Не скрою, решающим поворотом после долгого ожидания для меня стала публикация проф. А.Боброва и его заявление: «потрясающая реакция редких коллег – полный пессимизм» («Сборка культуры» 21.05.2025).

Сразу замечу: мною руководит отнюдь не радужный оптимизм от директив Устава и не стремление отвергнуть его намеченные парадигмы. Я пытаюсь разобраться в тех предложениях и формулировках, которые представлены на обсуждение в контексте не только нашего времени, но и в историческом. Поэтому сия публикация скорее некоторые размышления над актуальными и традиционными проблемами в приложении к русской литературе в её «cоюзной» включенности в наше нелегкое время.

И тотчас невольно возникает весьма коварный вопрос: а были ли времена легкие для творческой личности, чувствующей эпоху подобно барометру и взывающей к гармонии мира? «Бывали хуже времена, / Но не было подлей» - с жестоким надрывом писал поэт-демократ Н.Некрасов в эпоху царя-освободителя Александра II. «Век девятнадцатый железный/ Воистину жестокий век… / Век расшибанья лбов о стену/И малодейственных умов» - в начале ХХ века утверждал трагический А.Блок. «Мне на плечи бросается век волкодав» - это уже откровение поэта советской эпохи О.Мандельштама, написавшего эти строки от потрясения увиденного на голодной Кубани. Н.Некрасов и А.Блок похоронены с великими почестями в своих могилах. Упокоение О.Мандельштама неизвестно: Дальний Восток среди тысяч заключенных таких же, как и он. Наш современник А.Кушнер вынес свой вердикт этой универсальной парадигме: «Времена не выбирают./ В них живут и умирают». Так что живем во времени , никуда от него не деться, и задача творческой личности выпрямлять жизнь, делать её по мере возможности приемлемой и гармоничной.

Известно, что большой писатель - личность всегда трудной судьбы (в переводе с греческого «просопон» , личность, - находящейся в противостоянии). Когда я читаю речь ответственного Секретаря Союза Писателей Н.Ф. Иванова : «Сегодня Съезд – это работа на опережение, это опережение позиций завтрашнего дня… Уметь отделить шумы от сигналов, брать на себя ответственность… И хочется предостеречь самих себя: по мановению волшебной палочки сразу не получится.., она в ваших руках» - верю: во всяком случае откровенно, ответственно и своевременно. Мгновенного преобразования не будет, многое зависит от самих писателей: нашего энтузиазма, сплоченности и творческих сил. Но готовы ли сегодня регионы включиться в столь сложный, несомненно, важный и необходимый процесс и в какой мере это возможно?

Ведь не факт, что на нынешнем этапе число членов Союза в огромном избытке, «пиар» и «случайность членства» захлестывают, и творческого подъема от него ждать весьма сложно. Жестокая ли печать времени или личная незаинтересованность, леность - вопрос неоднозначный. Из зарубежного далека лауреат Нобелевской премии Иосиф Бродский высказал весьма любопытную мысль: «Генетически человек ничуть не изменился за последние два тысячелетия, по крайней мере… Что же касается качественных изменений в человеческом познании, то речь идет, во всяком случае, не о накоплении, но о потере – определенных понятий, идей, даже знаний, перекладываемых современниками из голов в компьютер… Мы – это они, с той лишь разницей, что они интереснее нас» («Литературное обозрение» 1990 №8, - с. 25).

Если из нашего сегодня обратить взгляд в далекую эпохальность, открывается весьма интересная панорама эволюции литературного процесса. В 19 веке Союзов не было : общества, кружки, группы и пр. объединялись по общим интересам – проблемы освещались эмоционально на интеллектуальном уровне, полемично и остро. 1802 г. – «Дружеское литературное общество» (Москва), самому старшему А.Мерзлякову 23 года, бунтари изящной словесности, почитающие Ф.Шиллера и рьяно выступающие против «чувствительного» Н.Карамзина; 1806 г. «Беседа любителей русского слова» - в доме Г.Державина проходят вечера с обязательным Уставом (явка строго обязательна), бурными дискуссиями между «классицистами», утверждавшими, что любое иностранное заимствование для отечественной словесности губительно, и «новаторами» К.Батюшковым и В.Жуковским. Определение национальной сущности языка «классицистом» А.Шишковым и сегодня цитируют как образец («Язык есть душа народа, зеркало нравов, показатель просвещения… Возвышается народ, - благонравен язык: благонравен народ, - благонравен язык…. Где нет в сердцах веры, там нет в языке благочестия»). Литературное общество «Арзамас», которое посещал юный А.Пушкин, и другие альянсы. Все они объединялись, чтобы лучше понять свои цели и задачи, постигнуть глубину эстетического сознания. Их срок действия был недолог,- распадались, но след, несомненно, в русской словесности оставили.

