Александр СУВОРОВ
Горизонты киберреальности

Конец истории ближе, чем мы думаем. По сути, она уже завершилась, осталось лишь несколько итоговых глобальных мероприятий, перед тем как будет дан общий занавес грандиозному мировому действу, длящемуся на протяжении обозримой сотни веков. И?в центре этого без преувеличения космического действа стоит человек — и в том числе каждый из нас, — он среди циклопических масс, занятых в потрясающих воображение массовых сценах, он же неизменно и в первой роли, будь то герой-любовник, злодей или же шут-недотепа. В этом многомерном интерактивном зрелище, где пересекаются, не в ущерб общему замыслу режиссера, тысячи, миллионы сюжетных линий, каждый из нас оказывается в каждый миг в историческом, этническом, социальном или же просто ситуативно-бытовом контексте, но все-таки в своем предельном, онтологическом статусе каждый человек неповторимая индивидуальность, одна-единственная во все века, и за все в своей жизни, данной человеку в ответственное управление, должен будет дать полный отчет. Ведь «индивидуум» по-латыни значит «атом»: такой же неделимый и неприкаянный, одновременно такой же встроенный намертво в роковую решетку необходимости, данную как система общественных отношений, рабом которых в той или иной мере является каждый. Но ведь каждый рождается и умирает поодиночке — и этим в предельном выражении подчеркивается акт индивидуализации человека. Итак, песочные часы истории: верхняя чаша пустеет с каждым днем.

Но мы не будем здесь затрагивать такой безмерно важной для онтологического человека (метафизической личности, превышающей земной порядок вещей) темы, как личное спасение, которую наиболее адекватно разовьет в индивидуальном плане священник-духовник, а теоретически — богослов-сотериолог, а рассмотрим наиболее общий и насущный для всех современников эсхатологический аспект конца истории — точнее, рассмотрим ту эсхатологическую симптоматику, которая окружает нас в повседневной жизни, те пронизывающие информационную среду современности признаки, которые говорят о надвигающемся экзистенциальном кризисе всемирной истории.

И первый, совершенно резонный вопрос: а почему история все-таки должна закончиться? Не является ли конец истории блефом, фальшивым тузом, который появляется в игре всякий раз, когда это становится выгодно тем, кому весь теперешний мир представляется этаким игорным столом («большой шахматной доской», по выражению З.Бжезинского), мнящим себя вершителями мировых судеб топ-менеджерам глобальной экономики, геополитики и медиаидеологам? Или же периодически возникающий в умах призрак исторического финала есть некий deus ex mahina («богиз машины») в античной трагедии, в виде которой воображается мировая история, где этот театральный «бог из машины» своим картонным дамокловым мечом непременно победит всех фанерных великанов и назревшие вопросы очередного кризиса у мира, зашедшего в тупик, будут разрешены? В конце истории, в отличие от страшного конца света, непременно воцаряются мир и всеобщее благополучие.

Это сказочное ожидание миллениума, библейско-иеговистского « царства праведников » неизменно утешает угрюмую, всечасно готовую к бунту чернь, как блаженная фата-моргана, где на туманном горизонте цветут вожделенные сады с золотыми яблоками и плещутся молочные реки с кисельными берегами. Но этот мелодраматический финал с бутафорскими плодами на проволочных ветках, который призван успокоить дитя после истерики, отнюдь не устраняет финала настоящего, который все равно должен когда-то последовать и пресечь все данное, казалось бы, навсегда, как проходит сама человеческая жизнь при всей невероятности для человека наступления когда-нибудь этого конца. И этот вселенский конец бытия и времени есть предел, перед которым меркнут и становятся ничтожными любые прочие проблемы человеческого существования — ведь ставится под вопрос само это существование.

Земной мир конечен, человек смертен, и любому процессу в линейном времени положен свой предел, будь то затухающее пламя свечи или человеческая жизнь. В мировой литературе насчитывается всего двенадцать основных сюжетов, что, конечно, не означает, будто в ней всего двенадцать романов и возможны лишь их вариации на разный лад: в каждом оригинальном произведении имеется своя неповторимая фабула, то есть развитие сюжета в авторизированной ткани повествования. И число вариантов исхода, конечно, не ограничено, хотя и не беспредельно, в ситуации настоящего времени реализуется всегда один-единственный возможный исход. Человек как вид уникален, он один для множества миллионов индивидуальностей, населяющих земной мир. Вид h omo sapiens имеет два пола — мужской и женский, — как бы два канала, через которые происходит рекомбинация наследственных признаков человеческого генома (генного набора), то есть смешение и обновление композиции индивидуальных признаков в процессе зачатия. При этом число возможных сочетаний наследственных признаков необозримо, но также имеет конечную величину. Словом, вся окружающая нас жизнь, в том числе и та, что протекает в нас самих, состоит из парадоксального соединения конечного и бесконечного в ней.

