной кутерьмы.
Как странно всё вокруг сияло,
Как страшно таяло тепло!
А это просто одеяло
С меня бессовестно сползло.
* * *
Вряд ли знают в уютных издательствах,
Что, раздвинув слои чепухи,
При загадочных обстоятельствах
Возникают у горла стихи.
Их не надо томить и вымучивать,
Завитушками слов украшать,
Чтобы народу хотелось заучивать
И записывать строчки в тетрадь.
На бумагу они сами просятся –
Через грусть, через стон, через боль.
Как внезапно они произносятся,
Только им сочиниться позволь.
Тайна их появления странная
Вряд ли будет раскрыта людьми,
Потому что в них страсть первозданная
О надежде, мечте и любви.
* * *
Чуть виден силуэт луны на шторах,
Пишу без рифм и без черновиков.
Такая тишина, что слышен шорох
Летящих по безвременью веков.
Спешит, спешит курсор по монитору –
Нет времени на кофе и на сон.
И сердце бьётся, будто тянет в гору
По рельсам мысли вечных слов вагон.
Раздёрну шторы – солнце хлынет в душу,
Переиначу вязь поспешных строк,
Всё зарифмую, но сперва разрушу
То, что с натугой выразить не смог.
* * *
Когда душа взмывает к облакам,
Земное притяжение – помеха,
И птицы бьют крылами по щекам,
И вяжет ноги прожитого эхо.
И словно гири, горькие грехи
Сбивают с курса в бездне атмосферы,
И только предрассветные стихи
Влекут её в зенит любви и веры.
СОЛОВЬИ
По весенней территории
Ночь разлита до краёв.
И в какой консерватории
Учат пенью соловьёв?
Их глаза влюблённо-карие
Прячутся в листве берёз,
Их таинственные арии –
Прямо в душу нам, до слёз.
Их рулады многосложные
Мы вдыхаем каждый год.
Соловьихи осторожные
Ждут высоких самых нот.
И дождутся, и объявится
Из густых ночных глубин
Серокрылая красавица:
Вот и я, мой господин!
И замрёт вся территория
В их любовной тишине.
Где же, где консерватория
В этой сказочной весне?
* * *
От любви до разлуки – вся жизнь,
Все дороги, застолья, объятья,
Все надежды, безумства и платья...
Обернись же, любовь, задержись.
Нам с тобой разлучаться нельзя,
Но случись, даже после разлуки
Будем помнить и губы, и руки...
В вечность тянется наша стезя.
Задержись, хоть на век, хоть на миг,
Дай ещё раз обнять твои плечи.
Я уйду и дождусь новой встречи
Там, где бьёт вечной жизни родник.
КОРАБЛЬ
По трапу счастья на корабль любви
Поднялись мы, и ты была прекрасна.
Плыви, корабль, сквозь шторм и штиль плыви,
Ведь паруса алеют не напрасно.
В каюту нашу льётся свет зари –
Открыт иллюминатор ей навстречу.
Гори, заря, во весь простор гори!
Ты спросишь: «Это – нам?» «И нам...» – отвечу.
Смотри, плывут поблизости киты –
Дельфины, кашалоты и касатки...
Мы со своей любовной высоты
Простим китам их хищные повадки.
А океан безбрежен – не видать
Причалов, где нас старость ждёт сердечно,
Швартовы негде ни на миг отдать,
И значит, плыть нам, неразлучным, вечно.
* * *
Счастье невозможно повторить.
Оттого грустны воспоминания.
Выхожу печалью покурить
На крыльцо ночного мироздания.
Светят звёзды и в моё окно –
Как летели дни перволюбовные!
Явно с нами были заодно
Бытия энергии верховные.
Ты была открытой и простой,
Я сгорал в любви почти космической.
Обернись, любимая, постой
На краю своей судьбы девической.
Знаю, счастье больше не зажечь –
Всё навек ушло в воспоминания,
И объятья помнят нежность плеч
В нашем лучшем доме мироздания.
КОЛДУНЬЯ
Пройтись бы по средневековью,
С давнишней встретиться любовью...
Уж не колдунья ли она?
Не в приворотное ли зелье
Накапала своё веселье?
А я всё выхлебал до дна.
Я стал хмельным, ручным и нежным,
Я примирился с неизбежным,
А инквизиция хитра...
