В ПОИСКАХ УТРАЧЕННОГО
Авторская страница Валерия Скрипко

<<< Ранее     Далее >>>

 

4.12.2021 г.

"ЧТО НУЖНО МЕЧТАТЕЛЮ ДЛЯ ЖИЗНИ"

На российском телевидении, на сайтах и в печатных изданиях – всё чаще стали рассуждать о том, какие качества присущи нашему деловому человеку? И это – естественно. Капитализм на дворе! Очень важно знать: с какими типами людей вошёл в рыночные производственные отношения наш многоликий народ России? И какие деловые качества русского характера разовьются в новых условиях? Ответ на этот вопрос даёт наша литература и её герои.

Первооткрывателем здесь был великий писатель Иван Сергеевич Тургенев. В рассказе «Хорь и Калиныч» он показал два разных типа русского человека через их отношение к делам повседневной жизни, через их поведение в семье и социальной среде.

Но это был только набросок, случайный взгляд гения на человеческий феномен! Дальнейшего развития эта тема не получила. И очень жаль. Если бы писатели и социологи занялись её всерьёз, мы поняли бы причину множества противоречий в нашей российской действительности, и, возможно, научились бы благополучно их преодолевать. В любом случае, эта тема требует серьёзного и большого разговора.

 

Часть первая

Наблюдательный читатель может заметить: герои повестей и рассказов писателя из Алтайского края Василия Шукшина и сибиряка Виктора Астафьева – простые русские мужики вроде и занимаются в деревнях и селах одним делом, живут в одно время, и почти по соседству, а в чём-то существенном очень разные. Сначала эту разность только чувствуешь интуитивно, но её трудно определить и расшифровать, еще труднее описать. Потом начинаешь понимать, что все дело в отношении к труду, к земле. Герой Астафьева – мастеровой, которому хватает терпения долгие годы переносить лишения и нужду, но упорно вести и укреплять своё хозяйство. А терпения, трудолюбия ему хватает именно потому, что только в достатке, в уюте семейной обеспеченной жизни он видит счастье и смысл существования. Он любит созидать! Всякая работа ему не в тягость. Такой герой уснуть не может, если у него что-то не доделано или где-то в его домашних делах непорядок. Всякие другие увлечения у него только после хозяйственных забот, когда последняя соломинка сена со двора на сеновал убрана. Это, совершенно определённый человеческий тип делового человека. Астафьев любил таких людей, сочувствовал им: ведь они, по его мнению, вынуждены жить среди русской лени, пьянчуг и завистников.

Не все российские сельские мужики и далеко не всегда соответствуют идеалу труженика, но Астафьев рад и малой малости, любому поводу, чтобы показать любовь к труду и порядку. Другой бы кто из писателей, возможно, – не всмотрелся бы так пристально в живущих далеко на заимке супругов. А Виктор Петрович в рассказе «Белое и черное» описал мастерового мужика Митру с явным сочувствием. Герой рассказа вместе со своей женой «совершенно для себя незаметно перешагнули из одной эпохи в другую- раньше они мастерили всякую утварь для единоличников, после обобществления земли и хозяйства –для коллектива». В рассказе писатель даёт характеристику единоличнику; «глазаст, вреден и прижимист». А в коллективе (советском) можно жить вольготней, тратить больше времени на досуг. Хотя и досуг этот тип русского мужика понимает совсем иначе, чем мужик-герой прозы Шукшина. Митряха и в часы «досуга» тоже непрерывно работает: он занят охотой, рыбалкой. Для него отдых-это только перемена вида деятельности. Мастеровой Митряха очень удивился, когда его супруга, которая годами трудилась на заимке, не разгибая спины, в советское время засуетилась, стала вдруг посещать собрания и митинги в деревне, что за шесть верст от них! Из этого, ничего путного не вышло, и муж, а вместе с ним и писатель, осудили эту пустую мечтательность Митряшихи, которая вздумала искать какое-то другое счастье – вне забот по хозяйству!

Здесь только пунктиром намечена одна отрицательная черта мастерового человека на Руси. Ну, положим, свой долг перед Родиной Митряха понимает, служил и воевал он честно. А вот, когда речь заходит об общих для всей деревни заботах – вытянуть его из заимки очень сложно! Да и не любит он эту толпу, где столько лоботрясов и пьяниц, где бедняки вместе с коммунистами выдумывают всякие теории и занятия, чтобы только поменьше работать! Этой позиции мастеровые люди на селе придерживались очень давно. Но это всегда вело к социальной разобщенности. И часть вины за неё должен взять мастеровой.

Большевики в своё время прямо указывали, что единоличник – кулак причина всех крестьянских бед. Это, конечно, крайность. И бедняки тоже далеко не всегда отличались ответственным отношением к крестьянскому делу. Была в их натуре в изобилии и лень, и зависть и неуважение к чужой собственности. Но не только это было причиной бедности этих людей. Можно сказать, еще точнее - причиной житейской неустроенности этой части крестьян. И об этом одним из первых задумался Василий Шукшин. Если сравнить героя рассказа Астафьева Митряху с героем повести Шукшина для кино – «Живёт такой парень»- можно многое понять.

Герой Шукшина шофёр Павел живёт в деревне как пришлый. Мы ни разу не видим его занятым обустройством своего дома. Да, и нет у него ничего за душой. Трудно представить, чтобы он увлечённо рыбачил или охотился, как это делает герой Астафьева Митряха. В фильме, снятом по повести, есть такой эпизод: вместе с напарником Пашка расположился на берегу реки, с видимым удовольствием курит, мечтает. Напарник при этом говорит: – «шибко думать люблю!»

В отличие от героя Василия Шукшина – мастеровые герои Астафьева просто «думать» не любят и будут. Им некогда! Астафьев считал, что мастеровые, подобные Митряхе, живут на земле вечно, как, будто не меняясь в облике и возрасте. Они опора и основа все деревни и всех российских пространств.

Василию Шукшину ближе заботы и переживания людей, которые не могут найти гармонии с повседневной жизнью, с её суетными заботами и делами. Далеко не все из них относятся к работе с прохладцей. Но им скучно медленное накапливание благополучия. Их не привлекает достижение материального успеха как главная цель, подчиняющая себе все другие. Это тип людей неустроенных! Герой рассказа Шукшина «В профиль и анфас» Иван заскучал в деревне. А с чего бы скучать? У Ивана «три специальности в кармане да почти девять классов образования». Пока Ивану предлагают – вилы и скотный двор. Почему бы не пойти? Прошло бы несколько лет, Иван со своими тремя специальностями при трудолюбии и терпении добился бы многого.

-Лодыри вы, - заключает собеседник Ивана – старик из его же деревни. Старик прикидывает, что Иван мог бы много зарабатывать, называет сумму.

-А мне не надо столько денег, – отвечает Иван. – Ты можешь это понять? Мне чего –то другого надо. Дальше он поясняет, что не может работать на один желудок, что он не знает, зачем живёт. На предложение старика жениться, отвечает, что здесь в деревне- всё не то. «Я должен сгорать от любви. А где тут сгоришь?

