***
Вот он, венец терновый —  
Соль от беды в горсти.
Мне бы успеть лишь Слово  
В вечность произнести.
Бьюсь в этой сирой хатке  
Жилкою у виска.
Бес ли железной хваткой  
Держит меня в тисках…
Я по дорогам бывшим  
Ездить одна боюсь.
Печкой давно остывшей  
Душу не греет Русь.

***
Перекодируй, Боже, шум на тишь,
Хочу, чтоб этот мир на время замер
И старый дом предстал перед глазами,
Где свил гнездо под самой кровлей стриж.
И там, вдали по берегу – ветла,
А рядом с домом дед узду латает,
Парит казан и косы заплетают
Мне бабушкины руки – два крыла.

***
Кто я? Что я? Нет ответов,
Так живу, как лист, кружа.
Ем всё то, что дарит лето,
Сплю на лезвие ножа.

Ни надежды нет, ни денег,
Только горькие стихи.
Где ты мой счастливый берег,
Свет от божеской руки.

 * * *  
Я забываю, что стихи горчат,
Что вновь по жизни лента невезенья.
Ведь он летит на свет без опасенья,
Пока в душе моей горит свеча.

Плохой, хороший – это мне не важно,
Я за него готова всё отдать.
Не потому, что с ним легко летать,
А потому, что падать с ним не страшно.

* * *
Дерево, на цыпочки привстав,
Ловит беса голыми руками.
Он проворный, с лунными рогами
Вывернулся влево, как сустав.

Все грехи небес на нём одном,
Не поймать его, во тьме растает.
Он, порою мимо пролетая,
Мне бросает горсть тоски в окно.

***  
Не спится злому сатане,
В дороге путая, сбивает.
Не потеряться бы в стране,  
Которая себя теряет.

Она стоит на сквозняке,
На новом цикле перепутья.
Того гляди от зла и мути
Сорвётся в чёрное пике.

***
В каждом веселье – дух от стола,
В каждом колечке – круг от Земли,
В каждой дороге – след от крыла,
В каждой росинке – свет от зари,
В каждом цветочке – нежность невест,
В каждом прогнозе – «роза ветров»,
В каждой речушке – вены небес,
В каждом ребёнке – гены Богов.

* * *
В печке морозные плачут поленья,
Ходики мерно идут не спеша.
Смотрит со стенки недремлющий Ленин,
Тихо ступает по дому Душа.  

Кошка сыта, и цветочки политы,
А на столе аппетитный пирог.
Двери Души для прохожих открыты,
Вот и Она поднялась на порог.
…  
Дети приехали, печь разобрали,
Душу снесли на погост за село.
Кошка ушла, и цветы все пропали,
Ленин остался, ему повезло.

***
Ты говоришь: мир нем и жизнь – пустяк,
И мы немы душой, как в море гальки.
Стучат часы – не так, не так, не так...
И снова бес закручивает гайки.
Перегорела лампочка души,
И свет потух в единственном окошке...
А ты смотри на листья и дыши,
Отогревая медные ладошки.
Смотри, как снег съедает рыжину,
Как синевою город оторочен,
Вливает небо в вены тишину...
Ну, вот и ты спокойней стала. Впрочем,
Давай-ка мы начнём с тобой стрелять  
По целям жизни средь земного тира.
Открой окно, закрой свою тетрадь,
Не плачь стихами, слушай голос мира.

* * *
Я горькою судьбой обожжена,
Мне так нужны большие перемены…
На все взыванья к Богу – тишина,
И ангелы мои глухи и немы.
А час придёт – не все заплачут вслед,
Бываю я, как сад, всё время разной:
Кому-то заслоняю белый свет,
Кого-то в будни радую, как праздник.
И так живу, без злости и обид,
Люблю людей на свадьбе и на тризне.
А то, что Бог со мной не говорит…
Поговорит, быть может, после жизни.

***  
Лес оделся в краски охры,
То и дело дождь идёт.
За окошком ветер мокрый,
Словно бес в ночи поёт.

И, нахохлившись уныло,
Спит ворона на ветле.
Сухолядою кобылой
Скачет осень по земле.