В своё бы мне вернуться время
И хоть в сонете, хоть в поэме
Спасти колдунью от костра.
* * *
Не видать с космической орбиты,
На крутых прицельных виражах,
Как мелькает призрак Аэлиты
В марсианских красных миражах.
А в столетней книге ждут чего-то,
Что по воле рока не сбылось,
Грусть и нежность русского пилота –
Я его запомнил в детстве – Лось.
Въяве им не встретиться, конечно.
Марс – пустыня, не читают книг.
Вот опять фантастику неспешно
Потеснил картонный боевик.
* * *
Вот в прорезь копилки моей
Дни жизни влетают со звоном.
И сколько ещё этих дней
Приму я у Бога с поклоном?
Надеюсь, нескоро Господь
Заполнит живую копилку.
Да вот одряхлевшая плоть
Сжить хочет со света курилку.
Я всякие снадобья пью,
Копилка моя тяжелеет.
Когда я её разобью,
О ней только Бог пожалеет.
|
* * *
Столько новых дорог! Не сидится мне дома.
Значит, есть к этой жизни живой интерес.
Всё, что было неведомо, будет знакомо.
Это нужно бессмертной душе позарез.
Видно, копит она для чего-то большого
Драгоценности радости, света, любви.
Вот сажусь я в вагон с полной выкладкой снова,
И попробуй меня словом останови.
ПРЕДЧУВСТВИЕ
Притормози-ка в тумане эпох, человек.
Там, впереди, снова дикость и каменный век.
Там питекантропы гонят быка на обед –
Рухнет с обрыва добыча, а, может, и нет.
На циферблате пещерных инстинктов – огонь
Хищных столетий и страшных смертельных погонь,
Мудрые взгляды звериных предчувствий и кровь...
Всё это может угрюмо настигнуть нас вновь.
Мой современник, я знаю, что ум твой остёр.
А ты сумеешь возжечь первобытный костёр?
Не убоишься пещерного льва и змеи?
Разве сгодятся в потёмках привычки твои?
Может, пора, наконец, оглядеться вокруг –
Кто тебе враг, кто над пропастью времени друг.
Очень легко заблудиться в тумане эпох –
Стоит лишь сделать неправильный выдох и вдох.
Горечь отравы таится в горячих ветрах!
Мы потеряли на скорости праведный страх.
А впереди снова дикость и каменный век –
Притормози-ка в тумане эпох, человек...
* * *
Где живёт фантазия моя?
Может, на границах бытия?
Может, за границами Вселенной?
Прилетает, просится в стихи,
Чертит в плотном воздухе штрихи –
Знаки бесконечности нетленной.
И зовёт мельканием зарниц
Душу за пунктир своих границ.
Как мне пересечь их, я не знаю.
Но бросаюсь вдруг сквозь тьму и лёд
В безрассудный колдовской полёт
И пунктир на скорости пронзаю.
Нет там, за пределами, огня,
Зря звала фантазия меня
В глубь своих немыслимых открытий.
Или изначально не дано
Мне увидеть бездн живое дно
И проникнуть в суть и смысл событий?
Так сорви ж, фантазия моя,
Вечные покровы с бытия,
Встань в пространствах вровень со Вселенной!
Раскали познанием стихи,
Зарифмуй огнём свои штрихи –
Знаки бесконечности мгновенной!
* * *
Догорает костёр на моём берегу.
Чай остыл в котелке, и не ловится рыба.
Надо спички достать, а я встать не могу –
Навалилась тоски неоглядная глыба.
Скоро новый рассвет, пробудившись едва,
Подожжёт кроны сосен в бору, первых встречных.
Зубы стиснув, в костёр я добавлю дрова
И продолжу охоту на рыб своих вечных.
* * *
Всё меньше в сердце света,
Веселья и огня.
Ещё не вечер – это
Уже не про меня.
Но рад я, слабость плоти
Пытаясь превозмочь,
Что до сих пор в работе
И что ещё не ночь.
* * *
Предчувствия – подобие эскизов,
Из будущего – вслед за вестью весть.
Жизнь впереди ещё полна сюрпризов,
И неприятных среди них не счесть.
Хотя, наверно, будут и такие,
Что затрепещет в радости душа.
