| |
НОТКИ ПЕЧАЛЬНЫЕ
Не сидится подбитому страннику:
Из своих надоевших трущоб
Вновь сегодня поеду в Карабиху,
Поклониться Некрасову чтоб.
Там я встречусь с друзьями-поэтами,
Пообщаться желающими.
Встречи с ними, певцами отпетыми,
Так приятны, что сердце щемит.
Чем мы с ними сегодня поделимся?
Ну, наверно, стихами опять
О бессмысленной жизни, безделице,
На которую стану пенять.
И Некрасов пенял, если помните,
На свою жизнь как ту, что вокруг,
Будто жил в нищете он и в голоде,
Не имел ни друзей, ни подруг.
Мне близки его нотки печальные,
Так же судьбы близки горемык.
Близок, чувствую, век одичания,
А бесчувственно жить не привык.
5.07.25
БЕСПИЛОТНИКИ ВСЮДУ
Беспилотники всюду летают и нас достают,
Даже там, где любых стратегических наших объектов
Нет и не было, но где поэты выносят на суд
Поэтический зуд да блестит разноцветное лето.
Вот, к примеру, вчера: мы в Карабихе вновь собрались,
Чтобы вспомнить Некрасова, с ним в достиженьях поспорить.
Но сигнал прозвучал, что летит небывалый сюрприз –
И усадьба поэта затихла безлюдная вскоре.
Не услышал ни слова от нас дружелюбный поэт,
Мы сбежали, гонимые дальней и страшной войною.
Видно, смелости нет и защиты от ворога нет,
И надолго утрачено в нас равновесье земное.
Беспилотник летит – мы не видим, не слышим его,
Но спасаемся, веря, что именно нас он накроет.
Полагали, что очень от нас далека СВО,
И вчера не стремились узнать, что же это такое.
Нет ни страха во мне, ни желания бегать от их,
Украинских угроз, беспилотников с бомбами вкупе.
Я не то чтобы смел, чтоб от чувств оторвался живых –
Надоело бояться, пусть кровь грешный путь мой искупит.
Всё же жаль, что стихи ни мои, ни поэтов-друзей
В этот солнечный день для любителей не прозвучали.
Не смокает война, нет во мне солидарности с ней,
Но она чересчур много мне доставляет печали.
6.07.25
ИГРА
Что раньше было, то и будет впредь.
И стоит ли на это всё смотреть,
На это всё, сто раз пережитое?
И слушать речи, что опять пусты,
Нести всё те же тяжкие кресты,
На них молиться, на коленях стоя?
Не стоит? Кто даёт такой ответ,
В котором смысла не было и нет?
Кто предлагает смело сделать выбор?
Наверно, дьявол: он ведёт игру,
В конце которой снова я умру,
Забыв сказать за жизнь и смерть спасибо.
Мы все умрём, но карты снова сдаст,
Перемешав, как следует, всех нас,
Игрок. Игрок всесильный и азартный.
И снова – жизнь и вереница бед,
Стремление оставить добрый след
Без знания того, как ляжет карта.
Мне кажется, что ляжет как всегда:
Всё повторяется, с трудом и без труда,
С желанием моим и без желанья.
Пусть кажется, но нервы теребит
Мой новый необдуманный гамбит.
И – мысль, что посетила утром ранним.
Куда мой путь ведёт? Не всё ль равно!
Имею то, что свыше мне дано?
Или игрок – со мной в пучине ада?
Гадание на картах и без них
Не выдаст истин сложных и простых.
А выдало б – зачем мне это надо?!
12.07.25
ОТЧИЗНА
Отчизна – это что? Святая наша власть?
А может быть, народ, друзья твои и дети?
За что должны мужи в огне войны пропасть,
За чьи грехи они сейчас опять в ответе?
Продажные вожди посеяли раздрай,
Разгром в стране за куш всеядных чужеземцев.
И те, вцепившись зло в наш самый житный край,
Прицелились с него России прямо в сердце.
Теперь, когда в верхах прозренье началось,
Решили отобрать раздаренные земли.
Наобнимались, и теперь мы снова врозь
С Европой, вражьим голосам её не внемлем.
И снова зазвучал отчаянный призыв
Отчизну защитить от тех, кого любили,
С кем в 45-ом мы, фашистов поразив,
Продолжили писать восторженные были.
