Думаю, что все знают писателя Михаила Веллера. Если кто и не читал его книг, то мог видеть его на телевидении, где он выступает в различных разговорных шоу, особенно часто в передаче «К барьеру!» у Соловьева.

Веллер считается «всезнайкой» и большим спорщиком. Понять его позицию довольно сложно, но он точно против гомосексуалистов. Еще он осуждает Февральскую революцию и даже утверждает, что народ был против царской власти, потому что был недоволен своей жизнью. (Это довольно редкое утверждение, потому что теперь принято считать, что народ до революции жил очень хорошо, чтил батюшку-царя, помещиков, капиталистов, с грустью вспоминал о крепостном праве - времени, когда о нем заботились добрые и умные помещики. Единственное что непонятно: это почему все-таки победили большевики? Ответ обычно тот, что из-за жестокости, а также потому, что обманули доверчивых крестьян. Но до конца это как-то не проговаривается).

Запад он критикует за толерантность. Однако признавать Россию великой державой тоже отказывается. Короче, «Баба-Яга - против», против всех. Он гражданин Эстонии, но считается русским писателем. Не знаю, пишет ли он на эстонском. Его отец был военным. Учился он на филологическом факультете ЛГУ. Потом работал в разных местах, в основном не по специальности. Стал писателем. Очень любит рассказывать, как его притесняли: целых 4 года не выпускали его книгу! Сатрапы! Широкий читатель его узнал после сборника рассказов «Легенды Невского проспекта». А до этого хорошим тиражом разошлась книга «Приключения майора Звягина». Было это в начале 90-х. Интересно, что тогда Веллер считался молодым писателем, хотя ему было больше сорока.

С тех пор Веллер публикуется без остановки, правда, повестей и рассказов у него больше нет. В основном он пишет публицистику, зато на все темы сразу. Только за один последний год он выпустил книги про батьку Махно, про Гражданскую войну, а также сборник своих лекций по литературе, прочитанных им за границей. Сборник называется «Перпендикуляр». На нем я и остановлюсь. К сборнику есть предуведомление, что все опубликовано так, как было сказано (Веллер вообще предпочитает не писать, а наговаривать свои «нетленки» на диктофон), и ни одно слово не изменено. Видимо, он сэкономил на редакторе, писатель этот кажется мне несколько жадноватым. В «Перпендикуляре» есть главы о классической русской литературе, о советской литературе, о зарубежной литературе 20 века и о современной литературе. Зная Веллера, можно было не сомневаться, что он объявит все написанное не им полным дерьмом, но я ошиблась.

То есть русская классика – это, конечно, апокриф, миф. Здесь он цитирует Салтыкова-Щедрина: «В каждой луже есть гад, между иными гадами иройский» (За точность цитаты не ручаюсь, т.к. Веллер не имеет обыкновения их сверять, а цитирует по памяти, в чем я убедилась на примере цитат, более известных). Долго размазывая манную кашу по белой скатерти и приводя в пример то, что, может быть, у первой красавицы в некой деревне и ноги кривые и уши лопоухие, но она – первая, потому что другие еще страшнее, он подводит читателя к выводу, что Пушкин, Достоевский и Толстой у нас считаются гениями именно на том же основании: остальные еще хуже. В доказательство приводится то, что у Достоевского – плохой слог. (Это потому, что у него диктофона не было!). Кроме того, он был педофилом, каждую неделю пользовал в бане маленьких девочек, а потом ходил исповедоваться и плакать о своей мерзости на груди у друзей. (Скажу сразу, что все это – бред. Литературоведами было высказано только очень осторожное предположение, что история Ставрогина и погубленной им девочки имеет какую-то биографическую основу, в том числе, и связанную не самим Федором Михайловичем, а сего отцом, но доказательств этому нет никаких). Впрочем, Веллер признает, что Достоевский хорошо описывает патологию – и на том спасибо. А Пушкин плох потому, что его не ценят за границей. В отличие от Веллера. Разве кто-нибудь предлагал этой жалкой и ничтожной личности читать лекции в университете Турина? Да он и за границей ни разу не был!

