Ренат ХАРИС

ТРЕТИЙ СОЮЗНИК РОССИИ
Поэма

Перевод с татарского языка на русский – Николая ПЕРЕЯСЛОВА

Посвящается коллективу завода «Пóзис»,
Республика Татарстан, город Зеленодольск.

У России только два союзника –
её Армия и Флот.
Император Александр III.

Я образ героя ищу
для бьющейся в сердце поэмы.
С ним Родину я защищу,
нарушив все темы и схемы.
Стираются вновь времена,
уходят в безвестность державы,
лишь пыли горячей стена
хранит в себе отзвуки славы.
Наука идёт наобум,
наощупь в открытиях шарит,
и скоро искусственный ум
бессмертие миру подарит.
Ушли в девятнадцатый век
великие Лермонтов, Пушкин,
но их не забыл человек,
стихи для людей – не игрушки!
Шагнув на дуэльный барьер,
стрелялись Онегин, Печорин –
то был всем геройский пример,
что многими станет повторен!
А в веке ином мальчуган
поведал бойцам продотряда,
где в погребе – там, где бурьян, –
отец его зёрна припрятал.
За это – погиб пионер!
Все помнят глаза его, брови…
Но в каждой из школ СССР
был Павлик Морозов – героем!
А ныне везде виден страх,
во всём – дух беды и коварства,
и с чёрною смертью в руках
на бруствер встают государства…

Но есть ли сегодня – герой?
Никак нам нельзя без героя!
За Родину встать мы горой
готовы, не выйдя из строя.
Герой нам – точь-в-точь кавалер –
подарит горячих улыбок.

Так кто же герой наш? Кто смог
пропеть песни всех пятилеток?
Кто смог проложить сто дорог
и сто провести кругосветок?

На стройке путей для машин,   
что мчат сквозь Казань до Китая,
есть много достойных мужчин,
что трудятся, не отдыхая.   
Нефтяников много средь них
и много парней, что своими
умами – учёным сродни,
здесь вбили в бетон своё имя.

А дочки у нас каковы?
Всю жизнь бы на них любовался!
Одна среди них – зам. главы,
другая – та кружится в вальсе.

О, сколько ж красивых девчат
поёт для рабочего класса!
Вы слышите, рифмы кричат:
«Мы любим шахтёров Донбасса!»

Мы любим порхающих рифм,
их шелест, их шёпот, их шорох.
Бой стихнет – и мы говорим,
о чувствах, горячих, как порох.
А вдруг в этот день повезёт
и слово солдата излечит?
Кого-то – от смерти спасёт.
Кого-то – навек искалечит…

Ну точно! В шахтёрский Донбасс
меня призывает дорога!
И, словно придя в первый класс,
внимаю я голосу Бога…
Сегодня здесь в клёкоте битв
возносятся гимны Отчизне.
Так пробуют силу молитв,
в расцвете не славы, так жизни.

Туда мчит солдата душа,
срываясь с полей и забоев,
и смотрит Донбасс, не дыша,
на новых российских героев.

Я – стар в военкоры уже,
чтоб рыскать в лесу иль болоте,
но быть я могу на меже
меж боем и строчкой в блокноте.

Война – тяжела мне для глаз,
боюсь встречи с гарью кошмарной.
Могу всё ж поехать в Донбасс,
но – с помощью… Гуманитарной.

Холмы терриконов вдали
ты вряд ли с дороги рассмотришь,
а бомба коснётся земли –
и с ней ты уже не поспоришь!
Дома разметая в клочки,
она прилетит к нам без спроса,
лишь стёклами брызнут очки,
как в солнце сверкнувшие слёзы.
Живи! Бог богат на добро!
Он любит нас вместе с грехами…
Смени автомат на перо…
Стреляй днём и ночью –
стихами.

И в сердце лелея успех,
я крикнул: «Ответьте, святые!
Ну есть ли герои средь тех,
кто близит Победу России?..»

Давно я уже не гусар
и волос, как иней, стал белым.
С годами я сделался стар,
но разве я стал – меньше смелым?    
Я жизнь потерять не боюсь,
хоть та может стать вдруг короткой,
над вымыслом лишь посмеюсь,
считая её – сумасбродкой.
Фатих Карим пал, как солдат,  
отпетый снарядом со свистом.
Но стих его – как автомат! –
доныне строчит по фашистам.

Тоска о Фатиме во мгле
летит, как осенний лист жёлтый.
Пускай ни о ком на Земле
не скажут:
«Как рано ушёл ты!..»