***
Всей душою принимаю
Край ромашковых полей.
Речи речки понимаю,
Слышу песни тополей.
Брякнет конная уздечка,
Крикнет птица в камышах,
И сорвётся от крылечка
В даль бескрайнюю душа,
Где пестрят цветы степные,
И в прозрачной синеве
Бродят кони вороные
По нескошенной траве;
Где вода шлифует камни;
Ветер точит небеса;
И веков седая память
Спит в ковыльных волосах.

***
В моём краю нет края синеве,
Она собой деревья облекает,
И с неба в реку днём перетекает,
А ночью тихо ходит по траве.

И стоит только резкость навести
На синеву, как в ней увидишь Бога,
Ушедших всех и длинную дорогу,
Которую и нам не обойти.

***  
Ты моею судьбою мечен,
Так вернись, я прошу, назад.
Мне дышать, понимаешь, нечем,
Что ж ты ищешь её глаза?  

Месяц  пьёт из небесной лужи,
Зная всё наперёд про жизнь.
Чтоб огонь добывать из стужи,
Надо тысячу лет прожить.

Я колдую над варом страсти,
И танцую с огнём в ночи.
У волчицы червонной масти
Есть от ада свои ключи.  

На! погибель свою, повстанец!
Ты ж так был от меня далёк.
Я – огонь. Выходи на танец,
И гори со мной, мотылёк.

***
Перемешались мы с тобой,
Переплелись навек корнями.
В пути меняемся конями
Мы в ситуации любой.

Как начинаю всё с нуля,
И очи долу опускаю,
Меня от лиха увлекаешь
Ты в половецкие поля.

И забываю средь ночи
Я обо всём с тобой на свете.
И только ветер, чёрный ветер,
Легко нас может разлучить.

***
Изобилием из рога  
Снегопад валит с небес.
Может быть, перину Бога
Распорол на небе бес.
И нахохлившись, как гномы,  
курят трубами дома.
Спите крепко, агрономы,
Урожай плодит зима.

***
Казашка – я. Смотрю на мир в прищур
Раскосыми нерусскими глазами.
Ну что ты, друг, внутри как будто замер…
За этот холод я тебя прощу.
Наверное, сидит в твоей крови
Тот древний страх перед ордынской плетью.
Ты за собой, пожалуй, не зови…
Возьму, как крепость сердце – не заметишь.

***
Пуская кольца дыма в синь небес,
Раскуривает трубку дом наш славный.
Весь в инее хрустальном дремлет лес,
Под солнцем ослепительно-стеклянным.
Зима явилась поздно, завелась,
Метелью за окошком заскулила,
В граниты за ночь превратила грязь,
Морозом всё живое опалила.
Торжественно и сказочно в бору,
А вдоль – дорога тянет километры.
Рябины яркой гроздья… Соберу.
И ягодами ель украшу щедро.
…Оскоминой сведёт рябина рот,
Что в сахарном снегу казалось сладкой.
И стрелка, пробивая Новый год,
В январь войдёт, как нож по рукоятку.

***
Я не пропала. Я на дно упала,
Как ливень, что сорвался с высоты.
И здесь живу среди степного тала,
Дарю стихи прохожим, как цветы.
Но, не коснувшись дна, не выйти к свету.
Беру сколь дали ноши – не ропщу.
И в каждом дне, и в каждом сне ответы,
И в каждой двери выход я ищу.

***
Прости меня, Небо, за то,
Что часто ропщу я стихами.
Укрывшись от солнца зонтом
Линую окошко штрихами.
В загаженном дне бытия
Порой не живу – прозябаю.
И лживых словес вития
За истину я принимаю.
За то, что обиды в горсти
Держу, и отбросить не смею.
Прости меня, Небо, прости,
За то, что прощать не умею.

***
Сегодня, завтра, через месяц,  
когда-нибудь, как стает снег.
Сорвусь по чёрным нотам лестниц,
Чтоб вновь упасть в двадцатый век.

Открою дверь, закрою снова,
Скелет увидев от страны.
Вернусь и сдам ключи былого,
С осадком собственной вины.  
…  
И что теперь кричать без толку,
Ушла на дно моя страна.
Когда её делили волки
И я смотрела из окна.

***
Забываю всё, что было,
Ведь вчера в глухую ночь
Я себя в себе убила,
Отогнав былое прочь.

Тени бродят в буераках,
Плачет ветер у плетня.
Нет меня, но есть собака,
Что осталась от меня.