Пушкина Веллер ненавидит, кажется, больше всех. Может быть, он тоже пишет стихи? Я уже не раз сталкивалась с самодеятельными поэтами, которые очень не любят Пушкина. Странно, а вот Лермонтов, Блок, Ахматова, Цветаева Пушкина очень почитали. Не говоря уже о Достоевском и Гоголе.

Кстати, о Гоголе. Веллер не находит ничего смешного в его «Мертвых душах». По его мнению, там очень тупой юмор. Он повторяет это в нескольких лекциях. Один раз все же задал риторический вопрос: «А может быть, это я тупой?» Но отверг очевидный ответ, как явно неверный. Кроме того, Гоголь писал плохим русским языком, простонародным, потому что был из провинциальной и бедной семьи. Хорошим русским языком писал Лермонтов, т.к. он строил фразу по-французски, потом просто переводя ее на русский. Хороший русский – это переводной французский. Но Лермонтов-то был из богатой семьи и знал иностранные языки, а у Гоголя образование хромало, вот и придумал хитрый хохол этнографический стиль, чтобы пролезть в литературу.

Но вернемся к Пушкину. Веллер уделяет ему наибольшее внимание. Оказывается, сомнения в гениальности поэта закрались в него еще, когда они в школе в 5 классе начали проходить «Евгения Онегина». (Вообще-то «Онегина» изучали в 8 классе. Жаль, что у писателя уже в 1990 году, когда он читал эту лекцию итальянцам, был склероз на всю голову). Читая биографию поэта, он все время находился в недоумении, потому что в ней обо всем умалчивалось. Но он потом все разузнал. «Первое, с чего у меня начались когда-то вопросы по поводу светлого образа Пушкина – это… значит так: его привез в Петербург поступать в лицей дядя Василий Львович. Отлично. И еще он очень любил свою няню. Ее звали Арина Родионовна - «выпьем с горя, где же кружка…» Прекрасно. А папу как звали? Ну, это можно восстановить, поскольку Пушкин был внуком Ганнибала. А Ганнибала звали Абрам. А Пушкин был Сергеевич, Александр Сергеевич, - то, может, папу звали Сергей Абрамович … Погодите. А как звали маму? … спросите-ка у вы у российского советского школьника как звали маму Пушкина? – Не знает он, как звали маму Пушкина!» То есть, Веллер не мог и может, имея информацию об отчестве Пушкина и о полном имени и отчестве родного брата отца, сделать вывод об отчестве пушкинского папы. Львович его отчество, идиот, а не Абрамович! Даже и мама его, урожденная Ганнибал, не была Абрамовна. Абрамовичем был его дед по матери, Осип Ганнибал.

Соответственно, будучи советской школьницей на 10 лет позже Веллера я почему-то знала, что маму Пушкина звали Надеждой Осиповной. Вот с какой целью Веллер дезинформировал наивных итальянских студентов об отчестве отца Пушкина? И как после этого можно доверять хоть одному «факту», который он приводит в своих книгах о Гражданской войне и обо всем, что угодно? Если он, даже окончив филфак ЛГУ, путает такие вещи? Кроме того, в биографии и дальше, по мнению автора, было одно вранье. Вот что полезного делал Пушкин в Молдавии, куда его сослали в ссылку? Стихи писал? Какая же от них польза? «Потом его отправили дальше. Его сослали на Черное море! Знаете, в России многие желали бы, что бы их сослали на Черное море, но не всем это удается». А вот почему-то Жуковский, Карамзин так не думали и очень переживали за Пушкина. Дураки были, лохи. Кстати, Веллер забывает, что в то время это был еще далеко не курорт. Потом, как сообщает Веллер, Пушкина справедливо выгнали со службы, и, лишившись денег, он поехал жить в сельцо Михайловское. «Мне не удалось прочитать, куда именно делась из Михайловского вся пушкинская родня, когда Сашенька туда приехал». Вообще-то, это тоже была ссылка. А родня всегда жила в городе, потому что не были они сельскими жителями. Сашенька тоже с удовольствием бы там не жил, да нельзя ему было без разрешения даже выезжать в Петербург. Потом Пушкин написал «Евгения Онегина». «Когда он написал «Евгения Онегина», то оказалось, что любой приличный поэт может подражать «Евгению Онегину», легко может писать подобные стихи…Ни-какого труда для человека, владеющего сколько–то ремеслом виршеплета, ни-какого труда не составляют» Да, вот оно как, все просто. Только что-то никто не написал, наверное, стесняются такой примитив тискать.