Однако же конечность земного существования, представлявшаяся доселе лишь как роковая неизбежность завершения личного земного пути, в скором времени может встать и перед Человеком с большой буквы, перед самим человеческим видом. Земная цивилизация, в основе которой лежат антропоцентризм и духовное ядро христианства (так как, по выражению Тертуллиана, всякая человеческая душа по природе христианка), практически исчерпала все возможные модели будущего развития. Имеются в виду прежде всего светские или квазисветские, атеистические модели общественного устройства. Все социальные химеры будущего рая на земле рухнули. О глобализационной модели отдельный разговор. Именно она представляет сейчас весь спектр апокалиптической симптоматики, несет все признаки близящегося коллапса мировой истории. Поэтому стоит рассмотреть некоторые наиболее характерные из них поподробнее.

Если бы мы жили в эпохувеликих географических открытий и был бы вновь открыт какой-нибудь Новый свет, то освоение этого новообретенного жизненного пространства с одновременной выработкой авантюристическим обществом первопроходцев нового жизненного уклада и, соответственно, мировоззрения, как это было первоначально в Северо-Американских штатах, могло бы спасти землян или хотя бы отсрочило глобальный кризис нашей атеистической и апостасийной (отпавшей от Творца и взбунтовавшейся против теоцентрического священного миропорядка) цивилизации. Увы, Новой Америки нам не дано, а та, что имеется, оправдывает худшие опасения апокалиптиков-прогнозистов. Отсутствие фронта применения человечеством своих сил, возможности самореализации всего имеющегося внутреннего потенциала можно сравнить с отсутствием рынков сбыта при катастрофическом товарном перепроизводстве — неминуем экзистенциальный взрыв, следствия которого затронут все сферы человеческой жизнедеятельности.

Налицо вселенский гиперкризис перепроизводства материальных артефактов человеческой деятельности, который, как и Адамово грехопадение, увлечет за собой в пучину всю окружающую реальность: она с каждым днем становится все более очеловеченной, прирученной, вещи, наряду с нареченными когда-то первочеловеком именами, наделяются в катастрофических темпах также душами. Мир современного человека перенасыщен материальными артефактами гиперкомфорта и напоминает душноватый будуар типичной дамы полусвета. Вещи без преувеличения господствуют в прагматической реальности человека сегодня, они задают ритм и шкалу ценностей, дегуманизированных всем предыдущим историческим процессом. Люди вливаются в исторический поток вещей на этом всемирном подиуме фетишизма.

Экзистенциальный импульс, накопленный всем ходом цивилизационной истории, не может пребывать втуне и поневоле будет обращен во всеразрушительную гиперреволюционную фор­му экзистенциального мятежа, направленного универсально против любых форм существования и человеческой культуры. В обезбоженном мире господствует экзистенция в самых неприкрытых и отталкивающих одновременно, самых характерных своих проявлениях — это секс и насилие, заполоняющие ежеминутно окружающую нас медиасферу, в которой вызревает уже которое по счету поколение землян. Секс и насилие — война прежде всего — знаменуют арифметическое, бесплодное приращение (секс) и сокращение (смерть) безблагодатного, бессолнечного бытия — экзистенции.

Симптомы этого экзистенциального мятежа сегодня уже налицо, и не только в среде молодежной субкультуры. Наркотики и хтонические (магические доисторические) ритмы рок-музыки дополнила ныне еще одна форма эскапизма, панического бегства от реальности: это Интернет, масс-медиа и все расширяющаяся сфера компьютерных игр. К сожалению, сама человеческая натура, изначально поврежденная грехопадением, наиболее удобопревратна ко злу и разрушению. Отрицание просто менее «энергоемко», чем требующее жертв созидание, и природа всегда идет по пути наименьшего сопротивления, это заложено в самой фундаментальной метрике любого физического процесса, потому что падший Адам увлек за собой ко дну все прочее мироздание. Силы разрушения главенствуют в атеистическом мире. венец научного творения — оружие глобального разрушения, атомная бомба, телевидение — индустрия, в невиданных масштабах возбуждающая и канализирующая в нужном русле деструктивные страсти социума. И это только плоды одного древа познания.