…Летели года и века,
ни бед не пугаясь, ни смерти,
и вдруг своего земляка
на улице как-то я встретил.
Он был ещё не седовлас,
но в нём мои строчки осели –
про грозный и славный Донбасс¹,
где гуси на озеро сели…

Он в Зеленодольске живёт,
и хоть далеко от нацистов,
но страстно сквозь дали он шлёт –
«подарочек» свой для фашистов.
Не просто летают от нас
к хохлам бронебойные «гуси»,
порой – «гусаков» им Донбасс 
в подарочек шлёт от «бабуси».
Когда-то на Курской Дуге
из дула Т-34
взлетали в дожде и пурге
снаряды с мечтою о мире.
А «тигры», что подняли шквал,
сгорали в огне, как калоши!
То им на дороге вставал
танк с именем славным «Алёши».
И каждый из тех «гусаков»
бил армию Гудериана² ,
чтоб помнили сотни веков
пугающий свист урагана…

Меня здесь земляк проведёт
по шумным цехам в личный оффис,  
я знал раньше этот завод
лишь по холодильникам «Позис».

Пройдём мы с ним все уголки
вдоль всех производственных линий,
завод – словно русло реки –
бурлит, как вода после ливня.
Московский начальник в клочки
людей разносил за снаряды.
Ворчал: «Это всё – пустячки,
они нам и даром не надо!»

Услышав такие слова,
директор сказал, отвечая:

«Когда не нужны они вам –
то нам они – нáдо, я знаю!»
И в этот застывший завод
директор вдохнул свою силу,
что взмыла до самых высот –
до туч в небе чистом и синем!
И Зеленодольский завод,
работая в славу Отчизне,
доныне Победу куёт –
для нас,
для детей
и для жизни…

***
…И вот я пришёл на завод.
Сквозь вахту прошёл. Пропустили…
Стоит за станками народ.
Нигде нет ни грязи, ни пыли.

В карман убирая смартфон,
директор промолвил мне внятно:
«Что делать? У нас тут – закон!
А вдруг из Москвы позвонят мне?»

Взглянув на плакат у ворот,
я лозунг прочёл на нём дважды.
Там – «Армия наша и Флот –
вот двое союзников наших!
И плюс ещё – Пóзис», – прочёл
я ниже короткую фразу.
Знать, каждый работник учёл
ту фразу в уме не по разу.

«Как армия, что без солдат,
как танки в бою без снарядов,
так всё – лишь ржавеющий склад,
что в поле стоит без зарядов.
Военные наши суда?
без пушек – всего лишь «корыта», –
сказал мне директор тогда,
слегка показав то, что скрыто.
«Простое нам имя дано, –
сказал мне директор серьёзно. –
Зовут его – Позис. Оно –
звучит и красиво, и грозно…»

***
…И вот мы идём по цехам:
директор завода – с поэтом.
Я слушаю свист тут и там –
то птицы приветствуют лето!
А здесь, как по плацу солдат,
не думая вовсе о лете,  
бежит за снарядом снаряд
по быстрой конвейерной ленте.
«Вот это и есть гусаки,–
директор с улыбкой кивает. –
Отсюда в края далеки?
наш каждый гусак улетает».
За мир, за Россию, за нас
снаряды несутся, как ветер,
и каждый из них – наш Донбасс
всё делает ближе
к Победе!»

Работницы, став дружно в ряд,
конвейер с утра запускают
и, трогая каждый снаряд,
их, словно детишек, ласкают.

А дней всего десять спустя
и радуя русские взгляды,
в густых облаках шелестя,
за Днепр понесутся снаряды.
Стремясь всюду правду искать,
спросил я там чью-то подругу:
«Ну надо ль так страстно ласкать
смертельно опасную штуку?
Смерть мчит через все берега.
Война для людей – не потеха…»  
«Мы делаем их для врага! –
сказала подруга без смеха. –
Тот зверь, ненавидящий нас,
в безумии лает на солнце.
Но кто бросит камень в Донбасс –
навеки в Донце захлебнётся…»

И слаще, чем песнь соловья,
та женщина чётко и прямо,
воззрений на мир не тая,
свою распахнула нам правду.
А слушавший эти слова,
директор смахнул с щеки слёзы:
«Ты в каждом словечке права,
и в них бьют стихи, а не проза! –
сказал он. – Ну что мне скрывать?
Вы – лучшие люди народа.
Я руки готов целовать
у каждой из женщин завода.
Война нам давно не нова –
она звучит в нотах и трелях.
А мастер Альберт Бенуа³ –
весь мир воплощал в акварелях.
Всё видеть глазами мог он
острей, чем в подзорные трубы.
А женщины – даже микрон
могли его видеть без лупы…» –
так вёл гендиректор рассказ
про жизнь Бенуа Николая,
который завод свой для нас
оставил, наш мир покидая.
Как в море – по пене торпед,
так в небе – по звуку снаряда
всегда можно вычислить след
полёта любого заряда. 

И сын Бенуа свой прибор
создал, чтобы в армии нашей
мы видели, кто сквозь простор
летит стаей – нашей иль вражьей?..

…Я слушаю, а предо мной –
фигура поэта Дэрдменда ⁴.
Вот он – над любимой страной
парит в небесах, как легенда.
В отчаянье он не впадал
и, злобных не слушая писков,
спокойно Советам отдал
полста золотых своих приисков.
От власти – не скрыл ничего:
от жадности не был он лютым,
голодным прогнал никого –
всё отдал трудящимся людям.