Все же одно достоинство у Пушкина Веллер нашел: Пушкин первым додумался писать стихи таким же языком, как люди разговаривают. В другой лекции он мимоходом заметил, что Пушкин создал русский литературный язык (на котором и Веллер изъясняется, худо-бедно). Но, это, видимо, пустяки. Зато Пушкин тратил много денег. После смерти его долги составили 120 тысяч золотых рублей! Жадный Веллер, всю жизнь, видимо, берегущий копейку, просто в ужасе. Он, конечно, списывает все это на карточные долги. Было такое. Но, кроме того, Пушкин содержал всю немалую семью своей жены. Он выкупил их имение, Екатерина и Александрина жили в его доме. А жить они все хотели только в столице. Их надо было вывозить на балы. Дорого обходилось и нахождение при дворе в качестве первой красавицы его жены. Наконец, прогорел его издательский проект, журнал «Современник».

Умилительно описана дуэль Пушкина с Дантесом. Все симпатии Веллера на стороне Дантеса, особенно, потому что Пушкин стрелял хорошо, а Дантес был плохой стрелок. Но попал-то Дантес! Почему же памятник Пушкину? «Человек маленький, физически слабый, преуспеть в фехтовании ему не светило…» Правда, современники утверждали, что сложения он был крепкого, хотя и не высокий, фехтовал хорошо, но Веллеру, конечно, виднее. «И престарелый отец Дантеса приезжал из Франции, валялся у Пушкина в ногах и умолял отказаться от дуэли» Как трогательно! Действительно, отговаривал, но после первого вызова. Тогда дуэль не состоялась потому, что Дантес женился на свояченице Пушкина, Екатерине Гончаровой. "Престарелому" исполнилось 45 лет, а Пушкину 37. Жил Геккерен в Петербурге, был голландским посланником. Дом же его был в Гааге, куда он и отправился после смерти Пушкина, потому что царь потребовал его отозвать. С Дантесом они познакомились, когда последний был уже взрослым человеком. Дантес был усыновлен Геккереном, что было очень странно. Тогда многие говорили, что их связывали гомосексуальные отношения. Во всяком случае, и Геккерен не встречался с женщинами, и Дантес после ранней смерти жены жил один до глубокой старости. Кстати, Пушкин вызывал последний раз не Жоржа Дантеса, а его отца (Было бы нехорошо вызывать своего родственника). Но по дуэльному кодексу Дантес мог драться за отца, на что Пушкин и рассчитывал.Дело в том, что Геккерену, как лицу с дипломатическим статусом, драться не пристало. Все это Веллера не волнует. Это грязные сплетни. Главное, что скверный поэт Пушкин покалечил руку Дантесу, и тот жил с больной рукой. Экое зверство!

Главу о писателях 20 века я пересказывать не буду. Нет там хороших писателей. Кафка писал бред, Пруста, Джойса, Фолкнера читать невозможно, Хемингуэй писал примитивно. Ремарк, вроде, ничего. Про советских писателей и говорить нечего. Все уже про них забыли. Но, знаете ли, был у нас один великий поэт. Через 100 лет это все признают. Кто? Ни за что не угадаете! Владимир Высоцкий.

Зато удивительно хорошие отзывы обо всех ныне живущих писателях. «Дашкова – это совершенно приличные романы». Премии, правда, дают не тем, кому надо. Вот дали какому-то Харитонову. А кто такой Харитонов? Но в целом, если сравнить с описанием писателей 19 века – почти одни дифирамбы. Молодец Веллер! Современные-то писатели ведь и морду набить могут. Вали все на Пушкина да на Достоевского, все равно, уже не ответят.

Сам М. Веллер очень любит цитату из Петра I, и здесь ее сделал эпиграфом: «А говорить не по бумажке, да чтобы дурость каждого видна была». Ему это удалось на все 100.

http://uborshizzza.livejournal.com/240436.html?thread=1313844