Там, в будущем, энергии тугие
Свиваются в спирали, не спеша.
И я по этим мировым спиралям
Упорно в бесконечность восхожу
То ль к золотым космическим медалям,
То ль к смертному простому рубежу.
Предчувствую внезапность встреч нежданных
И тяжесть ожидаемых разлук.
А сзади в завихрениях туманных
Пунктир моих провалов и заслуг.
* * *
Зимние недели налетели
То ли наяву, то ли во сне.
Еженощно звёздные метели
Вихрем мельтешат в моём окне.
Не видать космического ветра,
А в магнитном поле снова шторм.
И в душе всплывают песни ретро –
Старости усталой на прокорм.
Где-то в деревнях гуляют волки,
Ловят зазевавшихся собак.
Я бы спас бедняг, да нет двустволки.
А ведь нынче без ружья – никак.
Я гляжу в окно – из тьмы навстречу
Льётся звёзд студёных серебро.
Странно, я ещё противоречу
Жизни, убивающей добро.
Замели метели все тропинки
Веры, красоты, любви, ума.
Я всё ретро помню без запинки...
Слышишь меня, звёздная зима?
* * *
Кречет в клетке долго не протянет,
А на воле двадцать лет живёт.
В клетке на еду, гордец, не взглянет,
А над лесом – вихрь его полёт.
И моя душа – что белый кречет.
Мается, бедняжка, взаперти.
Лишь простор судьбы её излечит...
Отпираю все замки – лети!
* * *
Зря мудрецы морщинят лбы –
Их размышления ничтожны:
Вмешательство в дела судьбы
Пока фатально невозможны.
Она сама вершит свои
Благодеяния и беды,
Кровопролитные бои
И судьбоносные победы.
Её таинственная власть
Кого-то до небес возносит,
Кому-то не даёт упасть,
Кого-то стать поэтом просит.
И это – воля всех людей,
Их мыслей, радостей, желаний,
Счастливых и несчастных дней,
Надежд, печалей, упований.
Дела судьбы – дела планет,
И звёзд, и вечности глубинной...
Кто скажет, что мне дела нет
До них в судьбе моей недлинной?
* * *
Мечты уводят нас туда,
Где небывалое бывает,
Где оживает вдруг вода
И птица Феникс оживает.
Цветут волшебные цветы
Там под бездонным летним небом,
И нет там в душах пустоты –
Всех привечают солью с хлебом.
И нет ни войн, ни тайн, ни лжи
В мечтах высоких и прекрасных...
Судьба выводит чертежи,
В которых нет штрихов напрасных.
ВОЗМЕЗДИЕ
Немезида в свой блокнот
Всё записывает честно.
Рок карает, как известно,
Слабый человечий род.
Настигает вечный меч
Всех, кто грешен и виновен.
Ждите – будет час неровен,
Ваша жизнь не стоит свеч.
Не сносить вам головы,
Будь рабом вы иль владыкой.
Быть вам горьким горемыкой –
Тише вод, ниже травы.
На спиралях бытия
Нет пощады жалкой плоти...
Грозной строчкой в том блокноте
Значусь, может быть, и я?
* * *
Последователь русских мудрецов,
Пророков поэтических наследник,
Я мудрым стану сам, в конце концов,
И двадцать первый век – мой собеседник.
Он много лжёт – я вижу эту ложь,
Он угрожает – я угрозам верю.
Он на Минитмен ядерный похож,
Он, кажется, уже подобен зверю.
Ему, должно быть, мудрость ни к чему,
Он уповает искренне на силу
И катится безудержно во тьму,
В пустую всепланетную могилу.
А я туда ложиться не хочу
И к мудрости эпоху призываю.
О, двадцать первый, не задуй свечу,
Которую я в сердце зажигаю!
* * *
Очень нравится планете
Просыпаться на рассвете,
Окна солнцу открывать,
Честно заправлять кровать.
И в житейской круговерти
Забывать почти о смерти,
Потому что не забыть,
Что на свете надо жить...
Так проходят дни и годы,
Не завися от погоды.
За зарёй встаёт заря –
Жизнь моя идёт не зря.
* * *
Слова переплавляются в зарю,
Трепещут рифмы, вспыхивают строки.
Я с Вычегдой стихами говорю,
Восходит солнце точно на востоке.