Но враг хитёр – нашёл сторонников своих
Среди друзей, среди по сути кровных братьев.
Идёт теперь обмен и мёртвых и живых
В Отчизне, силы чьи на поле боя тратим.
28.06.25
* * *
То вверх, то вниз, то перекрёстно
Блуждает тень моя в тени
Не просто символов погоста,
Где предки коротают дни,
А – веры, символов возврата
От испытаний, тяжких мук.
Такая силища распята,
А избавленья – никому?
Не заслужили, измельчали.
Природа – это ль не пример!
Она, не ведая печали,
Пугает хохотом химер.
Исалько там, а тут Везувий –
То чёрту брат, то Богу сват.
Химеры в бездну соскользнули
И – снова в небеса летят.
Конечно же, не те размеры,
Не тот – мне заданный – масштаб.
Выблёвывая сгустки серы,
Они по-прежнему грешат.
Но ты-то, ты-то, человече!
Когда очнёшься в этой мгле?
Не вечен мир, и ты не вечен,
Но рай возможен на земле.
Так что? стремление, быть может,
Скорее обрести Эдем
Грехи людей плодит и множит?
И – в храм приводит вместе с тем.
Да, до последних дней, до срока
И я грешу, кладу кресты
От Пскова до Владивостока,
От Сочи и до Воркуты.
2014
ПЕРЕМЕНЫ
Слушали мы пение сирен
Про необходимость перестройки,
А когда дождались перемен,
Стало нам невыносимо горько.
Отстояли деды и отцы
В битве с оккупантами державу,
А сегодня Родину купцы
Продают налево и направо.
Был народ и золотом богат,
И духовно,
И всеобщим братством...
Многие, утратив все богатства,
Обратились к собственным богам.
Служат тем, кто властью наделён
Или к ней неудержимо рвётся.
Заглушает всенародный стон
Эта битва за места под солнцем.
В крепость превратился каждый дом:
Люди опасаются насилья.
Но не надо забывать о том,
Что у нас есть общий дом – Россия.
Не даёт покоя там и тут
Властолюбцам шапка Мономаха.
Рвут сначала на себе рубаху,
А потом Россию в клочья рвут.
1998
МОЖЕТ БЫТЬ
Я приеду к тебе –
ты оставь мне, пожалуйста, адрес.
Что за даль?! Доберусь
электричкой, троллейбусом, и,
может быть, посетит
нас с тобой тем же вечером радость,
и подумаем мы:
а не Бог ли нас благословил?
Под седым абажуром,
а может, под люстрой, под лампой
посидим за столом,
вспоминая, что было потом,
после нашей разлуки.
Наверное, ты мне могла бы,
будто ангелу лично,
поведать о пережитом.
Сразу вряд ли поверишь,
что я и всерьёз, и надолго,
что случайная встреча
твой дом переполнит теплом, –
веский повод найдя,
проводив от стола до порога,
будешь с лёгкостью думать,
что я не во вкусе твоём.
Но когда мы опять
повстречаемся – так же, случайно –
и увидим в знакомых чертах
что-то близкое, мы
вдруг почувствуем ток.
Может, это и будет началом
наших странствий предвечных
вдвоём
по дорогам земным.
Я приеду к тебе –
ты оставь мне, пожалуйста, адрес.
2001
ПОДЫТОЖУ
Подытожу день: где был, что делал,
Что увидел в городе родном...
Не мешай мне, лист обледенелый,
Не стучи в осеннее окно.
Помню: от Спартаковской до центра
Солнечные лужи, света шквал
И засилье глиняного цвета
Там, где отступает синева.
И стволов уродливые позы
Оттеняют стройные кресты.
Тихо. В ожидании мороза
Город улыбнулся и – застыл.
Замерли дома, деревья, травы,
Лёд сковал и лужи, и ручьи,
Снег-снотворное, наркотик, снег-отрава
Выпал вдруг в преддверии ночи.
Только люди, авто и собаки,
Словно инородные тела,
В этом мире, скованном во мраке
Дня, давно сгоревшего дотла.
Да ещё фонарное сиянье,
Леденящий душу свет-эстет.
У природы всё по расписанью,
Нас сегодня в скорбном списке нет.