Конец XIX и начало ХХ веков ознаменовались особенной активизацией литературных единений: знаменитые Пятницы Я.Полонского (его сменил К.Случевский), Литературные салоны Мережковских в доме Мурузи, Паллады на Фонтанке, «Аргонавты» А.Белого, знаменитая «Башня» Вяч. Иванова (после 1909 года перенесена в редакцию «Апполона») и т.д. После Октябрьского переворота их число растет («Гамаюн», «Рабочая весна», группа «41»…).

Первый Съезд Писателей СССР (1934) литературную разобщенность подвел под общий «знаменатель» - метод «социалистического реализма», в котором уже не было места «числителю». Писатель, принявший его условия, становился «номенклатурной единицей», получавший от государства статус «профессии», материальные блага, немалые дивиденды, и широкую дорогу своим публикациям: их тиражи огромны. Писатель был в работе, Союз как государственное учреждение держал его под контролем. С распадом СССР «знаменатель» потускнел, «выпал в осадок»: идеология была исключена из Конституции. Что далее?

Выступление Н.Ф.Иванова оптимистично , настраивает на предстоящую «большую, совместную и ответственную работу». Лояльность не покидает и проф. А.Боброва: «Ну, такого, как было в СССР не вернуть. Так что ж, ничего не предпринимать, не бороться, не искать плодотворных путей в буржуазных условиях?» Вероятнее всего, в той форме, в которой пребывал Союз Писателей в советскую эпоху, не вернуть. Мысленно пытаюсь представить роскошный двухэтажный особняк купца Парамонова в центре Ростова, принадлежащий Писательской организации во дворе с парящим двукрылым Пегасом. Организацию выселили под предлогом капитального ремонта . Теперь бескрылый Пегас сиротливо втиснут в угол крошечного помещения, снисходительно представленного Писателям, и скорбно взирает на их бесприютность. Дворец обновили, и в наше время за чугунной оградой он встречает именитых гостей, проводит вечера и нужные встречи. Возвращение этого экзотического «реликта» их прежним хозяевам представляется лишь красивой соблазнительной сказкой. Прошлое не вернуть: время внесло в него свои роковые коррективы.

Но вот я обращаюсь к Проекту Устава: некоторые его положения располагают. Не вызывает сомнений правомерность перевести Организацию «от цифры» к «культуре», объединить разрозненные творческие структуры. Радует и ориентация на «…создание литературных произведений высокого уровня мастерства. Укрепление единства и сплоченности российского общества на основе общероссийской гражданской идентичности, сохранение традиционных российских духовно-нравственных ценностей, сохранение и поддержка русского языка…» и т.д. Как говорится, «захват» велик в своем универсализме.

Далее более конкретно: «Поддерживать научную работу по подготовке академических изданий классической литературы и фольклора, а также трудов по их изучению, …чтение лекций, проведение «круглых столов», формирование культуры чтения…». Как всё это прекрасно и актуально!

Но хорошо-то хорошо, а сомнения одолевают, наводят на размышление и тревожат. На одном энтузиазме подобные «мероприятия» не одолеть без серьезного финансового вложения. К тому же включение в работу над такими сложными процессами требует капитальных знаний и немалого опыта. В противном случае мы получим такой уничижающий «примитив», которого в литературном «арсенале» предостаточно. Кто и как будет всё это курировать, организовывать и корректировать? Пока неясно. Или задержусь на источниках «доходов» ПО: «займы и кредиты , доходы от сдачи в аренду движимого и недвижимого имущества, дивиденды от акций, облигаций и др. ценных бумаг… Поступление от прибыли коммерческих организаций, участниками которых является ПО» и т.д. Но из каких источников и как всё это возникает в писательских регионах?

Неоспорим на сегодня только один их доход: членские взносы, которые едва покрывают оплату за арендуемое помещение. Не могу не выделить и «выход и распространение журналов и иных печатных и электронных изданий». Для «распространения» нужно иметь журнал, без которого писательская организация непрезентабельна. Например, известный журнал «ДОН» , который отметил 100-летний юбилей, прекратил своё «историческое бытие» несколько лет назад. Желающих его финансировать не оказалось.

