Просевшие до самых окон избы –
Продрогшая, усталая страна.
Здесь города однажды поднялись бы,
Но никому глубинка не нужна.

А мы глядим в окно с плацкартных полок,
И мчит состав, в огромный мир влюблен...
На миг из дымки вынырнул посёлок
Ещё из тех, столыпинских времён...

2
Глубинка. Деревня по правую руку.
Испуганно жмутся домишки друг к другу.

Под брюхо машины ложится дорога.
До нужного места осталось немного.

Холодной весною ощипаны рощи.
Мотор беспокойный то глохнет, то ропщет.

Венки на обочинах как-то нелепо
Напомнят: дорога смыкается с небом.

А солнечный диск с затаенной обидой
Всё смотрится в зеркало заднего вида.

* * *
Дождь задумчиво многоточит
По асфальту и мокрым крышам...
Всё длиннее и горше ночи,
Всё неслышней деревья дышат.

Дождь пружинит от листьев лёгких,
Измождённых нехваткой света.
Всею силой кленовых лёгких
В редких кронах вздыхает лето.

* * *
Край вселенной!.. Вот он, за рекой.
Мне из окон в ясную погоду
Виден, и притом подать рукой
До заветной кромки небосвода.

Там, во мгле, где превращают лес
В рейки (кубометрами), любая
Птаха видит, что шатёр небес
С гибнущей тайгой закатом спаян.

* * *
Дорога с работы намного короче,
Чем этот же путь на работу с утра.
По лужам, морозцем прихваченным с ночи,
В простуженный мир выхожу со двора.

Минуты растянуты, спутаны, сбиты,
Бессвязными мыслями полнится мозг...
И я отклоняюсь от нужной орбиты,
Чтоб юркнуть погреться в ближайший киоск.

* * *
Здесь солнце светит по-иному,
Просунув в жалюзи лучи.
О том, что чудится больному,
Не знают строгие врачи.

Мелькают белые халаты,
А в вену льётся физраствор.
Сегодня в крайнюю палату
Рассвет заглядывал, как вор.

Старик – измученный, печальный
С лицом, белесым, будто шелк,
В обнимку с тёплыми лучами
Ушел.

* * *
Яблоко... Одно. И вот расплата –
Их лишили райского уюта!
Ева отшвырнула виновато
Сочный плод... и содрогнулся Ньютон.

* * *
Стеклит ноябрь распахнутые лужи
И беззащитно падает на лёд
Одной крупинкой.
Снег? Конечно, нужен!
Ну, а пока – лишь инея налёт...

Да, мы готовы говорить сердито,
Мол, «завалило напрочь всю страну!»
Пусть только сыплет облачное сито
На вспаханную ветром целину.

Ещё неделя, и зима завьюжит,
Колючий снег рассеяв по лугам.
Стеклит ноябрь распахнутые лужи,
А раньше в них мелькали облака...

Стеклит ноябрь распахнутые души...

МЕЖСЕЗОНЬЕ
Первый снег, как первый блин –
Комом.
До апреля у земли
Кома.
Снеговик среди двора
Замер.
Как сугробы детвора
Сами.
Зло стучит в моё окно
Ветер.
Солнце греет плохо, но
Светит.
Там, докуда достаёт –
Тает.
А зима берёт своё...
Стая
Неприкаянных ворон
Ищет
Меж заснеженных дворов
Пищу.
...И пока что не поймут
Люди,
Что с сугробами к утру
Будет.

ЧИТАЯ ВАСИЛИЯ ЯНА
Пряли кони в ожиданье сечи,
Лютовали хищные снега...
И решили на Рязанском вече
Выйти ратью супротив врага.

Но в степи, что звали диким лугом,
Пали все, не в силах удержать
Татарву, не знающую плуга,
Кипчаков с их жаждой грабежа.

Мирный люд грузился спешно в сани,
А вослед им – скалилась беда...
У кострищ пылающей Рязани
Согревалась дикая орда.

До форпостов княжих – двое суток,
Но летят по снежной целине
Покорять и грабить «урусутов»
Тьмы и тьмы, которым счёта нет...

* * *
Снова копья, мечи и луки,
Кони в сбруе, дома в огне.
Ратный путь – это путь разлуки.

Шепчет женщина: «Смерти нет».
Просит, молит о невозможном,
К небесам обратив свой взор.

...Ногу в стремя и саблю в ножны.
Смерть – повсюду, страшней позор!
Греет душу, что каждый вечер
У распахнутого окна
Ждёт исхода кровавой сечи –
Мать, подруга, сестра, жена...

* * *
Всё та же Русь. Она сменила имя.
Теперь есть Украина, Беларусь...
Но, в общем-то, Россия вместе с ними –
На лоскуты порезанная Русь.

Осталось вспомнить истины простые...
Но как тонка связующая нить!
Наверное, лишь полчища Батыя
Помогут наш народ объединить.

Из новых стихов
Из новых стихов