Я смотрю на побледневший город,
На его застывший силуэт –
Холодно. Но отступает холод
Там, где в окнах вспыхивает свет.
1998
БЕРЕГ НЕРО
Высокий, глубокий простор голубой,
А я посредине на краешке суши,
Которая стала моею судьбой,
И мысленно зримой, и самой насущной.
Стою вот на кромке глубоких небес –
Светла старых сёл и холмов панорама:
Вдали, как фигурки счастливых невест,
Стоят колокольни разбуженных храмов.
Всегда я был с ними и буду всегда,
Пока моё сердце разумно и зряче,
Пока вся вот эта живая вода
Во мне закипает, бунтует и плачет.
Душа, в ней отмытая, станет светлей
И будет достойна хранить берег детства.
А в детстве, как птица, с высоких ветвей
Глядел я вокруг и не мог наглядеться,
Напиться простором родимой земли.
И странствовал много, и видел немало,
И падал, теряя надежды свои, –
Родная земля каждый раз поднимала.
Я вновь выходил на простор голубой,
Стоял посредине на краешке суши,
Которая стала моею судьбой,
И мысленно зримой, и самой насущной.
2007
* * *
В храме Бориса и Глеба –
Выше, чем всякая Русь, –
Я разговаривать с Небом,
С тем, со Всевышним, учусь.
В тихих речах Иоанна,
Неторопливых речах,
Нет никакого обмана
Ради доверчивых чад.
Лик его светел – иконы
Надо б такие писать, –
Как изначальный, исконный
Храм монастырский и сад.
Видели в праздник престольный
Дети советские в том
То ли свечение, то ли
Всполохи – в храме пустом.
Видели и понимали
То, что я силюсь понять, –
Вытащит Русь из развалин
Наша небесная рать.
В храме Бориса и Глеба
Тихо. Внимаю словам,
Будто бы льющимся с неба,
Будто бы вспомнили там
О непутёвом поэте,
Жаждущем чистой души.
Как бы я был чист и светел,
Если б всю жизнь не грешил!..
Если б не праздный, не бранный,
А православный язык...
В тихих речах Иоанна
К праведной жизни призыв.
Лик его светел. Я вижу,
Слышу всё то, что во мне
Мною давно уже движет
И наяву и во сне.
Это ли праздник престольный?
Это ль свеченье внутри?
Дело такое простое –
Мир сам в себе сотвори,
Чтобы его понимали,
Чтобы тянулись к нему,
Чтобы и старый и малый
Светом рассеяли тьму.
Сам я таким ещё не был,
Не было, видимо, сил.
В храме Бориса и Глеба
С Господом я говорил.
2008
КРАЙ ЗЕМЛИ
Я в детстве слышал: где-то там, вдали,
есть то, что знать не каждому дано, –
безлюдный, недоступный край земли,
за ним – река, за нею – мир иной.
Не зная, сердцем я не принимал
ни этот край, ни вечную реку.
Увидел Обь, приехав на Ямал*,
и, как любовь, теперь их берегу.
Скупой, холодный и обильный край,
где лиственниц семейства там и тут
подобно диким северным ветрам
о вольной жизни ненецкой поют.
О вольной жизни ненецкой в снегах,
о вольной жизни ненецкой в ночи –
полгода наяву, как будто в снах, –
Ямала песня хриплая звучит.
День на Ямале – летняя пора.
Какой же будет ночь, коль день суров?
По сопкам скачет солнце, по горам
горящим бубном, леденящим кровь.
Я покорён. Но я не ощутил
тот Край Земли, который представлял
пока меня вели мои пути
на дальний и загадочный Ямал.
2001
________
*Ямал – в переводе с ненецкого – край земли.
ВОРКУТА
Воркута – как с креста острота
ощущений у края планеты.
Город – будто бы в небо врата –
величав, полон шарма и света.
Мне бы образ такой не найти,
не сравнить Воркуту с небесами,
если б не посетил Воркуты,
не увидел своими глазами.
Величав этот город, красив,
но нельзя отрицать и сегодня –
полюс зла на священной Руси
остаётся её преисподней.
Горняки, покидая забой
и глубокую мрачную штольню,
видят тот дальний свет над собой,
что душе – будто праздник престольный.
