АИСТЫ ПРИЛЕТЕЛИ
Старый Трофим обычно поднимался раньше всех, но сегодня его опередил маленький Алешка, Аркашкин сын. Вместе со старшим братом он ночевал в сарае на сеновале и проснулся от какого-то шума на крыше дома. Тихонько подполз к стенке и стал смотреть в щелочку, чтобы выяснить, кто шумит. Увидев аистов, кубарем скатился вниз, ворвался в дом и изо всех сил начал тормошить Трофима:
– Деда, дед, аисты прилетели... Вставай же, дед, аисты...
– Где они? — спросил сразу проснувшийся Трофим.
– У нас на крыше. Скорей одевайся. Пойдем смотреть, - предложил Алешка и, не дожидаясь Трофима, бросился к двери.
Дед поспешно натянул штаны, сунул ноги в валенки, схватил фуфайку и, забыв про свои годы и болезни, вслед за внуком выскочил во двор. Не сделав и десяти шагов, остановился, поражённый увиденным: на фоне громадных густо зазеленевших тополей, растущих около дома, ярко выделялось белоснежное оперение аистов.
Трофим вдыхал нежный запах молодой листвы, принесенный легким ветерком из сада, еще покрытого прозрачной дымкой тумана, любовался гордыми птицами, которые напомнили ему о другом времени. Страшное было время. Тогда над домом тоже летали аисты...
Много лет прошло с тех пор, но Трофим ничего не забыл. Нет, такое не забывается.
Осень 1942 года. Выгоревшее поле, опустевшее село. Люди ушли в лес. В деревне остался только он, Трофим, да колхозный сторож Влас. Оба старые. Влас так прямо на четвереньках ползал. Кто мог подумать, что через них с партизанами связь держалась!
...Вот точно так же, как сейчас, сидел Трофим на скамеечке и смотрел в ту сторону, где за озером из леса ниточкой поднимался к небу дымок. Вековые сосны, мохнатые ели, ветвистые дубы укрыли там партизанские землянки. К нему подошел Влас, примостился рядом на камень, потер шершавыми ладонями колосья, собранные на поле и начал жевать зерна. Аистиха, сидевшая в гнезде на крыше Трофимова дома, беспокойными глазами наблюдала за ним. Укрыв птенцов, она ждала возвращения отца пернатого семейства.
Трофим взял у Власа несколько зерен и, закопав их недалеко от сарая, сказал задумчиво: «На всхожесть надо проверить». Вернулся на место, пыхтя самосадом, Влас тоже свернул козью ножку. Перед ними раскинулось село, повернутое к озеру. Как сказочный град Китеж, оно словно выросло из воды. Может быть, потому здесь и гнездились аисты: вода близко, и зелени много кругом.
Подул ветерок и принес отдаленный гул моторов буксующих машин. Трофим и Влас переглянулись. Гул усилился.
...Машины подкатили все разом. Влас насчитал их десять. Грозные машины с бронированными бортами и кабинами. Громким охрипшим голосом кто-то скомандовал. Машины остановились. Из первой выскочил офицер и быстрым шагом направился к старикам;
– Русь, бандит... Люди... Люди... – Он, очевидно, хотел узнать, где жители села.
– Хальт, хальт! – закричал в ответ Влас, потом он показал ему глазами на озеро, на хату и на гнездо аистов.
– Где люди? – спросил по-русски подбежавший солдат.
– Хальт, хальт! – твердил Влас, глядя на него круглыми, как у младенца, глазами.
– И-ди-од!.. – зло процедил сквозь зубы офицер и сильно толкнул Власа в грудь. Влас не упал. Он только качнулся, потом сел на землю и обхватил голову руками.
– Где люди? – наседал на него офицер.
Трофим пробовал защитить Власа, усовестить расходившегося фашиста, но тяжелый удар в висок сбил его с ног. Трофим потерял сознание. Сколько пролежал, не помнит. Очнулся от едкого запаха дыма. Село горело. Пожар шумел, как буран. Трофим тяжело поднялся и глянул на свой дом. По его стенам плясали огненные галки. Аист улетел, а аистиха, распластав крылья, подняла свой длинный клюв к небу, словно грозила невидимому врагу. «Укрыла детей», – подумал старик.
Среди шума пожара прозвучало несколько автоматных очередей, но и этот треск не испугал аистиху. Тогда Трофим стал кричать, бросать палки, чтоб спугнуть птицу, сунулся было на крышу, но пламя широким полотном опоясало гнездо. Когда снопы искр поднялись к небу и рухнула крыша, над хатой появился аист. Старик смотрел в небо. Аист медленно и долго парил на малых кругах. Он то опускался вниз, где огненные языки вылизывали кладку дров, что возвышалась вровень с избой, то поднимался в посеревшее от гари небо, потом стал резко набирать высоту. Вот он уже поднялся так высоко, что стал едва заметной белой точкой.
«Пусть улетает, вольная птица», – подумал Трофим. Но вдруг аист сложил крылья и тяжёлым камнем понёсся к земле. Через несколько секунд рядом с пепелищем Трофимова дома лежал ком окровавленных перьев...
Где-то за селом завыла собака. Треснула короткая очередь автомата, и собака замолкла.
Несколько взрывов сотрясли землю. Потом затрещали длинные пулеметные и автоматные очереди. «Бог вам на помощь, родные! – прошептал Трофим, узнав своих по «голосу» пулемета. - Аркашкина рука. Твердо выводит строчку...» Это был девяносто пятый бой партизанского отряда. Девяносто пятый раз его Аркашка строчил из пулемета. При мысли о внуке в сердце старика затеплилась радость. Он напряженно прислушался.
Бой длился около часа. Когда стало тихо, старик закрыл глаза. Послышались чьи-то быстрые шаги. Трофим догадался, что к нему спешит Аркашка. Парень действительно торопился к старику. Он остановился перед ним, не смея ни поздороваться как следует, ни заговорить.
– Ну как там? – спросил старик. – Всех побили?
– Три машины удрали, дед, – словно извиняясь, ответил Аркашка.
Старик на минуту задумался. Все-таки это большая и тяжелая работа. Семь из десяти!
Внук стоял перед дедом, он был выше его на голову.
– Аркашенька, жив, значит, – прошептал дед.
– Ты не горюй, дед, мы построим новый дом, посадим новый сад. – И, невесело глянув на погибшую птицу, Аркашка твердо сказал: – К тебе на крышу прилетят аисты, уж это я знаю... Прилетят.
– Жаль, упустили гадов, посмотри, что они тут наделали, – сказал дед, показывая на сгоревшее село. – Матреновку тоже спалили. Все сёла около леса, окаянные, пожгли.
Аркашка услышал слезы в голосе деда, неловко погладил его голову и тихо сказал:
– За людей наших, за наши сёла отомстим, крепко отомстим гадам.
Дед верил, что прогонят фашистов, село отстроят, и к нему, Трофиму, прилетят аисты, и ждал их. Очень ждал, и вот они прилетели.
1943 год