***  
Да, я баба — в халате, в галошах,
Обитаю средь голой глуши.
Не люби меня, слышишь, хороший,
Отпускаю — хоть пей, хоть греши.
Я похожа на ангела? Ново...
Это с виду, в душе я — не та.
Шар воздушный от шара земного
Отличает его пустота.
Не люби, не ходи понапрасну,
Я стихами и мраком дышу.
И не мерь мою шкуру — опасно.
Я сама эту жизнь доношу.

***
Истощаются недра,
Всё темней окоем.
Закрывается небо
В заоконье моем.
Зарастает дорога,
Зацветает река.
И все дальше от Бога
Убегает строка.

***
Сдаёшься невзгодам метельным,
Как листьев увядшая рать.
Серебряный крестик нательный
Не пропуск в неведомый рай.
Живи не с пустыми глазами
Убитых морозом синиц.
Пусть маятник времени замер,
Нет пробных у жизни страниц.
Пусть время твоё так нелепо
Уплыло прогнившей доской.
Вода пахнет кровью и небом,
А воздух кислотной тоской…
И всё же, чтоб выстоять, в ракурс
Берёшь не окно — небеса.
И климат душевный на градус
Поднимется, вспыхнут глаза.
Глядишь: бесконечна дорога
И вечен рассветный пожар,
Пока на мизинце у Бога
Раскрученный вертится шар.

***
Выжимают меня, как из тюбика крем,
На ладонь пустоты, чтоб размазать по небу.
В лодке светлых надежд обозначился крен,
И сошла я на нет всем ветрам на потребу.

Дует ветер сквозной, и лечу я, кружа,
Опускаясь на дно без спасения круга.
А дорога наверх предстоит по ножам,
И средь морока дней нет ни брата, ни друга.

***
Куда ни глянь – то грязь, то глянец,
Толпа, бездушье, виражи.
Здесь обитать – ходить по грани,
Прощёлкать каблуками жизнь.

Нет, в шумном городе мне тесно,
О, Боже правый, есть мне место
На широте твоей души!
Хочу средь сини вольной жить.

Лишь там взлетаю ночью к звёздам
На лёгком ивовом листе,
А днём среди тиши стрекозной
Читаю я ногами степь.

***
Бреду в бреду по выбритому лесу,
Листву в подножье остеклил ледок.
Когда-нибудь и я, как лист, исчезну.
Не торопи, Всевышний, мой итог...

Бездонно небо… Боже, мы ж песчинки!..
Бела округа в светлой новизне.
Сидят на ветках стайками снежинки
И что-то там «снежечут» обо мне.

***
Ведомые плечом толпы,
Идём то к свету, то от света.
Страну меняем и гербы,
Войной ломаем ход планеты.

А может, просто нам пора
Края небес отмыть от грязи.
Припомнив все маршруты связи,
Собрать благое из вчера.

Наладить звук земной струны,
А там, глядишь, сумеем даже
Отвергнуть гибельную чашу
От обесточенной страны.

***
Заваривая чай, смотрю на мир:
По рельсам проводов уходит осень…
Небес сукно, истертое до дыр,
Под тяжестью грехов провисло в проседь.
Рябины гроздья светятся в траве,
Что, отмерев, лежит ковром колючим.
Безумный ветер разгоняет тучи,
Полощет крылья в чистой синеве.
Засучивает смело рукава,
Готов мести округу всепогодно.
Заламывают руки дерева,
Цепляются за тучи безысходно.
Смотрю на мир и пью горячий чай,
И нет зимы, и нет так долго снега…
А с высоты, сорвав небес печать,
Бесстрашный снег готовится к побегу.

***
Окно открыто в осень,
Душа открыта в небо.
Никто меня не спросит:
«Эй, птица, может хлеба?»

Тоска. Намокли крылья,
И на душе остуда.
Сбежать что ль мне отсюда,
И стать небесной пылью…

Пускай летит бесстрашно
Листва на то, что было,
На братские могилы
Стихов моих вчерашних.

***
Так Богом на земле заведено –
Бить больше слабых, чтоб сильнее стали.
Держись и помни: легче пасть на дно,
Чем подниматься по ножам из стали.

Неси свой крест, храни любовь и дом,
Когда-нибудь ты станешь в ряд прощённых.
И в час беды не говори о том,
Что крест – не плюс, два минуса скрещённых.