Встретив их, берега Воркуты,
распахнув поднебесные дали,
вновь распнут на кресте красоты,
как и всех,
кто здесь был,
распинали.
2001
АМУРСКИЙ ПРОСПЕКТ
Я в Хабаровске. Ночь.
Привокзальная площадь.
И бомжара сидит, греет жопой бетон.
Мы пойдём с ним искать
стеклотару на ощупь
по углам и по урнам, чтоб выпить потом
той поганой бурды,
что нальёт нам приёмщик
только тёмных бутылок
(светлых он не берёт).
Пьёт бомжара бурду и на долю не ропщет,
как и весь наш
привыкший
к тяжкой доле народ.
Мы идём не спеша по Амурскому к рынку,
собираем стекло, бредим самым земным.
Нож воткни ему кто, –
он бы даже не вскрикнул:
что жалеть, если жизнь
взял у смерти взаймы.
Взять иначе
ему не позволит удача.
Он не знает ни страха, ни знаков беды.
Жизнь бездомная эта
подобна собачьей:
и пути их похожи, и даже следы.
Он зовёт меня в гости,
он жаждет общенья.
Говорит, что однажды
тяжёлой трубой
его чуть не убили, но думать о мщенье
он не хочет.
Не тянет его на разбой.
Будет он допивать, добивать до предела
этот долбаный срок,
что не знаешь и как
называть.
В жизнь его уже не переделать...
Русь моя, вот и я
погрузился с тобою во мрак.
2004
МАРСЕЛЬ
Я мачту-храм увидел сразу
На прочной палубе твоей.
И небосвод к нему привязан
Как парус новых одиссей.
Марсель, Марсель, в лазурном море
Плывёшь неведомо куда,
И в шелестящем разговоре
С волной летят твои года.
Летят века. И не напрасно.
Нет, не состарили твой лик –
Ты молод, ты, как Бог, прекрасен, –
Таким и предо мной возник.
Таким возник – таким остался.
И я с тобой, и я плыву,
Не видя ни страны, ни часа,
Что прячутся за синеву.
Как хорошо, не зная цели,
Не видя края и конца,
Плыть по морским волнам с Марселем,
Любимцем солнца и Творца.
Всё не напрасно. Будет много
Таких, кто сердцем чист и смел,
Кто вновь отправится в дорогу
С мечтой по имени Марсель.
2013
|
ДОЛИНА ЦАРЕЙ
О сколько же прошло веков,
Коль даже грозные колоссы
Не ужас вызывают вовсе,
А жалость, шутки остряков.
Божественные стражи Фив,
Пути, ведущего в долину
Царей Египта, сникли, Нилу
В незыблемости уступив.
Бог ливней и ветров лихих
Содрал покровы с них и кожу,
Песчаные химеры гложут
Скелеты каменные их.
И никаких преград, границ
Нет на пути в долину смерти,
Где от богатств её несметных
Остались сумерки гробниц.
Царей великих больше нет.
И нет в долине их останков,
И только зной своей константой
Всех поражает в бездне лет.
Идут, ползут, как муравьи,
В загробный этот мир туристы.
Медлительны минуты, быстры
Века минувшие мои.
2011
СОН
Здесь, на планете голубой,
тем и силён,
что до рождения судьбой
я заземлён.
Не страшен мне огонь небес,
не страшен гром:
я заземлён, как луг, как лес,
как отчий дом.
Тут вдруг послышался вдали
печальный звон.
Чьи это крылья, как смогли?
Я ж заземлён!
Земля уходит из-под ног
во тьму времён.
Прости меня, помилуй, Бог!
Аполлион:
– Что, оторвался от земли?!
– Я – невесом
и ветром, словно лист, гоним...
Прервался сон,
и я с восторгом ощутил,
чем наделён:
Земля – мой щит, Земля – мой тыл,
я – заземлён.
2001
* * *
Что же было весомого
В этой жизни, в краю,
Где застряло весло моё –
Крутит лодку мою?
Что же было похожего
На деянья Христа?
Что и было – отложено
От весла до креста.
Я весло снова вытащу,
Поплыву по реке,
Чтобы лет через тысячу
С чёрным хлебом в руке
Выйти к мутному озеру,
Поклониться ладье
И под взорами грозными
К ней пойти по воде,
И плывущим навстречу мне
Дать еду и приют…
Нет, не будь человечнее
Всех, а то ведь – распнут.