Вот такой деревенский Гамлет изображён Шукшиным в рассказе. И решается героем ни много ни мало гамлетовский вопрос: быть или не быть русской деревне, в которой тоскует душа того, кто должен её сохранять и обустраивать! Герой рассказа даже не задумался о том, что его стареющая мать – одна содержит дом! Тут бы сыну взяться «за гуж», продолжить дело родителя. О чём здесь толковать? Какой отрады на чужбине искать? Писатель Астафьев, безусловно, осудил бы героя шукшинского рассказа Ивана за его выбор. Все эти верхогляды, да тоскующие бездельники были ему очень не по душе. Что за нытьё? Зачем оставляешь мать без поддержки. Живи на земле родной, обустроенной тобой – постепенно и покой придёт и любовь появится. Сам девушку приручишь, обласкаешь, и любовь запылает огнём. В жизнь, в любовь, в хозяйство – надо от души вложиться, чтобы Бог дал счастье!

Но Василий Шукшин даже не касается этой темы. Он пытается понять: какой бес завёлся в сердце Ивана? Что тянет его прочь от родного дома? В конце рассказа главный герой совсем ожесточается. Понимая, что он совершает какой-то большой грех, Иван собирается в дорогу, зло пинает ногой свою собаку, которая увязалась за ним. Он видит одиноко стоящую мать и думает: «Нет, надо на свете одному жить. Тогда легко будет!» Конечно, при таком раскладе, вряд ли Иван в дальнейшем обретёт какую-то лёгкость существования. Скорее, наоборот.

Герой другого рассказа Шукшина «Залётный» – беспрекословный труженик Филипп Наседкин, охарактеризован Шукшиным как спокойный, уважаемый в селе кузнец! Однако, никакого духовного спокойствия у него нет и в помине. Не зря его потянуло к живущему на отшибе Сане Неверову. С ним кузнец начал пить и обсуждать мировые вопросы. Как магнитом тянет Наседкина к человеку, который слишком много знал и повидал на своём веку и очень уж как-то мудрёно говорил про жизнь, про смерть. Вместе с пьянеющим Сашей кузнец всматривается в природу, словно ищет в ней некую благодать. Ночью в часу одиннадцатом, соловьи поют: Ах, дьяволята!

Конечно, если бы кузнецу повезло, и на окраине села поселился одинокий глубоко верующий человек, он многое мог бы поведать кузнецу о вере, об Иисусе Христе и Правде его. А смертельно больной Саша только взволновал его душу. Саша от материализма уже отошёл, а к вере –еще не пришёл! После беседы с ним кузнец уходит со щемящей жалостью к этому человеку. Разбередил Саша его душу, а ответа: как жить и чем жить – не дал! Кузнец будет и дальше работать, и дальше мечтать.

Критик В.Курбатов, в статье, посвящённой творчеству Василия Макаровича, заметил, что мы как следует, этой тоски шукшинских героев не поняли. Им мало «вялой нищенской правды повседневности» (1) Душа их влечёт прочь от любого будничного дела на поиски какой-то другой жизни, где на первом месте должны стоять духовные радости. Но всё это - смутно, неопределённо! Такому типу людей точно известно, чего они не хотят! Всё остальное в их стремлениях из области интуиции или генной памяти. Быть может, до гибели Атлантиды существовали такие племена, которые Господь создал для духовных поисков. Наследники их дела возродились вновь в наше время на территории России. Может, быть?

Однако, рискну предположить, что основная причина тоски таких мечтательных людей в отсутствии веры. Для верующего человека жизнь в любом месте – дар Божий. Жил такой человек на Руси, трудился и Бога благодарил, что хлеб даёт, что солнышко светит! Был бы Иван верующим – благодарил Бога за жизнь на Алтае, за красоту его несказанную. Матери, односельчанам помогал бы искренней любовью и вниманием.

Иван Шмелёв описывал таких счастливых крестьян, живших когда-то на территории европейской части России. Как степенно и обстоятельно они выстраивали свою жизнь! С каким благоговением и радостью собирались посетить святые места в церковные праздники! Но это было в позапрошлом веке. С тех пор ветры революций надолго выветрили из крестьянских домов аромат восковых свечей! Осталась вокруг одна «вялая правда повседневности». Всё скучно, потому- что не любо.

Сельскому жителю-герою произведений Астафьева в голову не придёт скучать, когда у него весь день расписан. А с делами покончит – на охоту надо! Видя равнодушие к делам мечтательного Ивана, мастеровой герой Астафьева просто плюётся и возмущается. В старину их мирила церковная община, общие моления на литургии, соблюдение заповедей и общих нравственных правил. Приоритет личного над общественным в сознании единоличника постоянно давал знать о себе и сельской общине, но было время- Бога боялся, да и община спуску не давала. Писатель Василий Белов считал, что причиной крушения крестьянского мира был уход от прежних крестьянских традиций. Но само существование традиций в деревне всегда было под вопросом. У них не было твёрдой основы. Такие разные типы социального человека не могли долго жить в мире. Они бы неизбежно поссорились. Что и произошло в начале двадцатого века.

Без веры и согласия герои Шукшина и герои Астафьева как-то не прижились – ни в атеистическом по духу социализме, ни в прагматичном рыночном обществе. Даже единой по духу и содержанию культуры они создать не могли. Единоличник Митряха и в деревне, и переселяясь в город, хотел от литературы, от искусства – идейного оправдания его эгоистической позиции. Будущие либералы и демократы быстро поняли этот духовный запрос единоличника. И сделали ставку на него. Они всячески старались внушить читателю, что личный интерес, забота о близких – самая правильная позиция. Появились книги, где все события в деревне трактовались в пользу единоличника. Это видно по повести Сергея Залыгина «На Иртыше». Писатель оправдывает героя. Ты труженик! В условиях набирающей силу коллективизации – твоё желание защитить семью – естественно. Ты приютил гостей, их тоже надо чем-то кормить. Поэтому ты не отдал личные семена в колхозный фонд. Это очень «благородно» – по отношению к гостям. А колхоз проявил безразличие и цинизм: возмутился, что семян не хватает для посева и коллективные земли останутся пустовать. И выселил беднягу, признав его кулаком.

Ни писатель, который вдруг заговорил языком либералов, ни либеральные критики, которые хвалили поступок героя, не удосужились задаться вопросом: как срыв посева колхозных земель мог сказаться на всех колхозниках? Сколько голодающих будет потом! Накормить гостей и семью и не поделиться семенами с односельчанами – это критики назвали «здравым смыслом». А конфликт кулака с колхозом – конфликтом здравого смысла с государственным безразличием и цинизмом. На стороне кулака – непременно честность и человечность, на стороне коллектива- антигуманизм и несправедливость. Чтобы, не дай Бог, единоличник каким-то образом не смог договорится с коллективом о продуктивном сотрудничестве, гармонично совместить личное и коллективное, либералы поспешили заявить, что между этими враждующими мирами не может быть никакого согласия, никакого договора.

Собираясь разобрать страну по частным улусам, либеральные критики и ученые наперебой стали внушать кулаку-единоличнику, что сейчас, в период перестройки произошла подлинная революция в сложившихся представлениях о мире и человеке. Заявлено о приоритете и самоценности индивидуального начала.

Настало время довериться человеку, его природе! Не надо стыдиться своих страстей и добиваться личного успеха.

К середине 90-х годов эту идеологию либералы и демократы довели до совершенства. В многочисленных изданиях, телепередачах книгах, выступлениях, они осмеяли и опошлили все духовные, научные и технические достижения, которых добились в советские годы совместными усилиями митряхи и иваны. Вполне закономерно, что сторонник утверждения в стране позиций «рачительного хозяина» писатель Виктор Астафьев поддержал либералов и демократов. Ведь они, казалось ему, обеспечить свободный труд его мастеровым мужикам. Как же он ошибался! Эгоисты без веры никому не могут дать счастья, даже самим себе!

Мечтательные Иваны – герои Шукшина, уехавшие в города в советское время, стали рабочими. Было много общих дел, интересного досуга. Человек стал учиться. Героям Шукшина ближе было другое искусство, другая литература, другое кино. Поиски смыла жизни, поиски справедливости -вот что их привлекало больше всего. Они надеялись, что деятели культуры найдут ответ на их запросы, что – то прояснят в метафизических тайнах бытия. Однако попытки писателей-деревенщиков (последователей Шукшина) заявить о себе, встретили бурный протест уже окрепших и завладевших всем творческим процессом в стране либералов и демократов. Пока в руководстве государства были еще какие-то здоровые силы, деревенщиков печатали и награждали, но вскоре «отодвинули в сторону и Валентина Распутина и других.

В городах для героев Шукшина вначале всё было ново, а потом «нищенская правда повседневности «пришла» и городскую квартиру. Даже участники великих сибирских строек только первые десять, пятнадцать лет еще жили в приподнятом романтическом настроении, с увлечением строили свою городскую жизнь. Однако, чем больше наживалось материальных благ, тем более мещанской, обывательской становилась «повседневность»! Я был свидетель окончания строительства Братской ГЭС. Начались будни, которые мне приходилось освещать в телевизионных репортажах.

Чем больше «скисал» в повседневности бывший мечтатель, тем активнее становился в ней вечно тоскующий по делу герой произведений Астафьева – единоличник, который по выражению писателя «глазаст, вреден и прижимист». В повседневных делах последних советских лет единоличник стал подминать по себя всё!

В.Курбатов в статье о творчестве Шукшина отмечает: «затрескотнёйо возрождении России мы успели подзабыть живого русского человека, который эту самую Россию и составлял. Да и не позабыли даже, а как-то исподтишка подменили пустой оболочкой, лубочной картинкой— и вот дивимся, что ничего у нас не выходит. Чтобы скрыть внезапно обнаружившуюся пустоту, стали русскогомужика,где поглубже искать: одни— во временахКалитыи Ивана Васильевича, а другие— в днях Александра Освободителя или Петра Столыпина. Свой, недавний,показалсянегоден для реформаторской переработки, слился в какого-топлакатно-безликого«колхозника», который гирями повис на ногах преобразователей и не давал шагу ступить.(1)

Здесь хотелось бы уточнить, что именно герои Шукшина стали мешать «реформаторам» на пути к рыночному обществу. Герой Астафьева – единоличник, кажется, получил, что хотел – ему надо было действовать, захватывать собственность, искать нишу для приложения своих сил. Если старик из рассказа Шукшина только пожурил Ивана, что он лодырь, то новые «рыночные» хозяева земли, фабрик и заводов, вообще поставили перед мечтателем вопрос ребром: либо будешь работать на нас на наших условиях, либо совсем не живи…, впрочем, и работы по специальности было всё меньше и меньше.

Единоличник Митряха завёл своё дело. Но в условиях рыночного хозяйства социальный недуг Митряхи эгоизм – проявил себя в полной мере. Уже не надо было бояться партийного начальства! Тут хватай и присваивай, копи и обустраивай своё гнёздышко!

Никто в России, еще со времен реформ Столыпина, не задавал себе вопроса: действительно ли наличие своего надела земли, своего кузницы или мастерской, своей усадьбы – является полной гарантией того, что в рачительном хозяине разовьются и другие положительные моральные качества, без которых в обществе жить нельзя? И без которых обществу существовать и развиваться нельзя? Есть предположение, что, например, Астафьев так и считал. Однако, история России говорит о совсем обратном. Государственный деятель Столыпин убеждал царя и Думу в необходимости дать свободу хозяйственной инициативе, ослабить власть зажиточной прослойки крестьян, дать дорогу предприимчивой молодёжи и конкуренции. Под такими лозунгами – общину разрушили, но у частных собственников не получилось справедливого честного сотрудничества с другими слоями населения. Началась эксплуатация человека человеком с азиатскими крайностями и размахом. Вот что пишет М.Бердник в интернете о дореволюционной деревне:

«Сельское ростовщичество — явление совершенно особое. Деньги в рост на селе практически не давали. Там была принята система натурального ростовщичества — расчет по кредитам шел хлебом, собственным трудом или какими-либо услугами.

При урожайности в 50 пудов с десятины получается, что «благодетель» дает ближнему своему семена взаймы из расчета 100 % за три месяца. Бальзаковский Гобсек от зависти удавился бы.

А за лошадь полагалась отработка — где три дня, а где и неделя за день. Христос, если мне память не изменяет, вроде бы как-то иначе учил…

«Выходит: другой бьется, бьется и бросит землю, либо в аренду сдаст. Каждый год ему не обработать. То семена съест, то плуга нет, то еще что-нибудь. Придет и просит хлеба. Землю, конечно, возьмешь под себя, ее тебе за долги обработают соседи, и урожай с нее снимешь. А хозяину старому что ж? Что посеял, то и пожнешь. Кто не трудится — тот не ест. И притом сам добровольно землю отдал в аренду в трезвом виде… ясно, почему крестьяне зовут кулака мироедом.»

Получается, и землю дали в собственность, и беспроцентные кредиты в банке, и льготы по продаже сельхозпродукции, а забыли спросить рачительного хозяина: ты как, в Бога веришь? А если веришь, то насколько глубоко? Скорее всего, в выходной в церковь сходишь- грехи замолишь, милостыню дашь и душа спокойна! А зря ты так думаешь! Там, на паперти тобой разорённый крестьянин сидит! Ему милостыни мало. Ему надо, чтобы ты по Божьим заповедям жил, любил ближнего своего, помогал ему в делах. Вы ведь одной ниточкой связаны. Деревня цветёт, когда в ней мир и согласие. А ты бедняка довёл до того, что он о революции мечтает.

Невольно напрашивается вопрос: неужели Астафьев и другие защитники «рачительного хозяина» об этом «свойстве» российского единоличника не знали? Астафьева уже не спросишь. Вечная ему память! А вот: почему ту же унылую песню про «рачительного хозяина» затянули наши реформаторы 90-х годов- Гайдар, Чубайс и компания? Очевидно, только в своих корыстных интересах!

Еще в начале двадцатого века реформатор Столыпин надеялся на чудодейственную силу частной собственности. Он не имел опыта поведения нашего собственника в новых условиях: в обстановке развитого рыночного общества и ослабления влияния православной веры! Но политологи в конце двадцатого века уже должны были это знать! Усадьба частника связана множеством связей с обществом. Без нормальной деятельности общества, усилий всех его слоев, не может быть гармоничного существования. Но захочет ли российский собственник отдавать часть своих средств, необходимых для того, чтобы общество успешно функционировало и развивалось? Об этом спросить забыли! Не догадались так же спросить: захочет ли этот убеждённый эгоист-частник, атеист (которого либералы призвали не стыдиться своих страстей) собраться на какой-то общероссийский форум, выработать единый кодекс чести или морали поведения каждого российского гражданина в обществе, в хозяйственной деятельности, а затем честно соблюдать этот кодекс?

Через двадцать лет рыночных реформ оказалось, что хозяин на российской земле вроде бы появился, а жить с ним остальным тошно и неприятно! Он, оказывается, ничего не хотел, кроме наживы! Они все свои тёмные страсти выпустил на волю! На неимущих граждан, как на быдло смотрит, берега рек незаконно захватывает под свои усадьбы и так далее и тому подобное.

И тому и другому типу социального человека надо научиться жить вместе, а обществу продуктивно использовать потенциал каждого из них. Есть надежда, что религия придёт ко всем на помощь после отчаянных и бесполезных попыток обустроить Россию! При таком огромном различии в мировоззрениях и жизненных целях иного средства возрождения страны просто не существует. Больше ста лет назад философ Огюст Конт писал, что из всех структур, созданных обществом, в свою очередь становящихся его основанием, наиболее важной, наиболее характерной, наиболее подверженной опасности является религия!

Какую бы национальную идею, какую бы программу развития страны не предложили ученые, она неосуществима, пока наш мечтатель Иван только мечтает, а единоличник Митряха тащит всё к себе!
______________________________
1) В.Курбатов. «Без него.» журнал «День и Ночь»,2014 г, № 5.

 

Часть вторая
(два типа героев в городской прозе)

Два типа героев, условно названных нами - хозяин и мечтатель, очень убедительно описаны в произведениях Виктора Астафьева и Василия Шукшина. Это были сельские жители. Но мы видим подобные типы людей среди героев и городской прозы 70-х годов. Герой повести Юрия Трифонова «Обмен» Иван Васильевич Лукьянов, его жена и дочь из той же породы единоличников, которые описаны В.Астафьевым в рассказе «Белое и черное». Глава семьи Иван Васильевич из мастеровых- из кожевников. Так же, как и астафьевский герой, «глазаст, вреден и прижимист». В считанные дни этот человек «со связями» буквально возродил дачу, куда приезжали пожить его дочь Лена и зять Виктор Дмитриев. Жена Виктора думает о будущем их ребёнка, но она готова при этом выселить из комнатки больную мать Дмитриева, чтобы произвести обмен. «Такая миловидная женщина – бульдог с кроткой стрижкой. Она не отпускала до сих пор, пока желание- прямо у неё в зубах- не превращалось в плоть». (стр. 50) Главный герой повести Дмитриев постепенно начинает видеть глубину моральной бездны, которая лежит между ним и женой. Он готов объяснить бестактное предложение жены об обмене при живой матери недоразвитостью чувств. Но тут же душой ощущает необходимость высказаться еще сильнее и категоричнее. В её поступке есть что-то «недочеловеческое».

От священников православной церкви не раз приходилось слышать мнение, что существует только два мотива поведения и поступков людей: любовь или корысть! Третьего не дано. Очень глубокое и верное суждение! Так, вот «единоличник» – может быть добрым, но обычно с каким-то интересом, с определённой целью. Ни Дмитриев, ни его коллеги, ни общество еще не чувствуют опасности, которую представляет подобный недочеловек. Человека без ноги или однорукого сразу видно, людей без души определить очень трудно. Все они – или наши сограждане, или родственники. Героиня повести Лена - образованный человек, знает четыре языка. Однако, выбирает она для чтения не Евангелие, а труды Фомы Аквинского. Она «за примат разума». А этот «разум» обслуживает только интересы «лукьяновых». Всю жизнь они борются за свой материальный и душевный комфорт со всеми, кто стоит на их пути, и борются часто без всяких нравственных ограничений. Они даже не испытывают потребности в каких-то неписанных правилах порядочности, которые подсказывает нам наша совесть. Если вдруг на миг представить себе, что с Леной встретились святые отцы из Оптиной пустыни, и рассказали бы ей: какую благодать испытывает любящий Бога и ближнего своего, Лена вряд ли смогла бы понять, а тем более, принять всем сердцем их правоту. Кажется, что эту способность кто-то удалил из её души, как удаляют из организма почку или лёгкое.

Жизнь страны Советов начинает постепенно «подстраиваться» под потребности своих самых «активных» граждан. (Это были 1970-е годы) В Подмосковье, где, когда –то зеленел луг, теперь устроили громадный пляж с балаганами, ларьками. «Каждый год что-то менялось в потребностях, но, когда прошло четырнадцать лет, оказалось, что всё олукьянилось окончательно» пишет Трифонов.

Откуда в советской стране возник этот феномен «олукьянивания»? В решениях последних партийных съездов – будущее рисовалось в виде изобилия благ и возможностей. Коммунисты считали, что в благополучной стране разовьются и коммунистические общественные отношения. Реальная жизнь показала, что у материальной «кормушки» нет возможностей воспитывать настоящего нравственного человека. Она только кормит. Но сытость опасна тем, что от неё заплывают жиром мозги и сердце, куда-то девается совесть. Чем больше в кормушку сыпали «корма», тем больше распространялась плесень мещанства, тем азартней горели глаза деловых людей – Митрях и Лукьяновых! Все послевоенные годы рядом с честным инженером, учёным, рабочим и колхозником, у кормушки набирался сил и человек, «умеющий жить!» Придёт время, и он отпихнёт от кормушки самих коммунистов.

Писатель Ю.Трифонов заметил, что Лукьяновы мечтают о прежней дореволюционной жизни, когда делового человека окружали солидные люди: биржевые игроки, коммерсанты, адвокаты. У Ивана Васильевича Лукьянова дед был хозяином магазина кожаных изделий на Кузнецком мосту. Жили самостоятельно, не от кого не зависели. Это главное! Лукьяновы и при власти большевиков рады были бы ни от кого не зависеть, но власть и общество не давали развернуться. И еще им навязывали какие-то чуждые им представления о приоритете общественных ценностей, о коллективизме. Пройдёт всего тридцать лет, и следующие поколения «лукьяновых» бросятся, как в омут – в рыночное общество, но и там не создадут даже подобия каких-то правил деловой этики. Скажется их гордыня, их привычка никому не доверять, не ждать от окружающих ничего хорошего.

В начале 90-х годов наши либеральные реформаторы скопировали проект Конституции РФ с западных образцов. И посчитали, что этого достаточно. Но наш «единоличник» перенёс в рыночное общество все свои дурные навыки и моральные пороки. В одной из статей писатель Трифонов назвал быт великим испытанием! Очень верно. Быт – это поле битвы мировоззрений, здесь на прочность проверяется нравственность, которая оказалась очень разной у представителей разных социальных типов. Интересно было бы мысленно проследить дальнейший путь Ивана – героя рассказа Шукшина «В профиль и анфас». Можно легко себе представить, что покинувший деревню Иван еще не понимал, что ждёт его в городе. С «тремя специальностями» Иван, скорее всего, быстро нашёл там работу. Вполне возможно, что в городе он встретил истинно городскую женщину, подобную Елене Лукьяновой. Она осуществила мечту Ивана «сгорать от любви», но с одним условием, чтобы он стал её мужем и слушался её «разумных советов». По сути, это будет жёсткая опека. Пройдёт несколько лет, Иван поймёт: здесь что-то не так! В семье достаток, а душа его так и осталась неприкаянной и страждущей чего-то еще….

Это душевное состояние попробует объяснить другой мечтатель – переводчик Геннадий – герой повести Ю.Трифонов «Предварительные итоги». Его жена Рита тоже из породы Лукьяновых. Геннадий вдруг осознает, что, даже в своём «скворечнике», то есть в своей семье – он не может быть независимым, не имеет права совершать поступки. Герой повести Трифонова приходит, наконец, к главному выводу: «можно болеть, можно делать всю жизнь работу не по душе, но нужно ощущать себя человеком. Для этого необходимо единственное – атмосфера простой человечности». А в окружении наших мечтателей её нет и в помине! Наверно, по человечности тосковал и герой рассказа В.Шукшина деревенский парень Иван. По ней тоскует городской герой Ю.Трифонова – переводчик Геннадий. По ней тоскуют все, в ком душа так же устроена, как у наших героев-мечтателей.

Но как может возникнуть атмосфера простой человечности? Только при одном условии: когда один человек уважает другого. Причем, здесь речь идёт не просто об уважении к личности, а об уважении к тем жизненным ценностям, которые она исповедует. Но что чаще всего слышим мы от «единоличника»? Осуждение мечтателя, который «не умеет жить». В быту, в добывании материальных благ- мечтатель действительно не на высоте.

Но для общества в целом - он главный кандидат на работу в самых экстремальных условиях. Мечтатели, окончившие технические вузы, уходят на всё лето в тайгу искать полезные ископаемые! Их влечёт жажда открытий, испытание севером! На консервах – они рано портят свои желудки, от простуды приобретают хронические болезни, но зато душа их всё время на подъёме, её увлекает сам творческий процесс в любом деле. Городских мечтателей, которых всегда тянуло на поиски высшего смысла жизни, (еще во времена СССР) можно было увидеть и в церкви. Насельник Оптиной пустыни Иеромонах Сергий (Рыбко») в своей книге рассказывает, что в восьмидесятые годы в течение месяца приезжали сотни людей. Среди приезжающих шестьдесят процентов составляла молодёжь: школьники и студенты.

Совсем иначе удовлетворяет свои духовные запросы «единоличник». Рита – супруга главного героя повести «Предварительные итоги» выбирает такой суррогат, как, собирание старинных икон, религиозной литературы. Причём, занимается этим без всякого трепета и уважения к святыням. Собирает, как собирают марки или картины. В религиозных книгах её привлекает только мистика. Жена заводит друга – начитанного циника, который увлекает её путешествиями по монастырям. «Конечно, никакой верой в настоящем смысле тут и не пахло. – констатирует писатель. – Раньше всем скопом на Рижское взморье валили, а нынче – по монастырям.»

В рыночной России многие «единоличники» стали бизнесменами. На презентацию своих офисов или торговых центров – они стали приглашать священников, которые освящали их объекты крестом, молитвой и святой водой! Но поднятый писателями еще в 70-е годы вопрос о простой человечности так и остался открытым. Она не могла появиться там, где такие понятия, как престиж, успех, общественный долг – каждый понимает по-своему. И самое главное, считает свой взгляд единственно верным! «Единоличник» гордится своим трудолюбием. Труд в любых формах захватывает его целиком, не оставляя ни одного закоулка души для грусти и печали! Бог дал ему такие символы счастья!

Хорошо, если бы наш «рачительный хозяин» этим достатком и ограничивался. Нет, не ограничится! По мере роста благ растёт, и жажда владеть чем-то еще. Он поступает в точности, как старуха-героиня сказки Пушкина о рыбаке и рыбке, которая, в конце концов, потребовала, чтобы золотая рыбка была у неё «на посылках». Придёт время, и «хозяин» добьётся осуществления своей мечты, чтобы эстрадная звезда первой величины пела лично для него в загородном доме. Инстинкт захвата жизненного пространства толкает его вперёд. Как порция адреналина, впрыснутая в кровь, этот инстинкты притупляет чувство не только страха, но и чувство справедливости, и чувство стыда. Сытость от материальных приобретений успокаивает ненадолго. Он уже захватил прибыльные сферы бизнеса, он уже испытал все чувственные удовольствия. Но этого мало. Снова нужен адреналин. Надо испытать наиболее утончённый вид захватаначать помыкать человеком, превратить его в послушное безвольное существо! С этой целью работникам не доплачивается зарплата, следует увольнение с работы при малейшем нарушении. Всё это делается с убеждением, что никто рядом с «хозяином» не должен жить так же как он! «Хозяин» своё богатство заслужил, остальные нет! Он создает средства массовой информации, финансирует кино сериалы и театральные постановки. Все работают на его имидж! Надо внушить всем, что его власть единственная и неоспоримая истина! Он не прочь «приручить «и церковь. Что-то иногда тревожит душу- мысли о смерти, о наказании за грехи, например. Поэтому осталось только «задобрить «Бога. Ну, точно так же, как он задабривал важных чиновников, судей, работников ГАИ, чтобы избежать наказания за правонарушения. …Хозяин дает деньги на строительство часовен, на благотворительные дела!

В целом, такой жизненный путь «хозяина» – это дорога в никуда! Общество при таком потребительском, бесчеловечным отношении к нему самых активных его членов, неизбежно распадается на безвольные подчинённые слои, где одни, с ненавистью, прислуживают «хозяину», а другие уходят в чиновники и сферу услуг. Они перенимают у «Хозяина» тут же манеру никого не уважать, и так же хватать и присваивать всё, что можно присвоить! В этих условиях не может быть и речи о сотрудничестве двух социальных типов во имя развития и процветания государства. Если наш «единоличник» мечтает и дальше строить благополучный мир на российской земле, ему не обойтись без нравственной переоценки своей роли в обществе. Примером для подражания здесь могут быть сложившиеся веками неписаные западноевропейские нормы поведения, которые в католической и протестантской Европе усваивалась с детства. Эти нормы были необычайно сильны, часто сильнее законов. В период становления и развития капитализма западному сообществу были свойственны и самоограничение, и ограничение общественное. Чтобы быть там «своим» надо было иметь не только капитал, но и хорошую репутацию – деловую порядочность и аккуратность. Главное, что поняли в буржуазном мире: без соблюдения всего вышеперечисленного, не действуют никакие конституции, никакие законы. Без соблюдения общих для всех правил этики беззащитной оказывается частная собственность, превращаются в пустую декларацию многие права человека. Это фундаментальные нравственные основы, которые заложены Богом в каждого из нас. Уйти от них- значит разрушить саму жизнь!

Вообще, нам нужно по-новому осмыслить такое понятие, как социальная справедливость. Главное здесь, не только и не столько в справедливом распределении материальных благ. Главное, чтобы социальный статус каждого из приведённых выше типов людей был достаточно высок и почётен.

Учёный С.А.Емельянов напоминает, что в истории нашей страны были попытки первых капиталистов по-другому взглянуть на свою роль в обществе. «Существовали важные отличия «русского дела» от европейского бизнеса. Российское предпринимательство рассматривалась не как источник успеха, а как«своего рода миссия, возложенная Богом или судьбой».Цели инициативной деятельности соотносились с принципами христианской морали. Важен был не только размер доходов, но и структура расходов. Неверно было бы утверждать, что все бонусы отечественных предпринимателей имели абсолютно легитимное происхождение. Но они тратили немалые деньги на нужды всего общества по собственной душевной потребности». (1)

Русские купцы, в которых была еще сильна православная закваска, пробовали утвердить справедливые этические правила и в коммерческих делах. Существовал обычай торговать под «купеческое слово» без всяких договоров и предоплат. Представитель известной московской купеческой фамилии П.А. Бурышкин писал, что «Бог богатство дал в пользование и потребует по нему отчета...» (2)

Однако, такой подход к бизнесу не утвердился в России. Мы сейчас сожалеем, что «истории известных деловых семей – Кокоревых, Губошиных, Крестниковых, Морозовых, Корниловых и многих других могли бы стать социальным мифом, подобно легендам о Дж. Рокфеллере, Я. Фуггере, Э. Карнеги и Д. Моргане, но судьба распорядилась с ними менее справедливо». (3) Могли, но не стали. Множество препятствий стало на пути. А, главное, большинство населения не захватила стихия рыночного развития. Выскажу предположение, что капитализм для большинства не состоялся потому, что некому было пропагандировать этот социальный миф. Наша творческая интеллигенция со времён своего возникновения, за редким исключением, так и не показала в своих творениях делового человека в качестве положительного героя. 150 лет назад мыслитель Н.Н.Страхов писал: «русская земля богата интеллектуалами, поистине людьми культуры, и немалое их число можно назвать патриотами, – это так, но далеко не всегда именно эта малочисленная когорта делает, как говорится, погоду. Есть ещё пёстрая толпа тех, кто относит себя к «элите», «интеллектуальному слою», «интеллигенции», а то и «правящему сословию», – одним словом, не к простому народу, и кто во все времена страдал и страдает именно этим: провалом, зияющим в той части их мозгов, которая должна быть заполнена своей, русской, верой, своей традицией, своей культурой, любовью к ним и, что особенно важно, проистекающими от этой любви обязательствами изапретами». (4)

Совершенно другим должно быть и наше отношение к мечтателям! Смогли же мы когда-то в советское время сделать из учёных национальных героев. Мы зачитывались романом Даниила Гранина «Иду на грозу», где молодые физики рисковали жизнью ради науки. Всех вдохновлял герой – физик из фильма «Девять дней одного года». Появилось множество других книг, театральных постановок, фильмов об учёных, учителях, врачах. Это была попытка превратить мечтателя в полноправного хозяина – созидателя страны. У него не было большого заработка, но государство предоставило ему ученые городки и новые квартиры. В социальной среде он пользовался уважением сограждан и вниманием женщин. В общем, и в целом, его социальный статус был не ниже, чем у производителя материальных благ. А это как раз то, что нужно для создания более справедливого общества! Каждому – своё! Общество, власть должны всё сделать для того, чтобы один тип социального человека, не подавлял, не подчинял себе до рабства – другой тип. Пусть «человек, умеющий жить»» делает своё дело, добывает для своего тела новые удовольствия. Но нельзя позволить, чтобы он считал себя при этом единственным хозяином всей жизни. А для этого должен быть на высоте социальный престиж духовного человека. Вручение премий за научные достижения, за доблестную службу – это только малая часть того, что нужно сделать для нашего мечтателя. Он должен быть ценим и любим в обществе. О нём надо снимать фильмы, и делать передачи. Сам мечтатель должен быть защищён от бедности. Через общественные фонды потребления часть доходов рыночного «хозяина» должна быть передана мечтателю. Возможно, не в виде прямых доходов, а в виде социальных льгот и бесплатных услуг. Наш мечтатель является хранителем для будущего такого объёмного понятия как личность. Рынку не нужна личность, – справедливо писали наши публицисты. Рынку нужна энергия индивида. Но только уважаемая обществом личность и любящая душа делает жизнь интересной и творческой! И только с такими людьми – общество может развиваться и процветать!
_________________________________
1) Сергей Емельянов. «Нравственность и дух русского предпринимательства». Сайт «Русская народная линия». 17.02.2015 г
2) там же
3) там же
4) 150 лет тому назад из-под пера русского мыслителя Н.Н.Страхова вышло исследование характернейшего для состояния умов в России явления: пустоты по части национальной совести. Статья называлась «Воздушные явления», в периодических изданиях того времени она напечатана не была. Н.Н.Страхов опубликовал её лишь в 1883 году во второй книжке сборника «Борьба с Западом в нашей литературе. Исторические и критические очерки». В XX веке этот сборник Страхова не переиздавался и вновь вышел в свет лишь в 2010 году: Страхов Н.Н. Борьба с Западом. М.: Институт русской цивилизации.

 

Часть третья

На примере героев произведений Астафьева и Шукшина – условно названных мною «хозяин и мечтатель», можно сделать вывод о том, что в России существуют похожие на них реальные социальные типы людей с определёнными качествами. Их – великое множество и взаимоотношения между ними определяют общий «климат» в обществе. Но мы словно боимся взглянуть на наших антиподов пристально, изучить их как социальный феномен. Может, это от того, что мы не хотим усложнять и без того достаточно противоречивое сосуществование людей. Но не смотреть, не изучать, не искать взаимопонимания – тоже нельзя. Какие только формы государственного устройства мы не придумывали, чтобы создать процветающую страну. Результат, как правило, отрицательный, ибо мы забываем: векторы жизненных целей у хозяина и мечтателя, во многом, разные! По этой причине мы видим постоянное напряжение, непрерывный конфликт разных слоев, представляющих эти типы. Возможно, искомая новая Русская идея в том и заключается, чтобы найти то, что их объединяет!? Пора понять, что в лучших своих проявлениях, они дополняют друг друга.

Еще в 19-м веке русский писатель Иван Сергеевич Тургенев одним из первых в литературе обратил внимание: насколько разные люди – Хорь и Калиныч – герои из одноимённого рассказа. Но, каждый по-своему – они украшают жизнь. Один -вносит в жизнь смысл и порядок, другой делает её более одухотворённой, более красивой и поэтичной! Тургенев пишет: «Хорь был человек положительный, практический, административная голова, рационалист. Калиныч, напротив, принадлежал к числу идеалистов, романтиков, людей восторженных и мечтателей. Хорь понимал действительность, то есть обустроился. Накопил денежку, ладил с барином и прочими властями» Но мир Калиныча –это тоже действительность –пронизанная духовностью. И она такая же необходимая часть общего мира. Калиныч стоял ближе к природе. Он мог лечить людей, он имел успех при разведении пчёл. Короче говоря, Калиныч заполнил ту «нишу» в мире, которая предназначалась именно для такого рода людей.

В своё время в защиту «хозяина» выступил публицист, мыслитель и общественный деятель, участник Белого движения Иван Лукьянович Солоневич. (1901-1953 г) По его мнению – единица народа- «человек дела, честный человек- труженик, профессионал, гражданин». Солоневич мечтал о России, как обществе «среднеразумных людей», которыми управляет «среднеразумный царь». Именно в «человеке дела» он видит движущую силу истории. Именно такой народ мог бы создать в нашей стране процветающее общество, со здоровым прагматизмом и деловитостью. Но сколько в стране таких людей? (Очевидно, для успеха дела, их должно быть достаточно много, чтобы «российская Швейцария» стала реальностью. Вдобавок, они должны были уметь «ладить» с остальными членами общества.)

Но такого вопроса мыслитель себе не задавал.

Солоневич и его единомышленники словно не замечали, что в России проживало очень много людей совсем другого склада, которым не по душе была эта прагматичная середина «между святостью и животностью», сытость ради сытости. И массовость таких людей позволяла некоторым русским философам даже утверждать, что средний класс в России несбыточен.

Самое главное, с «мечтательной» категорией людей «хозяину» и его идеологам в реальной жизни надо было как-то считаться и «управляться»! Интересы многочисленного «мечтателя» надо было обязательно учитывать и при государственном строительстве. По Солоневичу- для «человека дела» было вполне достаточно государства, как «системы институтов, системы учреждений». Для мечтателя этого мало. Государство для него – Родина, любимая культура, язык, общие высокие национальные цели развития! Самое главное, эти духовные потребности не были выдуманы философами, начиная со славянофилов, а всегда существовали в душах такого рода людей. И требовали реализации! Нужна была новая национальная идеология, чтобы занять, увлечь и повести за собой душу и сердце мечтателя. Сколько «человек дела» не пытался создать прагматичное государство всегда на его пути вставал русский мечтатель, то есть, в представлении буржуа, дворянина чиновника или купца – с прохладцей относящийся к работе обыватель, созерцатель жизни. И он всегда мешал! Во всех попытках «человека дела» выстроить всю жизнь общества в своих интересах, любой необеспеченный гражданин не без оснований видел новую кабалу для себя! И любыми путями противился новшествам, потому- что знал: какие бы реформы не затевались, для бедного человека они всегда заканчивались новой жестокой эксплуатацией с русским размахом и жестокостью!

Мешала и просто прозаичная зависть к чужому материальному успеху. Но наш «человек дела» никогда не задумывался о том, что для своей же безопасности, надо меньше давать поводов для зависти, которая превращалась у массы людей –в привычку, в повод для того, чтобы любыми способами насолить успешному человеку. Что-то вообще случилось с «человеком дела» и не только в России, но и по всему миру.

Чем больше материальных благ производилось, тем сильнее развивалась в «сильных мира сего» – жажда накопительства и присвоения. Научно-технический прогресс так вскружил голову своими возможностями для обогащения, что в «человеке дела» куда-то улетучилось чувство сострадания, сопричастности к судьбе неустроенных, необеспеченных людей. Чем больше было возможностей, тем сильнее было желание забрать себе всё! Остались несбыточным идеалом акционерные общества, где прибыль распределялись согласно вкладам и затраченному труду. Несправедливость во всём – стала правилом для «хозяина». От лицезрения всех безобразий в мире капитала российский народ просто устал!

В.И.Ленин и большевики в начале двадцатого века сделали ставку на мечтателя. Впервые за многовековую историю России мечтатель должен был стать хозяином страны и построить новый социальный мир, где национальный продукт будет распределяться более равномерно. Главное, материальный стимул в таком обществе перестанет быть самоцелью и «яблоком раздора». Мечтатель будет счастлив тем, что богатеет, крепнет и развивается родное для него государство. Оно, в свою очередь, через общественные фонды потребления даёт всё, что нужно мечтателю для жизни и здоровья: бесплатные квартиры, лечение, санатории и профилактории. Ситуация после 1917 года могла стать переломной в истории человечества. Впервые, были созданы возможности для коллективного социального творчества людей, обладающих равенством прав и примерным равенством материального положения. Этот опыт России мог дать надежду мечтателям всех стран и континентов.

Однако, эта идея провалилась! В первую очередь потому, что такой социальный тип, как «хозяин», всячески воспротивился этому! Власть по- сути отвернулась от него. Приклеила ему классовый ярлык, который стал для него волчьим билетом. Даже НЭП- вроде бы полезное изобретение большевиков- ничего не дало хозяину в плане повышения его социального статуса. Он стал богаче, но в глазах большевистской общественности смотрелся изгоем. Его вроде бы терпели, но и только. А это была роковая ошибка. В будничной жизни, в организации производства и государства хозяин заведомо сильнее, настойчивее мечтателя. И эти способности надо использовать максимально.

Обществу только надо держать хозяина в «узде»! Не давать чрезмерно «разгуляться» во всю ширину своей русской натуры. Но давая нэпманам разрешения открывать везде увеселительные заведения и дорогие магазины, советские политики пошли на поводу у мелкого буржуа. Нужно было вытянуть из него больше денег. Но забыли: какой удар они, при этом, наносят по самой идее создания нового справедливого общества! Хозяину нет дела до вековой мечты лучших творческих людей – впервые построить общество не на жажде наживы, а на торжестве более высоких духовных идеалов! Ну и не надо пытаться привить ему другую идеологию, которую он не может принять по определению. Самое главное – это внушить ему, что он нужен, что его деловые способности высоко оценены государством и обществом, но… что в России есть великое множество других людей, и у этих людей есть другие идеалы и другой выбор! И ему придётся с этим считаться, уважать этот выбор и сотрудничать с ними.

Хозяин никогда не мог согласиться с тем, что его уравнивают с мечтателем, прежде всего, в хозяйственной деятельности. Имея силы и способности построить большой дом, расширить подсобное хозяйство – хозяин с семьёй вынужден жить там, где прикажут, делать в колхозе одну со всеми работу и отдавать свой заработок в общие фонды производства и потребления. А ведь он работал, как правило, больше и лучше «мечтателя». Большевики словно этого не замечали: с первых лет советской власти они стремились быстрее, быстрее вовлечь всех в коллективные формы хозяйствования. Было создано пять тысяч государственных хозяйств (будущих совхозов) и шесть тысяч коллективных хозяйств (будущих колхозов). Но скоро: «…выяснилась их полная экономическая несостоятельность. Ленин без обиняков назвал их «богадельнями». (1)

В чём тут дело? В человеческом обществе, так же как в пчелином семействе должны быть высокопродуктивные «рабочие пчёлы». Довольно скоро руководителям новой России стало совершенно ясно, что без включения в работу творческого потенциала «хозяина» – подлинное развитие невозможно. Мечтатель – бедняк не мог «потянуть» тот груз проблем, которые переживала Россия после гражданской войны. Здесь нужен был фанатик своего дела, предприимчивый, ловкий и неутомимый человек – хозяин. И в 1921 году было легализовано частное предпринимательство, «открыв дорогу буржуям- нэпманам…. Страна получила передышку на целых семь лет» (2) Передышку –да! Но не решение проблемы.

Не хлебом единым жив человек! Нужно еще уважение, сочувствие, признание человеческого достоинства каждого, в том числе и бедного, человека. Но гордыня и жадность в «хозяине» была неистребима. Весьма вероятно, что именно поэтому- советская власть и основная часть мечтателей разочаровались в сотрудничестве с нэпманом, как новым социальным слоем хозяев.

В 1929 году Сталин привлек к работе в органах власти в качестве управленцев, пятьсот тысяч представителей пролетариата, беднейшего крестьянства и батрацкого слоя. Большинство из этих управленцев – бывшие сельские люди. Они оказались очень «неудобными для социальных экспериментов», как точно охарактеризовал их писатель Валентин Курбатов. (2) (журнал «День и ночь», 2014 год, № 5) Сами социальные эксперименты можно свести к одной цели: как заставить большинство хорошо работать, чтобы страна процветала! Но нет таких средств и таких способов, чтобы можно было превратить мечтателя в «человека дела», то есть поменять в его сознании саму систему жизненных ценностей! Мечтателю хотелось жить в государстве, где будет много других интересных занятий, где можно учиться, изобретать, не думая о хлебе насущном. При равенстве и общенародной собственности – еды будет вдоволь!

Прошли десятилетия. Постепенно эту новую социальную прослойку, призванную построить справедливый народный социализм, стали оттеснять от власти наиболее предприимчивые люди. Публицисты сетовали: «общество от происходящего отодвинулось куда-то в сторону. Народа на реформаторство не хватило. Энергии постсоветского человека доставало только на себя самого». (3)

В этих выводах самое слабое место – это представление о постсоветском человеке, как о едином народе. На самом деле, самый активный слой людей незаметно, постепенно «приватизировал» и власть и материальные блага, превратившись в особую привилегированную касту. Отсюда ясно, что на будущее государству и всем надо увлечь все слои общества масштабными задачами духовного сплочения общества.

В психологии есть такие научные категории, как социальные представления о будущем. Перспективы развития каждого общества, очевидно, зависят от «готовности членов группы обсуждать коллективное будущее друг с другом и представителями других групп» (4)

Готов ли обсуждать, а тем более претворять в жизнь наш «человек дела» будущее России, где бы нашли достойное место все его граждане? Создается впечатление, что научно-технический прогресс, с 19-го века создал у хозяина иллюзию того, что «низы» как-то управятся сами собой, то есть, начнут работать и сами выживут. Голод заставит! Главное, выработать справедливые правила ведения хозяйства, добиться свободы хозяйственной деятельности. Поэтому образованные классы России – интеллигенция, зажиточные собственники, предприниматели и землевладельцы с начала прошлого века настойчиво боролись за гражданские права, которые имели такие же классы на Западе. Создавалось впечатление, что у русского «хозяина» всё остальное уже решено. У него на угодьях три урожая в год, как во Франции. У него, как в Англии, стада круглый год пасутся на зелёных полях. На самом деле еще в позапрошлом веке путешественница из Франции госпожа Де Сталь, посетив Россию, отмечала, что здесь урожай даётся крестьянину неизмеримо большими усилиями, чем во Франции. Иностранный наблюдатель, конечно, не мог проникнуть в душу русского крестьянина. Тогда бы он понял, что дело не только в скверном климате России. Здесь еще далеко не для всех здесь – заработок – главная цель в жизни. В том числе и потому- что надоедает всё время прилагать неимоверные усилия, чтобы сохранить скудный урожай. Как справедливо сказал мудрый Ларошфуко: «то, что перестаёт удаваться, перестаёт и привлекать».

Труд в экстремальных условиях должен быть организован как-то иначе. Возможно, в виде больших общенародных проектов, которые должны финансироваться за счёт продажи природных ресурсов. Но это в случае, если добыча ресурсов будет национализирована и деньги от их продажи останутся в Российской федерации. Капитализм западного образца у нас невозможен! Для выживания страны должны быть включены в работу трудовые ресурсы всего общества, а не одной ничтожной буржуазной прослойки, как сейчас. И вместо хозяина у нас сейчас во многих регионах или олигарх, или предприниматель – весь в долгах и кредитах, или обречённый на каторжный труд вахтовый работник без всяких прав.

Мечтателю должно быть интересно жить. Хозяину должно быть интересно работать! Каждый реализует себя на своём месте – вот истинное благо для России!
__________________________
1) И.В.Бестужев-Лада «Россия в ХХ-ХХ1 веках 1917-2017, МАИБ, М,2008 г. стр.42
2) В.Курбатов. журнал «День и ночь», 2014 год, № 5
3) журнал «Знамя», №3,2015 г, с.172
4) Вопросы психологии,2014 г, № 1. С.5

 

 

Наш канал на Яндекс-Дзен

Вверх

Нажав на эти кнопки, вы сможете увеличить или уменьшить размер шрифта
Изменить размер шрифта вы можете также, нажав на "Ctrl+" или на "Ctrl-"

Система Orphus Внимание! Если вы заметили в тексте ошибку, выделите ее и нажмите "Ctrl"+"Enter"

Комментариев:

Вернуться на главную