Николай ЗИНОВЬЕВ

***
К пруду крадётся дед Евсей,
На ужин хочет карасей
Поймать себе и бабе
По парочке, хотя бы.

Но пруд в аренде иноземца,
То ли француза, то ли немца.
Другая деда ждёт беда:
Охранник ходит у пруда.

Эх, горемыка ты, Рассея:
Охранник – внук деда Евсея.
На деда щёлкает затвором,
Вполне его считая вором.

Махнул рукою дед Евсей,
И на виду России всей
Побрёл домой без карасей…

***
           Памяти Сергея Есенина
На душе совсем темно.
Жизнь почти невыносима.
Пей, не пей, а всё равно,
Лупит жизнь, как из «максима».

И на водку он плюёт
И на Маркса, для примера,
Плача, в грудь свою он бьёт:
Где ты, Бог?! А ты где, вера?!

Жест, конечно, театральный
Не для русского поэта,
А для русского – летальный…
Вот как я всё вижу это.

***
О, как поэзия пестра!
В ней есть метафор мастера,
Есть и фотографы природы,
Есть и поэты-флюгера,
Но есть в ней и громоотводы.

Они от нас отводят гибель
Сегодня, завтра и вчера.
Но на экране кто их видел?
Там – флюгера.

***
Критик мой, ты статьёй своей яркой
Говоришь, что не то я пишу.
Чтоб не стала изба наша свалкой,
Я весь сор из неё выношу.
Буду сор выметать бородой,
Если крест мой от Бога такой.
Так что критик, мой дружище,
Вместе будем делать избу чище,
Не пустыми словесами,
Глядь, и чище станем сами.

***
Уходил на Запад эшелон,
Увозил он русские березы,
Капали со спилов брёвен слёзы,
И Россия плакала вдогон.

***
«За отвагу» первую медаль
На день опоздали вручить деду.
Он ушёл в немыслимую даль,
Чтоб приблизить хоть на миг Победу.
Дедом я своим всегда горжусь.
Мнится мне: за ним иду по следу,
И Отчизне тоже пригожусь,
Чтоб приблизить новую Победу.

***
Назвал бы наши дни: эпоха,
Но говорить неправду плохо.
И пусть не нравится кому-то,
Но наше время – это смута.

Я лишь поэт, в чём я повинен?
Но сам возник вопрос такой:
Куда указывает Минин
Своею бронзовой рукой?

РОДИНЕ
Третьи сутки не сплю. И зачем мне кровать?
Мне, наверное, надо лечиться.
Но мне кажется, если не буду я спать,
То с тобой ничего не случится.

Глупо? Глупо, но Родина-мать,
Глуповатому сыну не дав зарыдать,
Свои брови с досадою хмурит,
Говоря: Ну-ка, ляг! И немедленно спать.
Бог пока за тебя подежурит.

НЕОБЫЧНЫЙ НИЩИЙ
У ворот старик сидит,
Только денег он не просит,
Даже власть он не хулит,
Просто тихо произносит:

Я пришёл из старины,
Православный русский витязь.
Я не смог узнать страны, -
Хоть один перекреститесь.

***
Вопят живые камни храма
Среди разврата, лжи и срама,
Стремясь незримо в небеса,
Где купол – Божия слеза.
И крест на куполе вознёсся,
Как символ правды и любви,
Но что-то сделалось с людьми,
Они не видят дальше носа.

ПОЭТ
Кто поставит границы поэту?
Бьют фантазии, как из дыры.
И решил он похитить планету,
Да и спрятать до лучшей поры.

Дело ясное – не получилось,
И стоит он с разинутым ртом.
Ну а если б вдруг это случилось
Не жилось бы нам лучше потом?