***
Не молюсь перекрестью окна,
Не скучаю все дни напролёт,
Из трясины житейских болот
Выхожу без подпорок одна.

Ныть и плакать ничуть не люблю,
Но порой, как костёр в листопад,
Горький воздух осенних утрат
Сквозь себя пропуская, дымлю.

* * *
Чей пульс на моём отбивает виске,
Чей разум всё ведает разом -
Тот знает, качаюсь ли на волоске
От края, как хрупкая ваза.
Тот знает, что я в рукопашном бою
Порою стихи убиваю,
В степи обитаю, корову дою,
И жизнь по глотку допиваю.
И он только знает, как беды забыв,
Всё миру прощаю худому,
И знает, какая из улиц судьбы
Меня приведёт к его дому.

***
Дай гореть на плечах,
И дышать мне тобой.
Так как дышит свеча
Средь ночи темнотой.
В дождь меня не гони,
Дай побыть под зонтом.
Обними, обмани, обменяй...
                   Но потом.

***
Если выпарить воду неба
Что останется там - на дне.
Крылья, книга, кусочек хлеба,
И незыблемый свет в окне.

***
Последний дождь отчаян –
По снегу мажет тушь.
От осени отчалив,
Нырну под снежный душ.
И по осколкам будней
Босой душой пройдусь,
Держась за солнца бубен,
Как Будды сын — индус.
Под Новый год остыну,
Впустив домой сквозняк,
И сразу с сердца схлынут
Тоска и депресняк.
Отмою душу в вёснах
И стану просто — я –
Наивной, несерьёзной,
Как юбка пёс-тра-я.

* * *
Перед осенью встала смятенно...
Где же лето моё? Позади.
Что ж, вливай-ка мне жизнь внутривенно,
Врач небесный. С ума б не сойти.

Пробуждаюсь – пилюли да грелки,
Спит бокал на столе без вина,
Новый день на рассветной тарелке,
Начинаешь его без меня...

Наш порядок немного разрушен,
Сложим вновь, подавай кирпичи.
Будут звёздные рыбки на ужин,
И луна на тарелке ночи.

***
Листок сентября исписан,
Тускнеет небес завеса.
Под осень линяют бесы,  
Меняют окраску лисы.

Под осень и я меняюсь,
На все закрываюсь створки.
Как листья, стихи роняю,
Теряю слова - подпорки.

***
А может, спутать нить,  
Пусть быль сольётся в небыль.
Весь этот мир забыть,  
Захлопнуть к свету дверь.
Летит ли с неба снег,  
А может, снег на небо,
Какой сегодня век,  
Какая круговерть?
И, посмотрев назад,  
На жизненные стены,
На то, как сплю на дне –  
Никчёмная душа,
Окликнуть небеса,  
Соединиться с тенью.
Ведь стало нечем мне,   
И незачем дышать.

***
Пойду по берегу реки
Туда, где тишь хоронится.
Летит листва с кустов ракит,
И степь печалью полнится.

И паутинок вития
К рукам моим магнитится.
Под осень бренность бытия
Отчётливее видится…

***
Божий свет над деревней потух,
Скот не кормлен, и нивы не сжаты.
И от голода даже петух,
Не поёт, а ругается матом.

Перечёркнуты окна в домах,
В небеса перекошены двери.
Пустотою полны закрома,
А сердца беспросветным безверьем.

Лёд не тает, летает снежок…
Но запахло весною погожей.
Надо б только от края шажок,
Дальше – легче. Дай силы нам, Боже.

***
За всё, мой Бог, благодарю,
Дай только рук твоих держаться,
Ещё не время отрезвляться,
Не пеленай меня в зарю.
Не подводи земной итог,
Не проявляй на лист небесный,  
Еще не все отпела песни,
Не назрезай на от и до.
Когда рассыплется броня,
Не отпускай в объятья окон.
В неопалимый душный кокон
Не закольцовывай меня.
А миг придёт сойти с дорог,  
Сама я в жизнь захлопну ставни.
И на земле стихи оставив,
Я небесам отдам свой ток.

