Мазманян Валерий Григорьевич родился 9 июля 1953 года в семье военнослужащего. В 1975 году закончил Пятигорский государственный педагогический институт иностранных языков. Живёт в Москве. Работает в системе образования. Автор книги «Не спросишь серых журавлей».
И в снах остаются не зимы, а вёсны
Настольную лампу включи - и два кресла, шкафы, и их тени из мрака воскреснут, надеждой пустой, оправданием, ложью бессонная ночь мою душу тревожит.
Приляжешь - комками в ногах одеяло, одних покаяний для прошлого мало, холодная мгла за окном тяжелеет, напрасные вздохи - цена сожалений.
А в памяти шум, как на людном вокзале... расстались и главное мы не сказали, что в море житейском ты - парус, я - вёсла, и в снах остаются не зимы, а вёсны.
Но я ещё не ведаю, что вы - моя бессонница
Сугробы дремлют тучные, под снегом ветка хрустнула, припомнитесь по случаю в мою минуту грустную.
Ещё декада минула, луна уже в три четверти, зима - пора унылая холодным длинным вечером.
Глаза закроешь - прошлое шумит в душе вокзалами, осталось - всё хорошее и слово запоздалое.
С печалью справлюсь, с бедами, и лёд на речке тронется... но я ещё не ведаю, что вы - моя бессонница.
Снежинкой мотылёк воскрес
Штрихует ветками калина оконный сумрак по косой, а если бы ты позвонила, я в ночь бы кинулся босой.
Сугроб разлёгся тушей гладкой и спит себе спокойным сном, с бессонницей играю в прятки и прячусь от тебя в былом.
А припозднившийся прохожий за тенью собственной спешит, весь путь - от истины расхожей до мудрости своей души.
Влюблённый верит, знают дети, что наша жизнь полна чудес... снежинкой - вдруг в фонарном свете - сгоревший мотылёк воскрес.
А тени зимние скрижали напишут вязью на снегу
Кленовый лист в зеркальной луже застыл кусочком янтаря, а ветер рой снежинок кружит вокруг ночного фонаря.
Твой силуэт в оконной раме и чёрных веток кружева, немало было между нами, но главное - любовь жива.
Во взглядах больше откровений, и ночь такая, как хотел, сугробы встали на колени в надежде вымолить метель.
Забудь, что мы не удержали и что теряли на бегу... а тени зимние скрижали напишут вязью на снегу.
А голубь бьёт поклоны у крыльца
Светает в восемь, сумрак - к четырём, уже привычна канитель, алмазной крошкой снег под фонарём вчера украсила метель.
Белить дома и рощицу устал, исчез в проулке снегопад, сугроб пугают тени от куста и звуки дворницких лопат.
Не хочешь, а поверишь - постарел, тряхнуть бы сединой разок, берёза, чтобы не забыть апрель, на ветке вяжет узелок.
Сотрутся с памяти черты лица, в былое ночью убегу... а голубь бьёт поклоны у крыльца за крошки хлеба на снегу.
И месяц в золочёный рог для облака трубит
Начнём судить, где чья вина, никак без горьких слёз, сугроба белая спина у белых ног берёз.
Длиннее вечер стал на треть, есть время - говори, у окон тянут теней сеть худые фонари.
И месяц в золочёный рог для облака трубит, мы после пройденных дорог простой оценим быт.
Что всё - судьба, житейский круг, как хочешь, назови... а два кольца сомкнутых рук - символика любви.
Хорошие стихи, мир поэта осязаемый и зримый. Каждый образ можно подержать в руках, как фарфоровую статуэтку. Не так-то уж часто это бывает и свидетельствует об особом складе ума - проницательного и сочувственного к жизни. Спасибо!
Поиск
Участники