Записываю в памяти обзор,
Открытый свету и стихам нежданным,
А в заводи начался рыбий жор
По правилам природы первозданным.
* * *
Вот и лето почти на исходе,
Пауки срочно сети плетут.
Комариная пляска – к погоде.
Ишь, как мак под окошком толкут!
И ведь точно – восход красноликий
Тёплый день во всю ширь обещал,
Даже ветер, свободный и дикий,
Штиль на озере предвосхищал.
Надо в тень суету отодвинуть,
Распрямить спину сонной души,
Чтоб рыбацкие снасти закинуть
И затихнуть в безлюдной тиши.
Потому что совсем уже скоро
На всю осень зарядят дожди,
И не станет тепла и простора,
И беспечности летней не жди.
Соберу чистый мак комариный,
Спрячу в сердце, а с первым теплом,
Не скупясь, сыпану под рябиной –
Пусть толкут насекомым пестом.
* * *
С достоверностью холодной
К нам опять пришла зима
В шубе белой и немодной,
Но недорогой весьма.
Утепляемся успешно
С ног до головы и мы.
Нам не привыкать, конечно,
К достоверности зимы.
Нам с рождения по нраву
Первый снег и первый лёд.
Назимуемся на славу,
И мороз нас не возьмёт.
И метель нас не заманит
В бездорожье, в кутерьму –
Пошаманит и отстанет,
Унесётся в глушь и тьму.
Мчась на полных оборотах,
Мы с зимой всю жизнь друзья.
Здесь, на северных широтах,
Без неё никак нельзя.
* * *
Как она прорвалась сквозь века,
Нашей речи вечная основа?
Матерные язвы языка
Выгрызают в ней живое слово.
А ещё чужие языки
Мусорят на каждом перекрёстке,
Вешают бесстыдно ярлыки
На родные русские берёзки.
И вдобавок гадят, хохоча,
В Интернете тайные уродцы –
Глупостью уродуют с плеча
Чистый наш язык, плюют в колодцы.
Он, конечно, выживет в беде
Гиблого словесного дурмана,
В душной окружающей среде
Выберется снова из тумана.
Ну, а мы его до запятой
Сбережём в стихах своих заветных,
Потому что он один такой
В толпах языков однопланетных.
* * *
Низвержение кумиров – лишь зачин,
Самый первый шаг страны к перевороту.
И найдутся сразу тысячи причин,
Чтоб поднять на штурм танкистов и пехоту.
Кровь прольётся, рухнут храмы и мосты
Между душами, как между берегами...
Пусть кумиры в злобе прячутся в кусты,
Низвергают свои памятники сами.
* * *
Слёт ангелов. В рассветной тишине
Я слышу трепет крыльев белоснежных.
Они сегодня точно не ко мне –
Далёк ещё я от забот рубежных.
Хотя кто знает, где пробит рубеж,
Надёжный, окончательный, прощальный,
Где ждёт безмолвный ангельский кортеж,
Чтоб проводить на Суд тропой печальной?
Быть может, где-то в непроглядной мгле,
А может, за ближайшим перекрёстком?
Я слышу трепет крыльев на Земле,
Нет, это ветер тихо ластится к берёзкам...
* * *
Кто-то в стуже межпланетной
Сеет зёрнышки тепла.
И однажды в час заветный
Повернут на лад дела.
Прекратятся в мире битвы,
Испарятся страх и зло,
И в призывы и в молитвы
Тихо прорастёт тепло.
И на всей Земле растают
Льдины в душах и умах...
Видишь, зёрна прорастают
На космических холмах?
* * *
Ещё скулит, тоскует, ерепенится
Судьба Вселенной в непроглядной мгле,
Но был мне голос: скоро всё изменится
В моей душе, в стране, на всей Земле.
И в звёздной кутерьме, и в малом атоме,
И в честной поэтической строке
Возникнет свет, и с горькими утратами
Простится мир в стремительном рывке.
Удержимся ли мы на гребнях времени,
Останемся ли в жизненном строю
Или исчезнем навсегда в студёной темени,
Оплакав безнадёжно жизнь свою?..
Я чувствую потоки напряжения –
Вот-вот мир перескочит за черту!
Я выбираю точку притяжения,
В которой уцелею на лету.
|