***
А кровь её — небесного состава,
И крылья есть, но только счастья нет.
Вчера она бежать за ним устала,
Пускай поспит, Ты не включай рассвет.
Вернуть его пытался дождь поддатый,
И даже лес пошёл наперерез...
Но он ушёл! Сломав замки и даты,
Наверно снова в ад к чертям полез.
Он там тусит под песни бедуина
И кличет ветер, стоя на краю,
И в коконе слепого кокаина
Он ловит кайф, зараза, мать твою...
И ей — представь? — вот этот демон нужен —
Больной, обросший, раненый — любой!
Когда луна клонируется в лужах,
Придёт он к ней, чтоб пить её любовь.
А завтра на ладонях мокрый ветер
Им принесёт апрельское тепло.
Я так хочу, чтоб ей на этом свете
Леталось... Слышишь?
Всем чертям назло!

***
Там, где дали пусты, но наполнены души,
Где стареют дома от ветров и дождей,
И средь теми светло, и тепло среди стужи,
Где ещё до сих пор чтут советских вождей;

Где по осени тополь ладонями листьев
Треплет холки коней – облаков кучевых,
По горчичным полям ходит поступью лисьей
Рыжевласый сентябрь – государь бахчевых -

Без подпорок властей, без защиты небесной
Средь раздолий степных и заволжских широт
Весь в кредитных долгах, но не сдавшийся бездне,
Без лукавств и затей проживает народ.

***
Научилась дышать под водой безнадёг,
Научилась держать удар.
Посмотри на меня, мой единственный Бог,
Я ль достойна небесных кар?

Если это мой крест, эти камни мои,
Я б могла бы всё превозмочь.
Но за что этот груз поделил на двоих,
И за что наказал ты дочь…

***
Снеговая тьма легла –
Не видать не зги.
Смотрят тени из угла,
Давит боль виски.
В гулкой дали бесов слёт,
Неба горек вкус.
Оттого ль на чёрный лёд
Я ступить боюсь?

***
Ты не желаешь петь для страны опавшей,
С пропасти немоты не сорвать оковы.
Где же цвета и звуки, что стали словом,
Где же поэт, болотную тишь поправший?
Пахнет калёным камнем глухая вечность,
В ней, растворившись, кануть – пустое дело.
Время пришло задействовать парабеллум,
Чтобы поставить к стенке молчанье речи.
Выбритый ветром лес погрузился в спячку,
Хмурый не спит ноябрь, зовёт в дорогу,
Вмиг доведёт до ручки, а там до Бога
Шаг! Но тебе не стоит пороть горячку.
Глянь: подточило время крыльцо у дома,
Нужно менять пролёт и продолжить строчку.
В окнах горит герань, небеса бездонны,
Смотрит фонарь рассеяно в темь…Не точка!

***
О, Боже, мы первые с краю,
Не внове срываться с орбит.
Но нынче мы в игры играем,
Которые водит бандит.
Где вклинился дьявол меж нами,
А стало быть, грянет мятеж.
Не зря черным отсветом знамя
Пронзает небесную нежь.
Темно. Закрывается дверца.
Путь выспренний кровью умыт.
Не слышно биения сердца,
Лишь вопли и топот копыт.
Мечи достаются из ножен,
Разруха за войском идёт.
Инфляция разума, Боже,
Куда этот мир приведёт…

***
Я оденусь в шёлк июля,
Не зови меня — ушла.
Пусть молва летит, как пуля,
Зависть жалит, как пчела.
Над ручьём и над канавой,
Где скопился сельский сор,
Напрямик шагну я с правой —
Всем врагам наперекор,
Улыбнусь песочным сотам
Муравьиного вождя
И зонта дырявым сводом
Не закроюсь от дождя.
Прощевай, моя избушка,
Прощевай, моя земля...
Я свободна, как лягушка
В чёрном клюве журавля.

***
Ты говоришь – нет слов и хватаешь плётку,
Плётка из рук твоих вылетает пташкой.
Ты говоришь – волна и садишься в лодку,
Лодка в руках твоих  – голубая чашка.

Ты говоришь – тоска, выключаешь небо,  
Руки твои луна жжёт огнём безжалостно.
Ты говоришь – пока и летишь налево...
Хватит играть со мной, уходи, пожалуйста.

***  
Мокрый ветер летает за птахой,
Странник – дождь оббивает пороги,
И гуляют по краю дороги
Клоны клёнов, не ведая страха…

Мне не пишется – кто-то сбивает,
Может, бесы из бездны небесной…
Может, это со всеми бывает
В дни осенних парадов помпезных.

Может, светом костров обманулась -
В стынь и мрак отпустила побеги.
Если мы разминёмся со снегом,
Значит, с осени я не вернулась.