| |
***
Не долюбила. Нет. Как жаль.
И ты меня не долюбил.
Твердят клеветники -- «москаль»,
Твердят ревнивцы -- «русофил».
А я, ревнивая, шепчу,
Когда к груди твоей прижмусь,
Что даже, если захочу,
Мне не затмить любовью Русь.
Не долюбил. И не таю –
Не долюбила. Долюблю.
Твою любовь, судьбу твою
Я только с Русью разделю.
***
Хочется вишен или вина,
Ягод под винным соусом.
Тётка моя, Любовь Ильина,
Запутала палец волосом.
Что ты ей скажешь? Вишни хочу
С рук твоих есть по горсточке!
Тётка кричит: «Я вас разлучу,
Вымою ваши косточки».
Вишни и губы смешивать грех...
Грешные вишни – к гибели.
Моль обожает норковый мех.
Ева живёт по Библии...
ПРЕДЧУВСТВИЕ
Переменная облачность. Всё переменно.
На веранде страдает сырое бельё.
Осязаю дыханье грозы внутривенно.
А ещё осязаю дыханье твоё.
И от сырости этой прогнили верёвки.
И синюшные веки, и сон отсырел
Высыхает быстрее всего мелочёвка,
А добротная вещь, как всегда, не у дел.
Беспризорные тучи не Бог весть откуда,
Распоясавшись, в мякоть вонзили клинок.
И сорвалось дыханье небес полногрудых,
Устремив на меня ледяной кровоток.
Переменное всё, а дыханье – подавно.
И твоё, и моё, и вот этих небес,
На которых, как крест из земли православной,
Кровоточит рубец, и мерцает эфес.
И промокла душа без того уж сырая,
И халатик насквозь, и сырое бельё.
Когда брови нахмурила ночь грозовая,
Я предчувствую кожей дыханье твоё.
***
Сошли снега, дожди своё отлили.
Сирени белой впору зацветать.
Какие женщины вчера тебя любили?
Какие завтра будут целовать?
Опять весна в своём разгаре славном
Любовью дразнит первого птенца.
Скажи, пожалуйста, скажи о самом главном,
Чтоб комом в горле встала хрипотца.
И я прильну к щеке немного влажной,
Губами выпью с губ твоих вино.
И кто любил тебя вчера совсем неважно,
Сегодня мне любить тебя дано.
***
Не то и не так говорила несвязно
И белое платье надела я зря.
А белое-белое сделалось грязным,
И сделался узким разрез от бедра.
Не то и не так на куски разрывало
И белое платье, и белую грудь.
Как жаль, что так мало, немыслимо мало
И то на двоих нам осталось вздохнуть.
А белое платье порхает, как стая
Слетевшая с плеч у худого плетня.
Не то и не так говорила другая,
Которая где-то внутри у меня.
***
Одним ребром стою в зените,
Вторым – напрасно тень ловлю.
Я вас люблю. И как хотите.
И что хотите. Я люблю.
Напрасны тени в чистом поле,
Лукавый шёпот ковыля.
Люблю – и всё в одном глаголе,
И жажда жизни, и петля…
Не надо клятв, речей, укоров.
И век наш короток, к тому ж
Жена на ужин ждёт вас скоро,
На ужин ждёт меня мой муж.
Я вас люблю и, как хотите.
И это – меньшее из бед.
Теперь идите же, идите
И погасите в спальне свет…
НЕ БОЛЬНО
Ещё не тьма. Ещё не больно.
Едва коснулся сумрак плеч
И той глуши моей окольной,
В которой света не зажечь,
Я вышла вся, как есть, босая
В сорочке вышитой до пят
Туда, где косы расплетая,
Мои берёзы голосят.
О чём они во сне бедовом?
Скрипеьем ночь на части рвут.
И мне твердят безмолвным словом
Что так любимых не зовут…
Не больно. Нет. Ещё не больно.
Не вся в глаза упала тьма.
Молчащий голос колокольный
И я, молчальница сама.
Под сердцем шёлк ночной сминая,
Ещё молчу. Уже молчу…
А где-то он и та, другая,
Прильнёт во сне к его плечу.
БУРЯ
Буря мглою небо кроет
А.С. Пушкин
Небо хмурит брови гневно.
Искры сыплются из глаз.
Рвёт и мучит ветер-евнух
В чистом поле сирый вяз.
Поле стонет, пруд клокочет.