2004
* * *
Вышел к озеру, а озеро молчит,
Лишь глядит из камышей печально
И вздыхает – то ли по причалам
Города, чей ярмарочный чин
Возвышал его над остальными,
То ли по ершам и карасям.
Что ж, по ним печалюсь я и сам,
Озеро моё. Печали ныне
Больше, брат, чем слёз в твоих глазах.
И в моих, увы, – скрывать не стану:
Есть что вспомнить в нашем достославном
Прошлом. Да вернуть его нельзя.
В МИХАЙЛОВСКОМ
Стать Пушкиным,
Пройтись по тем местам,
Где он бродил,
И хлопнуть той калиткой,
Которая звучала зимней скрипкой,
Когда он томик Байрона листал.
Стать Пушкиным.
Спуститься в летний зной
К воде, присесть в тени на ту скамейку,
С которой он глядел на ту же змейку,
Сиявшую всегда голубизной.
Стать Пушкиным
И выйти через лес
К деревне, где крестьяне неустанно
Своих судеб безмолвие листают,
Не глядя на поэтов и повес.
Стать Пушкиным,
Поговорить о том,
Какие дни грядут, какие ночи,
Чем разум был и будет озабочен
В Михайловском, поистине – святом.
Стать Пушкиным,
Проникнуть вглубь стихий –
Души великой русской и природы,
Чтоб оставались в памяти народа
Случайно сочиненные стихи.
2011
* * *
Вонзит в меня печаль свой старый нож,
Когда под солнцем холодком повеет,
Когда ознобом заблестят деревья,
На летний вечер станет день похож,
Вонзит в меня печаль свой старый нож.
Коснётся клён ладонями травы,
Даруя ей нужду успокоенья.
Кусты заметно обнажат колени,
Вступая в область облачных лавин,
Где нежный клён касается травы.
Здесь, под мостом, с которого смотрю
На этот поворот к своей печали,
Два поезда друг друга повстречали
И пробасили радостно: «Люблю»,
Здесь, под мостом, с которого смотрю.
Возможно, это в сердце у меня
Перевелось значение сигнала.
Об этом чуде только сердце знало,
Притихшее к концу большого дня.
Но отзвук был. Был в сердце у меня.
Откуда радость? Я печали жду.
Откуда беспокойное веселье?
Печаль в душе, – наверное, везенье,
Но я люблю и для любви живу.
1979
ТАМ СЧАСТЛИВЫЕ ДНИ
Облака над вершинами самых высоких деревьев,
А над ними, над ними – спокойная гладь синевы.
Снова всё это вижу, а в долгое счастье не верю,
Знаю только, что счастье моё умыкнули не вы.
Знаю я, вы пытались дарить его – мне ли, себе ли.
К сожаленью, меня до конца убедить не смогли,
Что счастливые дни прилетели и вновь улетели,
Что счастливые дни
нас коснулись и скрылись вдали.
Уж не в той ли они обитают заоблачной выси,
Что меня восхищает своей неземной красотой?
К ней стремятся мои совершенно наивные мысли
И незрелые чувства, на лучший меняя настрой.
Настроенье моё, словно облако в небе, менялось.
Всё ж пока в синеву
устремлён мой задумчивый взгляд,
Остаётся таким же, каким награждается младость.
А на землю вернёшься –
и чувствуешь, снова распят.
Только небо одно понимает моё откровенье.
Успокоить пытается: время ещё не пришло,
Но оно обязательно явится, время деленья,
И душа то найдёт, с чем ей было всегда хорошо.
Место ей приготовлено там, где ничто не тревожит,
Там счастливые дни обнаружатся сразу, едва
Переступит порог,
окончательно жизнь подытожит, –
Улетучатся, смолкнув, печальные эти слова.
7.06.22
НЕКРАСИВАЯ ЖИЗНЬ
Эх, да что это я поддаюсь этим сумрачным дням
И пеняю на жизнь! А она-то хоть в чём виновата?
Пусть не очень красива, но не отрекусь, не предам,
Даже если последует в будущей жизни расплата.
Некрасива, так что ж – убиваться? её добивать?
Жизнь была и добра, и верна, и грешна понемногу.
Непроста – это верно, ни дня, чтобы как дважды два,
Но осилил дорогу и жив до сих пор, слава Богу.
Нелегка эта жизнь, мой проложенный звёздами путь.
Видно, мной в прошлой жизни
какой-то иной не заслужен.
Что ж, иду по нему, не пытаясь до срока свернуть,
Но пытаясь понять, для чего я Всевышнему нужен.
Солнце будто бы нехотя над горизонтом встаёт
И, запутавшись в тучах, надолго опять исчезает,
И не виден за ними летящий в лучах самолёт,
Да и здесь, на земле,
чья-то бренная жизнь лучезарней.
Но завидовать я не хочу, я стараюсь понять,
Чем я хуже других,
в чём, постичь, красота этой жизни.
Не в роскошестве, знаю,
высоких кремлёвских палат,
Не в мордашках девиц
и уж точно не в пошлом снобизме.
Красота в доброте и в свободном полезном труде,
В результате которого жизнь приближается к райской.
Не одна чья-то жизнь, всех, кто праведно жил и радел
О делах, а не в злате на самое дно опускался.
7.11.19
МОЙ ЗАКАТ
Сердце прошлым изранено –
Взгляд донельзя предвзят.
Но смотрю с замиранием
На восход и закат.
Красота несравненная!
Радость в ней и печаль.
С детства эти мгновения
Я любя величал.
Сердце, думал, не выдержит
Неземной красоты.
Шёл путём, солнцем выжженным,
Но к закату остыл.
Раскалённого омута
Не видна глубина.
Чародею какому-то
Власть над миром дана.
Он ли красками дивными,
Не скупясь, словно мот,
С молодыми ундинами
Расписал небосвод?
Время трудное, позднее
Загрустило со мной:
Отражается в озере
Мой закат неземной.
25.09.19
ГИБЕЛЬНОЕ МЕСТО
Не видел я погибшую звезду,
Но буду я не менее раздут,
Потом сожмусь, замкнусь, как всякий карлик,
Которого до нитки обокрали.
Мы посетили гибельное место,
Здесь появилось всё, что видим, вместо
Существовавших ранее существ,
Исчезнувших, забытых вообще.
Их цели, их дела и мысли целы,
И та же страсть достичь желанной цели
Руководит, ну скажем так, людьми,
Проникшими сюда из адской тьмы.
Свет белый, даже дальний тонкий лучик
Тьмы веселее, жить на свете лучше,
Чем в непроглядной темноте, но свет
И губит нас, и наш стирает след.
Как ни шустри при жизни, ни старайся
Жить вечно – да хоть в памяти, – напрасны
Желания, усилия твои –
Таким уж Бог свет белый сотворил!
18.09.19
НИКОМУ НЕ ДОЛЖЕН
Я никому и ничего не должен,
Но день настал – по-прежнему тревожен,
Покоя почему-то нет во мне,
Я лишь мечтаю о спокойном дне.
Всё вроде бы нормально, всё – как надо,
Но ключ к разгадке мной ещё не найден.
И новое мгновенье страх таит,
Как будто под ногами динамит.
В любой момент готовое взорваться,
Оно для негативных эскалаций
И создано, горит бикфордов шнур,
И день – ну как назло – бесцветен, хмур.
Вполне возможно, скоро дождь прольётся,
А может быть, восторжествует солнце.
Взрыв будет, знаю я наверняка,
Но вот каким, неведомо пока.
Что день готовит – горе или радость?
Ждать и гадать мне только и осталось,
Поскольку знать и видеть не дано,
С кем день в привычном деле заодно.
Надеюсь, будет он благополучным:
Осенний ветер разгоняет тучи,
Однако следом новые летят –
И в небе, и в душе моей – разлад.
Однако я сегодня, как и прежде,
Предпочитаю верным быть надежде
На добрый, на счастливый результат
Моей души и неба щедрых трат.
14.09.19
В ТУМАНЕ МЕЧТАНИЙ
Уехать на поиски рая земного?
Скитаться по дальним краям?
Конечно, там есть то, что мне незнакомо –
Нью-Йорк или, скажем, Пхеньян.
Далёкие страны, дома-небоскрёбы,
В тропической мгле острова
Меня зазывают, наверное, чтобы
Для них подыскал я слова.
Но я не уеду, уже не уеду,
Пока ещё жив, никуда.
Нью-Йорк так и будет мне лично неведом,
Всех штатов иных города.
В тумане мечтаний Канада с Аляской,
Корея, Китай и Вьетнам.
Вот Индию знал, ещё в детстве, по сказкам,
Дарованным книгами нам.
Чуть-чуть европейцев узнал по романам,
А ближе к преклонным годам
Проехал по малознакомым мне странам,
Париж посетил, Амстердам.
Я ездил, искал то, что лучшим казалось,
А может, и было, и есть.
Узнать смог я только лишь самую малость
И там, за границей, и здесь.
13.09.19
ХОТЯ БЫ СЛОВОМ
Вот они – лежат передо мною:
Лукиан, Плутарх, Вольтер, Рабле,
Ни землёй, ни коркой ледяною
Не покрылись и за сотни лет.
Не лежат – я часто их тревожу,
Спорю иногда, но в целом всё ж
Наши мысли на людей похожи,
На рабов бесправных и вельмож.
Пишут все по-разному, но в целом
Правда жизни каждому ясна,
Потому пороки под прицелом,
Пусть и автор был порочен сам.
Пишут и серьёзно, и забавно,
Горестно над правдою смеясь.
Кажется, расправились с изъяном,
Почему же он корёжит нас?
Попытаться, может быть, ещё раз
Выбить почву из-под вредных сил?
Вряд ли я Рабле заткну за пояс,
Гёте и Вольтера вместе с ним.
Бесполезно. Но пытаюсь снова
Вытащить из грязи сам себя
И помочь другим хотя бы словом,
Мучась, негодуя и скорбя.
31.08.19
НЕПОНЯТНЫЙ МИР
Дома нет. Сажал деревья – гибли.
Сына почему-то не дал Бог.
В этой вот болезнетворной зыби
Что я мог, скажите, что я мог?!
Судя по писанию, – даётся
Тем, кто верит, всё и без труда.
Ну, конечно, есть вода и солнце,
В мусорных контейнерах – еда.
Можно в монастырь уйти, но там-то
Точно все живут без сыновей.
Пусто не бывает там, где свято.
Что же пусто так в душе моей?
Веры – это верно – маловато.
В наших храмах я не частый гость.
Но – возможно ль! – началась расплата
Раньше, чем сомненье началось.
Впрочем, грех мне жаловаться – всё же
Что-то – и немало – мне дано.
Божий мир для пониманья сложен:
Всюду свет, а в голове – темно.
1.09.19
* * *
Как давно я не ездил в деревню,
Как давно не слыхал петухов!
Но и память сродни возрожденью,
Помогает рожденью стихов.
Надо, надо бы мне погрузиться
В сельский быт хоть на парочку дней.
И, увидев родимые лица,
Возродиться под сенью сеней.
Ах, какие душистые травы
На подходе к деревне в лугах!
А в садах воздух прян и подавно,
Хоть в какой ни зайди наугад.
Ах, какие там были застолья! –
Вспоминаю – и слюнки текут.
Ну какая душа не застонет,
Вспоминая роскошество блюд!
Что меня в этом городе держит,
Кроме мне опостылевших стен?
Пусть я их покидаю всё реже,
Но однажды – умчусь насовсем.
Покидают остатние силы.
Город глух, а деревня вдали.
Там бы точно меня осенило
И творенья мои – расцвели.
30.08.19
ШЁЛ ПО ЖИЗНИ ВЕСЕЛО
Шёл по жизни весело, поскольку
Воспринять не мог её всерьёз.
На её гляжу теперь осколки –
Если плакать, то не хватит слёз.
Воспринять всерьёз мешали мысли
С ясным пониманием того,
Что немало ангел поглумился
Над судьбою рода моего.
Сколько бы ни рвали предки жилы,
А просвета не было, и нет.
До меня все жили – не тужили
Даже и не знаю сколько лет.
Ну а мне приспичило увидеть
Свет в конце туннеля, яркий свет,
Чтобы внуки, из-под гнёта выйдя,
Поняли, к чему стремился дед.
Чтобы юность, зрелость их и старость
Не бывали дедовских мрачней,
Чтобы их весёлость отличалась
От такой отчаянной моей.
14.08.19
|