***

Ох, были у нас времена!
Как вспомню – становится страшно:
        все были пьянее вина,
        решали дела бесшабашно;
        на Запад секреты страны,
        как макулатуру, сдавали,
        и словно родные штаны,
        заводы врагам отдавали;
        народы текли, как река,
        туда, куда их пригласили,
        но многим лишь путь «челнока»
        оставлен был людям России;
и так – без кровавой войны –
едва не лишились страны…

…Но наш гендиректор тогда,
всё делая чётко и быстро,
мотался туда и сюда,
не слушая наших министров.  
Живя на заводе все дни,
он не отходил от рабочих,
и с ним были рядом они
все трудные долгие ночи.
Рукой проводя по лицу,
он чуял, как сердце заныло.
(Он знал, как в атаке отцу
в бою полноги отхватило…)  
Но в нём
и сегодняшним днём
живёт та отцовская рана,
что жжёт его давним огнём
и мучит его непрестанно.
Она – как боёк, что сидит  
внутри ждущей выстрела пушки,
чуть тронешь её – и взлетит
она выше леса макушки!
Но нас гендиректор зовёт
на труд всё быстрее и лучше,
и дух тот – вселился в завод,
чтоб Армию делать – могучей!..

***

Вот – цех-ветеран. «Старички» –
здесь трудятся в шуме и в гаме.
Отсюда в Донбасс «пустячки»
уйдут скоро биться с врагами.
В одном из цехов бригадир
сказал перед всею бригадой:
«Ну нам ли краснеть на весь мир?
Позора, друзья, нам не надо!
Сказал как-то каждому вслух
директор не громко, но смело:
«Люби своё дело, мой друг,
а сделал – люби то, что сделал!»

«Я помню родной мой станок, –
директору молвил рабочий. –
Мне – семьдесят.
Вышел мой срок!
Но я до работы – охочий».

И крепко они обнялись,
как братья с горячей заботой.
И молвил директор:
«Гордись
своей не простою работой!
От наших спасти «гусаков»
не сможет ни толща бетона,
ни кладка из грузных мешков,
ни прочих слоёв оборона.
Ну кто я?
Я просто солдат!
Отец мой – был тоже солдатом,
и как-то фашистский снаряд
ему срезал ногу снарядом…» –
так вёл гендиректор рассказ
о жизни родного завода.
И плыли снаряды в Донбасс
во имя Победы народа.
Над цехом всем виделся флаг,
сигналя о вере и силе,
и значит – в надёжных руках
держались герои России!

Сюда как-то раз приезжал
танкист (его танк звать – «Алёша»⁵ ),
он руки работницам жал,
улыбки их светлые множа.
Взяв в руки блестящий снаряд,
он поцеловал его звонко,
сказав, что снаряд – ему брат
и к сердцу прижал, как ребёнка.
«Дорога к Победе длинна, –
сказал он, – всем хватит награды.
Но больше – Победа нужна,
а нашей Победе – снаряды!..»

***

…Не зная ни бед, ни обид,
директор живёт меж звонками.
Смартфон, словно чайник, кипит,
звонки голосят, как цунами.
Трезвонят Москва и Казань,
Калуга, Воронеж, Самара,
запрос присылает Рязань –
нужна ли вам прочная тара?
Однажды, услышав звонок,
директор застыл, как по струнке,
как будто ему сам Пророк
сказал что-то важное в трубке.  
И, не разрешив себе сесть
иль хоть бы на малость пригнулся,
кому-то ответил он: «Есть!» –
и слыша ответ – улыбнулся.

…А в цех холодильников мне
войти не хотелось – ни разу!
Ну кто же не знает в стране,
где держатся масло и мясо?..

***

Спасибо, земляк, что меня
ты ввёл в своё гордое дело.
Я здесь был чуть менее дня,
а сердце, как птица, запело!

Я видел конвейер, что мог
крутиться и не замедляться,
а лозунг: «…плюс Позис!» – помог
мне в мыслях своих разобраться.

Отечеству очень нужны
слова, что сказал император ⁶,
они стопроцентно верны
и люди словам этим рады.

И каждый рабочий из нас,
и каждый завод весь отныне –
к словам его щедро отдаст
свой труд в укрепленье Отчизне!

Ну кто нам сегодня – герой?
Эпоха крушит всё и рушит,
ломает торжественный строй
и крепкие дружбы утюжит.
Примеры непросто найти,
хотя они рядышком с нами.
Ищи их на ближнем пути –
на том, где полощется знамя.
В Донбассе грохочут бои –
при ливнях, жаре и морозе.   
Сегодня герои мои:
директор завода – и «Позис!»

…………………………………

…Я вскоре вернулся в свой дом,
снаряду махнув на прощанье.
Но жаль, на снаряде на том –
я не написал пожеланье.

Так пусть над планетою всей
пылает, как жаркие зори –
наш флаг над Россией моей,    
врагов перед миром
позоря!

19-30 сентября 2024 года

Наш канал
на
Дзен

Вверх

Комментариев: