| |
ЭСКИЗЫ
Мы всего лишь – эскизы.
Мы всего лишь – наброски.
Мы бежим по карнизу
Жизни узкой полоски.
Мы не знаем системы
И основ мирозданья.
Мы всего лишь – дилеммы,
Мы всего лишь – желанья.
Для кого-то – надежды,
Для кого-то – утраты.
Мы, снимая одежды,
Улетаем крылато.
Наш портрет не напишешь,
Нам не крикнешь: «До встречи!».
Голос наш не услышишь,
Нам не ведомы речи.
Но мы – рядом, мы – всюду.
Мы – частицы, мы – звенья,
Мы – всего лишь этюды
Своего поколенья…
ПАМЯТЬ
Странного вечера голос продлён.
Поздно, а ночь не кончается.
Видимо, кто-то на грани времён
С кем-то навечно прощается.
Сложно принять, что окончен маршрут
Избранной жизненной миссии.
Ты уже там, но чуть-чуть ещё тут,
Ни от кого не зависимый…
Только от этих признаний вослед,
Только от взглядов страдания.
Ты ещё здесь, но тебя уже нет,
Как же найти оправдание
Множеству быстрых мгновений и лет –
Тех, что в минувшее гонятся?
Всем, кто уйдёт, и кого уже нет,
Эти эпохи не вспомнятся!
Память нужна лишь для тех, кто живёт, –
Славя судьбы траектории.
Время лишь здесь совершает полёт,
В муках рождая историю.
ДОБРО И ЗЛО
Зло замешкалось, запнулось –
И на миг один
В мире всё перевернулось,
Каждый – побратим.
Человек, аул, Отчизна,
Целый континент –
Все живут во имя Жизни,
Но лишь на момент…
Ни обид, ни сожалений,
Ни грехов, ни бед!
Всё сияет вдохновеньем,
Но лишь на момент.
На короткое мгновенье
Замер метроном,
И Земля, как в день Творенья,
Вспыхнула Огнём,
Чистым, Светлым, Животворным
Осветив глаза,
Всех счастливых, всех влюблённых.
Лица – образа!
Но вернулось Зло из тени –
И потух очаг.
Всюду – смрад и преступленья
Брат – не друг, а враг.
И нет сил спасти Планету
И спасти людей.
Зло и Время – две приметы
Тщетности идей.
Бесполезности концепций,
Глупости надежд.
Зло и Время – чаша бедствий
Для дурных невежд.
Никогда никто не сможет
Их перебороть.
Старость нудно душу гложет,
Боль увечит плоть.
Неминуема кончина.
Неизбежен тлен.
Почему ж во имя Жизни
Все встают с колен?
Все цепляются до криков
Ссадин, гематом
За один лишь миг великий?
Лишь бы метроном
Совершал своё движенье,
Измеряя век,
Чтобы корчился в мученьях
Каждый человек?
Нет ответа… Плачет где-то,
Пальчик занозив,
Мальчик…
И проходит лето…
Ухожу в отрыв…
ПРЕДЧУВСТВИЕ…
За окном моим – замок
из
красного кирпича.
Острая башня взламывает
гжель
небесную.
Из луча
Крупными махровыми крошками
сыплется
первый
снег.
Вечер крадётся кошкою,
и в следах
застывает
свет.
Час ещё и немножечко –
и повсюду
взойдёт
Зима.
Даже я ювелирной ложечкой
буду Зиму
черпать
в слова.
ПАЯЦ
Ты играешь роль блестяще,
Есть в тебе особый дар:
В сером сонном настоящем
Разжигать лихой пожар.
Всё меняется мгновенно
От желаний до речей
В этом городе степенном,
Где никто нигде ничей.
Маски яркие кружатся,
Лицемерие тая…
Жизнь полна инсинуаций.
В них – вся сущность бытия.
УЛИТКА
Есть в белом тумане осенних ночей
Какая-то скрытая тайна.
Хранится она на изломе лучей,
Упавших с созвездий случайно.
Есть странная песня печальной поры
В разлитой неясности зыбкой,
Её стережёт по законам игры
Заснувшая в травах улитка.
ФИОЛЕТОВАЯ БАБОЧКА
Фиолетовая бабочка
На моей руке дрожит
И меня щекочет лапками,
И, наверно, хочет жить.
Ну а я смотрю безрадостно
На её нездешний цвет…
Объясните мне, пожалуйста,
В чём здесь смысл?
А смысла нет…
СИНИЕ ОЗЁРА
На небе – синие озёра
И ливнем вымытые вишни,
И пух летящий бирюзовый,
И шёпот ветра еле слышный.
Вот так бы жил наш век бедовый
Спокойно, тихо и воздушно,
Как капля влаги васильковой,
Как шмель в ромашке простодушный.
ИСКУССТВО
Искусство – лепить,
Искусство – писать,
Искусство – любить,
Искусство – страдать.
Учи и учись –
Ответы просты.
Что время? Лишь кисть.
Пространство? Холсты.
СИНИЧКА
Синичка-альбинос
Сидела на скамейке.
Недолго птичке жить
В своей «святой» семейке.
Свои же заклюют,
Свои же закопают,
Лишь ангелы над ней
Заботливо порхают…
ОРАНЖЕВЫЙ ВЕЧЕР
Оранжевый вечер рябин
Дрожит у меня за окном.
Сегодня фатально один
Сижу за тенистым столом.
Разбросаны клочья стихов.
Но я их уже не спасу.
И спелые ягоды слов
Тебе я во сне принесу…
А утром белее седин
Повсюду снега заметут.
И яркие гроздья с рябин,
Как капельки крови, спадут.
ХУДОЖНИК
Он умер на ступенях Эрмитажа.
Лежал один, не признанный никем,
Талантливый художник – дядя Саша…
На фоне изумрудно-серых стен
Летели хлопья новогодней грусти,
Нева белела, багровела даль.
Но навсегда затихло пламя пульса,
В глазах застыла вечности печаль.
Где вы, друзья из добрых побуждений?
Где вы, враги из подлости и лжи?
Сегодня умер одинокий гений!
Поставьте свечку на помин души…
Но тишина вокруг гнетёт и давит,
Как будто город отчего-то пуст...
Лишь на холсте, что руки обнимают,
Дрожит от слёз черёмуховый куст.
ДЕРЕВЕНСКАЯ ПАСТОРАЛЬ
Опустили ромашки головки,
Им, конечно, немножко неловко
Слушать наши с тобой разговоры
В час вечерний счастливый, бедовый.
Разрумянились щёки закатом,
Кудри русые кажутся златом.
Светлячок на плече притаился.
(Он, наверное, тоже влюбился.)
Тёплый воздух прогретого лета
Нас ласкает всю ночь до рассвета.
И почудится вдруг, что есть в мире
Только мы да цветы полевые…
(Ну ещё, может быть, пустячок –
Озорной золотой светлячок!)
ЧТО ЭТО БЫЛО?
Что это было на плечах твоих,
Нежное, лёгкое, в белую горошину?
Что это было в волосах твоих,
Хрупкое, звонкое, гроздьями наброшено?
Что это было на губах твоих,
Тёмное, тёплое пятнышко размытое?
Что это было на руках твоих,
Влажное, горькое, терпкое, разбитое?..
ПЕРВОБЫТНЫЙ ИНТЕРЕС
В «Бродячей собаке» сидим целый вечер,
И пьём капучино под музыку бардов.
А чувства и мысли сбежались навстречу,
И трудно понять, кто из них в авангарде.
Смотрю на тебя и терзаюсь вопросом.
Каким – не скажу, лучше буду лишь зритель.
А ты – в диалоге с Камю, с Леви-Строссом,
И трудно сказать, кто из вас – победитель.
В сиреневой вазе свеча догорает,
И я отвечаю – с Декартом, с Фалесом…
Но смотришь ты так, как тот Первый из Рая,
С таким же конкретным земным интересом.
МЕЛОДИЯ КОСТРОМЫ
Вокруг меня вращался город
Осенним ритмом площадей.
Он был на кубики расколот
В калейдоскопе будних дней…
Как только я остановилась
На стрелке солнечных часов –
Так он промокшую остылость
Собрал в букет осенних слов.
И пролилось многоголосье
Из всех осколков бытия.
И в небо вскинулись колосья
Тепла, уюта и огня…
И всё вокруг засуетилось
И распахнулось, и взвилось
И отразилось, и продлилось,
И в сердце каждого зажглось!
БИЕНИЕ ЖИЗНИ
В биении жизни – пробел. Пустота.
Так странно. Две тени: не Тот и не Та.
Два взгляда. Две вспышки. Две темы. Два сна.
Девчонка, Мальчишка: а завтра – Весна…
Но белое счастье, крадучись, пройдет.
И белое платье слезами зальёт
Тот первый, тот сильный, тот взбалмошный дождь –
И тени растают, и их не вернёшь…
Промчатся две жизни по разным путям.
И прошлое сгинет, раскрошится в хлам.
Но этого первого мига Весны
Ни с чем никогда не сравнишь… Я и Ты.
|
ЛЮДИ ТЕРЯЮТ ПАМЯТЬ
Люди теряют память –
Словно теряют лица…
И собирать им камни
Навык не пригодится.
Чисто в душе и свято –
Нет ни обид, ни грусти…
Белая тишь палаты
Времени зов не впустит.
И не нахлынут слёзы
Воспоминаний тщетных…
Тонкая ветвь берёзы
В стёкла стучится ветром…
Где-то в дали закатной
Катится мячик солнца,
Завтра взойдёт обратно…
Будут смотреть в оконца
Выцветшим, странным взглядом
Люди в больничных робах.
Им ничего не надо.
Их ни тоска, ни злоба
Не тяготит, не давит
И не терзает душу…
Снег за окном мерцает
Тихий такой, послушный…
Хочется им укрыться,
Хочется с ним растаять…
Кто-то в окно стучится…
Может быть, это Память?…
РИТКА
В интернате тишина. Выходной.
Разобрали до утра всех домой.
Лишь расправлена кровать у окна,
Где тихонько Ритка плачет одна.
Да и, может быть, не плачет – молчит,
Просто сердце очень громко стучит,
Словно хочет от обиды кричать,
Но девчонка заставляет молчать.
И томится недосказанность фраз…
Да и нужно ль выставлять напоказ
Сокровенные желанья свои,
Откровенные признанья в любви
Той, которая забылась в вине,
Той, которая виновна вдвойне
В одиночестве, в болезнях, в тоске
Дочки Ритки… У неё на виске –
Та же родинка, в глазах – тот же блеск,
На груди – такой же в точности крест.
«Мама, мамочка, приди, я молю!
Я тебя все так же очень люблю,
Подойди ко мне, присядь на кровать,
Мне тебе так много надо сказать…
Или, может быть, давай помолчим,
Просто так в тиши давай посидим.
Обними меня, от горя укрой.
Мама, мамочка, хочу быть с тобой!»
За окном грустила зимняя ночь
И, увы, не знала, как ей помочь,
Этой девочке со взглядом беды,
Никому не нужной, лишней судьбы.
Только плюшевый безглазый верблюд,
Тот, с которым её взяли в приют,
Улыбался облупившимся ртом:
Что, мол, плачешь? Здесь твой мир, здесь твой дом.
И заснула детка, друга обняв,
В этой жизни ничего не поняв.
И закончился опять выходной…
А во сне – и Ритку взяли домой.
ПЕСНЯ МАТЕРИ
Часы на Спасской башне
Пробили новый век.
И где-то бесшабашный
Родился человек,
Смешной и безмятежный,
Не знающий обид,
Как пух лебяжий, нежный,
Подуй – и улетит...
Но мать его укроет
От бед и от тревог,
Она лихую долю
Не пустит на порог.
«Ещё успеешь, милый,
Пройти стезёй судьбы,
Копи пока что силы,
Смотри благие сны.
Пусть дым войны жестокой
Тебя не обожжёт.
Пусть свет любви глубокой
От зла и лжи спасёт.
Пусть честь и справедливость
Скрепят твои дела.
Пусть будет жизнь красивой
От правды и добра...»
Так пела мать ребёнку,
А мир вокруг молчал...
Быть может, в песне звонкой –
Начало всех начал?..
ВОДОВОРОТ
Я была водой во сне.
Я струилась по долинам,
Я сверкала в вышине
Водопадом-исполином,
Утром капала росой,
Ночью таяла туманом,
А теперь бегу слезой
По твоим губам упрямым.
КРИЗИС ВОЗРАСТА
Лишь в твоих глазах нашла
То, что так давно искала,
А, привыкнув, поняла: мало!
Лишь в твоей душе нашла
То, к чему давно стремилась,
А, достигнув, поняла: скрылось!
Лишь в твоей любви нашла
То, за чем пришла с рассветом,
А, проникнув, поняла: тщетно!
И чего теперь искать?
Жизнь прошла наполовину…
Буду мужу шарф вязать, свитер – сыну.
ПОЭТУ
Н. Гумилёву
Зелёный сад. И снова – май.
Вдали – усадьба. Рядом – вечность...
Бегу, роняя наземь шаль,
Туда, в забытую беспечность.
Цветок трепещет полевой
В моей косе недоплетёной...
И ты лежишь ещё живой
На поле матово-зелёном...
Как далеко ещё бежать!
Мне не успеть: века меж нами.
Гнетёт незримая печать:
«Осуждены на расставанье».
СОВЕСТЬ И ГОРДОСТЬ
Что же мне делать?
Гордость – в крик: «Мстить!»,
Совесть несмело
Шепчет: «Простить...»
Так и гадаю:
«Да» или «Нет»?
Время сгорает,
Скоро рассвет.
Надо решиться,
Хватит страдать!
Совесть: «Молиться...»,
Гордость: «Предать!»
УСТАЛОСТЬ
Всё распалось, лишь Усталость
У окна стоит одна.
Не красива, не спесива –
Молчалива и скромна.
Руки тонкие сжимают
Мокрый лист последних слов.
Ветер косы расплетает,
За окном уже – Покров.
Что осталось? Только малость:
Слёзы прожитого дня.
Я пойму тебя, Усталость:
Ты похожа на меня.
ТВОИ ГЛАЗА
Твои глаза – всесильно-карие.
Мои глаза – бессильно-светлые.
Всё, ухожу! Нет, утекаю я…
Расслабленная, незаметная…
Тепло дышать листвой невечною,
Безумно-жёлтой и неистовой.
Бесчувственная, бессердечная,
В накидке сдержанно-батистовой.
Хочу понять хотя бы чуточку,
Хотя б осколочек из памяти.
Остановиться б на минуточку
В твоих глазах бесстыже-праведных.
СОН
Мне снишься ты. Зачем? Не знаю.
Мир бессознательного свят.
Я, словно ландыш, расцветаю
В системе трёх координат.
Мечтаю быть в потоке светлом
Бутоном с капелькой дождя
И наслаждаться страстью ветра
В упругих ритмах бытия.
Час пробуждения тревожит,
И полдень солнцем напоён.
Но там, во сне, ещё, быть может,
В лучах дождя дрожит бутон.
НЕ
Я полюбила этот день
Ещё до наступленья,
Когда рождала профиль тень
Вчерашнего мгновенья,
Когда вступала тихо ночь
В следы сиянья света,
Когда во сне шептала дочь
О том, что будет где-то...
Пьянил тюльпана аромат,
Бутон не распустивший,
Манил твой неслучайный взгляд,
Ещё не полюбивший...
БЕЗУМНЫЙ
Играл безумный со стеклом,
Смотрел сквозь звонкие кругляшки
На красный обруч солнца, дом,
На жёлтый цвет листвы опавшей,
На белый саван облаков,
На серый колокол церковный,
На бирюзовый тон цветов,
На рыжий цвет земли безмолвной…
Вдруг он вниманье обратил
На странный цвет своих ладоней,
Боль острой гранью разбудил
И вскрикнул, словно что-то понял…
МАРШ КАДЕТ
Осенние кадеты
По Невскому идут.
По-зимнему одеты,
По-летнему цветут.
Весенние приметы
Студенточкам даря,
Осенние кадеты
Цветут не для меня.
Ах, где ты, где ты, где ты,
Наивная любовь?
Сверкают эполеты,
И в венах бьётся кровь!
Закаты и рассветы
Томятся над Невой.
Осенние кадеты
Идут по мостовой!
СЫНОК
Ты сегодня позвонил и сказал: «Живой!»
Я обрушилась без сил: «Миленький ты мой!»
Ты сурово приказал: «Мать, не кипишуй!
Все живые, всё путём! Ну, пока, спешу!»
Я рассыпалась от слёз. Голос твой – как меч –
Сердце матери разбил… Как же уберечь
Мне тебя от бед и зла на краю земли?
Я себя бы отдала, только ты живи!
И послышится опять голос строгий твой
Через сотни тысяч верст: «Мама, я живой!»
СОЛДАТУ
Я тебя жду, ты не смей умирать!
Белого снега покров не тревожь.
Я не сестра, не жена и не мать…
Просто мой сын на тебя так похож.
Русский солдат, через сотни дорог
С просьбой к тебе я опять обращусь,
Чтобы врагов уничтожить ты смог
И возвратился… А я помолюсь…
Я помолюсь о здоровье твоём,
Чтобы спасала молитва от бед.
Ты побеждай! Ну а мы подождём…
Скоро весна – это время Побед!
В ЧАСТИ – ЦЕЛОЕ…
Я Бога чувствую во всем.
И странно мне смотреть из окон
На то, как плачет под дождём
Уставший путник одиноко.
Зачем? Куда бежит вода,
Системы, кажется, не зная?
А я-то верую, что – да,
Сосчитана слеза земная.
На небо, путник, посмотри
Сквозь ткань текучего пространства.
Пусть это будет миг один,
Но в нём – величье постоянства.
Мы просто не умеем жить
Планетной целостной судьбою,
Ведь если здесь слеза дрожит,
То ТАМ она крупнее вдвое.
Мы просто не хотим принять
В свои сердца земную тайну,
Мы просто не умеем ждать
Того, что кажется случайным.
* * *
Я о любви говорю по-французски,
Я на иврите читаю псалмы.
Только о вечном пою я по-русски,
Только по-русски я плачу. А Вы? |