Чёрен взгляд и ночь черна.
Где-то глухо крикнул кочет
В темень наши имена...
Крикнул, словно вырвал душу,
Сердце выдернул – и в грязь...
Я усну, улёгшись к мужу.
Ты – к жене своей ложась...
***
Густая ночь. Безлуние. Бессонье.
Несмятый плед. Бессмыслие слепое.
И битый час немое заоконье
Лицо мое зеркалит восковое.
Моё ли? Странно. Быть того не может.
Откуда в нём безвременья пороки
И чья рука морщины мои множит
В густой ночи на стёклах одиноких?
Разбить? Зачем? Пустое всё и это.
На гладком лбу заглажены тревоги.
Ни точек нет, ни жизненного следа,
На стёклах нет тоскливой поволоки…
***
Приснится же такое.
Я девочкой в саду,
Как солнце наливное
По сумеркам иду
И поступью босою,
По темени кружа,
Не вижу за собою
Я чёрного ножа.
Не вижу дальше носа.
А дальше – та же тьма
Подмигивает косо
«Иди, иди сама
В чернеющую пропасть,
Где гаснет белый свет,
И солнечная лёгкость
Чернеет от клевет».
Приснится же такое.
Сорочка вся влажна.
А ночь сегодня вдвое
Привиденной черна.
***
Бредёт дорогой беспокойной
В тени июньской тишина.
Но только там, над высью хвойной,
Она от шума спасена.
А снизу люди, пересуды...
Откуда столько их взялось?
Мне туфли жмут, а там разутый
Идёт мальчишка, как Христос.
И люди... люди, вы откуда?
Вопрос, конечно же, не к ним.
А туфли снять – опять простуда
И ненавистный мне режим.
А здесь, с тобой такая сладость
И в тот же миг такая боль.
Мгновенен час, безмерна тягость.
А люди мимо ходят вдоль.
Не то что ходят, сторонятся,
Едва метнув скользящий взгляд.
А туфли...туфли не годятся.
А губы ... губы-то горят.
***
Забыться сном к заре неспешной,
Когда нарочно ночь светла.
Не помнить губ, ладони нежной...
Забыть? Ну как бы я смогла?
Огарок лунный еле тлеет.
Но, Боже, сколько можно тлеть?
Пусть сном моим любовь владеет,
Но даст мне в нём тебя узреть,
К груди твоей прижаться крепче
И всё смотреть, смотреть в глаза,
Как солнце смотрит в тёплый вечер,
Как в душу смотрят образа.
Забыться сном. Но как забыться?
Будильник. Чайник. Бог со сном.
И только день мне будет сниться
Одним невидимым пятном.
|
***
И снова полночь, как обычно,
Нас по домам вернёт к родным.
Уснёшь с женой ты безразличной,
Усну я с мужем ледяным.
И время с бешеною прытью
Сквозь наши пальцы пробежит,
Пока мы кружим по наитью
Над нашей пропастью во ржи.
И ты не скажешь: «Полночь, полно!
Остановись, мгновенье, вспять!
Позволь в безумии любовном
Нам необъятное объять,
Когда луна совсем нагая
Пред ночью чувственной горит…»
С тобою спит жена родная,
Со мною муж законный спит.
***
Чуть кривится дорога, кривится бордюр.
И улыбка твоя покривилась.
И всё чаще я вижу надменный прищур,
Словно я пред тобой провинилась.
Заснежился асфальт, заснежилась сосна.
И лицо твоё чуть заснежилось.
Это раньше была у тебя я одна,
А теперь у тебя задвоилось.
И не видно дороги, не видно не зги.
И в глазах твоих света не видно.
Разошлись те дороги, как будто враги,
Насмехаясь над нами ехидно.
***
Все было очень мило
Закат для нас алел,
Но солнце чуть остыло,
И ты охолодел.
Всё было очень кратко.
Ни слова о любви.
На лоб упала прядка,
Скользнувшая к брови.
Всего минута мая
И скинутая прядь,
А солнце, догорая,
Ушло другим пылать.
***
Я думала, что некуда прекрасней,
А выяснилось – некуда и хуже.
Бессвязный голос стал ещё бессвязней.
Внутри ещё противней, чем снаружи.
«Курлы-курлы»… Доносится откуда?
Откуда веет ветер расставаний?
Выходит, что и счастья нет без худа,
Без долгих нестерпимых ожиданий?