Между тем журнальное дело в России имеет свою примечательную традицию. Одним из легендарных издателей был поэт Н.Некрасов, выкупив убыточный пушкинский «Современник» на деньги Панаева, подняв его на феноменальный уровень и увеличив количество подписчиков от 200 до 7500 ( число по тому времени колоссальное). Это удалось ему благодаря умению выстраивать виртуозную тактику и нужным знакомствам. Он первый стал заключать с писателями договора, переводя их на заработную плату. Журнал был рупором демократических идей и закрыт в результате выстрела народовольца Каракозова, у которого при обыске обнаружили его экземпляры. Многие журналы «Серебряного века» издавались на средства российских ротшильдов («Сатирикон» фабриканта С.Полякова», «Золотое руно» братьев Рябушинских, «Мир искусств» Саввы Морозова, «Нива» А.Маркса..). Издательство «Знание» в первые в истории русской литературы передало весь доход от одного из выпусков его авторам. Нашим современным олигархам писательское дело нерентабельно и вне их интересов. Не уверена, что у нас есть издательства, которые полностью содержатся на их средства: генетический код не срабатывает.

Но как бы то ни было, мировой опыт здесь, даже в его неоднозначности, со счетов не следует сбрасывать. Кажется парадоксальным, небольшая страна с населением менее 400 000 Исландия в наше время самая читающая, образованная и пишущая, издавна сохранившая эту священную традицию и дающая великолепный образец в отношении к писательской деятельности.

Из интервью Председателя Союза Писателей Кристин Хельги: «Литература всегда считалась у нас частью культурного наследия, поэтому всегда есть государственная система поддержки: зарплата для людей творческой профессии сроком от 3 до 12 месяцев, на которую можно подать ежегодную заявку, фонд публичных библиотек, гарантирующий писателям выплату за чтение его книг,.. 25% издательством авторских гонораров, стипендии, гранты…». « Свобода слова» дала возможность известному писателю Лакснессу выразить недолгую «левую» позицию в книге «Атомная станция» и получить Ленинскую премию, а спустя несколько лет стать Нобелевским лауреатом. В Китае, где идеологическая система сопряжена с социалистическими и конфуцианскими идеями, писатель тоже получает заработную плату в период работы над книгой, но при этом экономический курс страны жестко сочетается с идеологической политикой. Вероятно, это оставило определенную печать и на уровне творчества и читательской аудитории. По некоторым сведениям журнала «Критика» в год в Китае издается 500 романов – «читабельных» 10%, среди них единственный лауреат Нобелевской премии Мо Юнь (2012 г.).

Положение о свободе выражения в творчестве в Уставе четко не прописано. (Весьма острая дискуссия по этой проблеме в «Литературной газете» за март-апрель текущего года отчетливо выявила её сложность и неоднозначность). Но, несомненно, абсолютной свободы в истории государств не бывает: неконтролируемая, она может сеять хаос и нестабильность, в то же время она - «индикатор терпимости общества». Альбер Камю в одной из накаленных полемик весьма точно заметил: «Свобода – то есть «от» и «для» .

В разделе «Права и обязанности членов РО речь идет об «открытом выражении их взглядов, противоречащих политике государства», об «иноагентах». Однако между героями, включая и «объективированное «Я», и автором существует и некий «зазор», который разделяет их неравнозначность. Истинно художественное произведение переживает своего автора, оставляя его жизненный путь «за кадром». Великий А.Пушкин был «государственником», но со временем он все далее уходил в область «вечных» философско-нравственных ценностей. Его поэтический постулат: «Любовь и тайная свобода/ Внушали сердцу гимн простой./ И неподкупный голос мой/ Был эхо русского народа» - остается неоспоримым во все времена и эпохи в художественном пространстве русской литературы.

Представленный Устав Союза Писателей России грандиозен. Но всё определяется временем. Будем надеяться и ждать, вглядываясь в грядущий день отечественной словесности: «Что там впереди?»

Людмила Николаевна Малюкова родилась в ст. Ново-Бельмановка Приморского края. Окончив в 1964 г. историко-филологический факультет Ростовского госуниверситета и получив диплом филолога, Л.Малюкова до 1969 г. преподавала в Шахтинском, а с 1969 по 1974 г. в Курганском пединститутах. Затем окончила аспирантуру в Московском педагогическом университете (1975 – 1977), работала в Ростовском госуниверситете (1977 – 1978) и Таганрогском пединституте (1979 – 2004). С 2005 г. преподаёт в Московском гуманитарно-социологическом институте (филиал). В 2001 г. Л.Малюкова защитила докторскую диссертацию по теме «Русская философская поэзия 1946 – 2000 гг. Поэтика и генезис». Перу Л.Малюковой принадлежат девять монографий, литературно-художественных и документальных книг, более 200 публикаций в журналах «Октябрь», «Литературное обозрение», «Дон», «Грани» (Париж – Берлин – Сан-Франциско), «Русская мысль», «Дон и Кубань»в «Литературной газете», «Российской газете», «Литературной России», российских и зарубежных научных и критических сборниках.

Комментариев:

Вверх