MazVG •
Новичок
|
Бабье лето ещё погостит в золотых теремах сентября
Заалели калины уста, мотылёк за геранью уснул, и стареющий август устал покрывать позолотой листву.
Затаилась за вздохами грусть - наши пряди уже в серебре, собирает шиповника куст капли зорьки к осенней поре.
В чувствах каждый себе господин, если хочешь, сначала начнём, а на стенах узоры гардин день рисует закатным лучом.
Пожелтевший листочек в горсти, журавли собрались за моря... бабье лето ещё погостит в золотых теремах сентября.
А бабочек белые пляски под занавес август
Мелодия старой пластинки забытой печалью светла, и облако - смятой косынкой - на воду уронит ветла.
Жалеть, как хотелось, не вышло - и вздохи и фразы пусты, и осень крадётся неслышно по меткам опавшей листвы.
И грустно - красивые сказки писались, увы, ни для нас... а бабочек белые пляски под занавес август припас.
Где время сыплется из рук сухим песком на берегу
Когда судьба загонит в круг, на день-другой туда сбегу, где время сыплется из рук сухим песком на берегу.
Где блики золотой казной куда-то унесёт река, и в талый воск расплавит зной в июльском небе облака.
Увижу этот мир птенцом, пойму, что столько проглядел, и косами закрыв лицо, ветла помолится воде.
Волна откроет ветру грудь, поднимут чайки общий крик... и так захочется вернуть не годы, а любовный миг.
И звон дождей, и запах лип
Качнётся занавески тюль - распишет тень полы под гжель, несёт к окну хмельной июль и запах лип, и звон дождей.
А в ряби лужи дрожь берёз и месяц - сломанным кольцом, в копну рябиновых волос уткнулось облако лицом.
Встревожат небо сизари, где звёздочка над ивняком, летящая на свет зари, ночным сгорает мотыльком.
Что время к осени спешит, напомнит мокрой ветки всхлип... строка из дневника души - и звон дождей, и запах лип.
А осень к сердцу кралась, прикинувшись дождём
Листочек жёлтый метил ушедший летний миг, и тени рваной сетью ловили солнца блик.
И шёл июль со свитой шмелей и мотыльков, роняли в пруд ракиты платочки облаков.
Казалось, ближе малость - и словом не солжём, а осень к сердцу кралась, прикинувшись дождём.
Не зря сплетали руки при виде нас кусты... и знали цвет разлуки опавший лист и ты.
Где ловит руками ветла скользящие блики реки
Окрасил июльский закат полнеба, цветущий кипрей, возьмём у судьбы напрокат беспечность на несколько дней.
Морщинки забудь и лета, туда все дороги легки, где ловит руками ветла скользящие блики реки.
Напьёмся водицы живой, покормим с руки голубей, и тени платок кружевной накинут на плечи тебе.
На счастье - минутный тариф, трава скроет наши следы... а в памяти дремлющих ив останемся рябью воды.
И летящий от тополя пух мотыльками садится на куст
Рядом с облаком голубь парит ни домашний, ни дикий - ничей, а в распущенных косах ракит золотые заколки лучей.
Мы уже различаем на слух проскользнувшую в голосе грусть, и летящий от тополя пух мотыльками садится на куст.
Ни тебе и ни мне в этот день никакой не вернуться тропой, где упавшую в обморок тень окружили ромашки толпой.
Расставание - смена времён, из былого уже говорю... у окна зацветает пион, собирающий в сгусток зарю.
На смятом облачном листе сизарь начертит круг
Стряхнула вишня с рукава соцветий лепестки, и одуванчик тосковал, что белые виски.
И были смех, и вздор речей, и весь июнь копил цвета коротеньких ночей сиреневый люпин.
Но оказался я из тех - ни близкий и ни друг, на смятом облачном листе сизарь начертит круг.
За нелюбовь не жди суда, прости - пишу клише... вечерней грустью навсегда останешься в душе.
Жасмин туманом плыл у окон
Июньский вечер звуки прятал, где в сумрак погружались дали, и облака бумагой смятой в закатном пламени сгорали.
Берёзы белые колени прикрыли тени кружевами, что этот день отдали лени забыли, не переживали.
Жасмин туманом плыл у окон, лилось вино и лились речи... и грусти нераскрытый кокон до осени припрятал вечер.
Валерий Мазманян | |
|