Не сжалится безжалостная дата.
Не смилуется вечная минута
Я думала – от радости крылата.
А выяснилось – горечью согнута.
***
Остыло... всё остыло,
Как бурная зарница,
Как пылкое светило.
А, может, только мнится?
Мне мнится, да и только,
Что в липах летних стыло,
И Горький смотрит горько,
Как тень бежит по илу…
Остыло? Нет. Навряд ли
Мне кажется, что в кроне,
Где свету мрак податлив,
Видны твои ладони…
***
Какая нежность в утренней заре
И легкое дыхание у сосен,
Когда мечты не отданы жаре,
И день еще не сделался нервозен.
Когда росою кормишься с руки
Минуты благодушной, как вот эта,
И мысли, словно сосны, велики
В блаженном предвкушении рассвета.
И вьётся вслед таинственная нить,
Отмеченная линией межбровной.
Как сладко мне и тягостно любить
Нигде, ни в чем, ни разу невиновной.
***
Кормила память крохами,
Как селезня с руки,
И редкими всполохами
Мелькали огоньки.
То тут, то там, как искорки
Из памяти моей
Не мёртвые, не призраки –
Подобие людей
Всплывали, снова падая
В беспамятное дно,
На черный прах богатое
И черное сукно.
Так страшно, что болезненно
Захныкало внутри…
Ни крошек нет, ни селезня…
Вороны. Пустыри.
***
Липкий зной расплавлял вдали
Сосны в бледном растворе синьки,
И по дряхлым телам текли
Мутной речкой в подол хвоинки.
И в глазах, и вокруг текло.
Всё текло без конца и края.
Соль точила моё чело,
Тяжко хныкала грудь немая.
И сжимал моё горло зной,
И ещё что-то рот сжимало.
Мне казалось я той сосной,
Что дряхлеет без срока, стала.
Я поодаль, как тень стою.
И безмолвной рыдаю тенью.
И сухую слезу мою
Утирают платком растенья.
Где те слёзы в такой-то зной?
Дважды было. Когда-то было...
Плоть дряхла и скупа слезой.
Только соль на щеке застыла.
***
Пустоголосье, пустословье.
И всё какое-то пустое.
Погасла лампа в изголовье,
Тетрадь оставлена в покое.
Спокойно в комнате, но всё же
На сердце что-то неспокойно,
И там под ложечкою гложет
В полночный час меня невольно.
Такая тишь, что и портьера
На сквозняке не шелохнётся,
И в лунном свете лик Венеры
В мой невенерный лик уткнётся.
С какой-то тайною любовью,
До сей поры мне неизвестной,
Скользнёт к немому изголовью
Моей постели одноместной.
***
Распорет мгла ночные вены,
И над изломанным листком
Повиснет почерк тяжеленный,
Как русский молот над виском.
И чиркнет что-то непослушно
Незаострённый карандаш.
Ах, как мне тесно! Как мне душно
Глядеть на почерк беглый ваш!
Писать ответ, когда безгласна,
И мой ответ застыл у рта.
Когда на всё, на всё согласна!
А напишу... «я занята».
***
Гляжу я в дремлющую высь,
Где задымлённые макушки
Телами пышными сплелись,
Как тени в нашей комнатушке.
Гляжу. И кажется, что там,
Где высота невозмутима,
Мы к этим призрачным телам
Сейчас поднимемся из дыма.
Темно, и комната пуста.
Упала тень на подоконник.
На тело белого листа
Упал ненужный женский сонник.
***
Слишком громко было сказано.
Слишком много гомона.
Никому я не обязана
И никем не сломана.
Слишком долгое молчание.
Безголосье мнимое.
Не на жизнь – на выживание
Быть тобой любимою.
Слишком частое биение.
Слишком сердце наголо.
От звенящего волнения
В тишине заплакала…
Слишком всё и слишком личное,
И глаза опухшие.
Ты – горенье единичное.
Я – свеча потухшая.
К публикации рекомендовал Анатолий Аврутин |
Ирина Олеговна Захарова родилась 7 февраля 1983 года в Минске. Окончила агромеханический факультет Белорусского государственного аграрного технического университета и аспирантуру. Сейчас преподаёт в родном вузе на кафедре «Тракторы и автомобили». Со стихами публиковалась в «Литературной газете», журналах «Новая Немига литературная», «Нёман» и других изданиях. Недавно вышел из печати её первый поэтический сборник.