В этих условиях, когда утопические социальные модели одна за другой потерпели крах, их место в контексте глобализационного устройства мира замещает квазисоциальная модель «сетевого общества», основанного на высоких медиатехнологиях. Глобальная планетарная сеть, представляющаяся в значительной части своей как фрагмент виртуальной киберреальности, может выступить в условиях исторического экзистенциального кризиса в виде своеобразного «Нового света», несущего в себе альтернативу эсхатологическому коллапсу и катастрофе ядерного армагеддона, вызванного неразрешимыми онтологическими проблемами самоубийственной финальной деструктивности рода людского, для которого следующим шагом после богоборчества стала бы исторически (и становилась подчас) антропофагия, самопожирание человеческой популяции ввиду всеобщего антагонизма и ненависти, разжигаемых и канализируемых по медиасетям. Но будет ли киберреальность в социальных рамках «сетевого общества» действительной панацеей, этакой тихой заводью средь бури мирового экзистенциального мятежа и череды смерчей всеразрушающих и всепожирающих революций?

Однако же трудно человеку быть «кентавром», присутствуя одновременно, разрываясь между природной ему, онтологической, и виртуальной, киберреальностью. В случае своего пришествия на землю (или же наступления на планете — как угодно) киберреальность с каждым шагом будет захватывать и уже на протяжении жизни по меньшей мере одного поколения — двадцать лет — шаг за шагом захватывает все новые и новые фрагменты человеческой жизнедеятельности, будь то новые сферы своего применения (а по Интернету в «цивилизованном мире» возможно буквально все), или же присвоение себе, включая в оборот интерактивной деятельности, тех или иных функций человеческой психосенсорики.

И эта самая масштабная из когда-либо происходивших на планете революций — действительно глобальная! — происходит исподволь, тихой сапой, без криков и стрельбы. И то, что происходит, можно назвать скорее даже не скрытой, латентной революцией, а планетарной трансмутацией, коренным переломом, затрагивающим саму человеческую онтологию, божественную природу, неизменную со времен Адама и Евы. Все словно бы творится само собой.

Надо сказать, что человечество уже не раз становилось заложником той или иной идеи, внедренной в исторический процесс, будь то идея прогресса в эпоху Просвещения, научно-технической революции или, главным образом, социальные проекты и программы, которые, воплощаясь в исторической реальности, обретают в некотором роде собственный ритм существования, накладывающийся на все сферы жизни, — так человек, словно незадачливый ученик чародея в средневековой немецкой сказке, высвобождает своими заклинаниями демонические силы, с которыми потом не может совладать. Лавина, пробужденная неосторожным альпинистом, может в своем движении увлечь его за собой или вовсе погрести в снежной толще. Наиболее губительными оказались для человечества поиски «всеобщего счастья» без Божества. Строительство очередной «вавилонской башни», будь то иудейский милленаристский коммунизм или германский Третий рейх, привело в итоге к крушению циклопических идеократий, погребших под своими обломками многие миллионы судеб.

В наши дни таковой «перспективной» моделью на основе идей финансового космополитизма и технократии высоких технологий стала глобализация, задающая всеобщий ритм современной истории во всех ее областях. Известно, что цивилизация начинается с комфорта, которым она окружает человека шаг за шагом, а затем он, будучи изнеженным и развращенным, уже не мыслит себе жизни без этих баснословных удобств и оказывается тем самым в самом мелочном и унизительном рабстве, в рабстве бытовых услуг, за которые человек, как библейский Исав за чечевичную похлебку, готов продать и свое духовное первородство, оказавшись в плену земного порядка вещей. Таким образом, цивилизованный человек совершенно управляем и совершенно прозрачен во всех областях своей жизнедеятельности. Так человечество оказывается тотально закабалено тем социальным институтом, который само же и ввело как бы для своего блага.

Импульсы и токи глобализации уже давно принизывают социальную жизнь; даже в самых немыслимо интимных ее проявлениях, куда не проникает посторонний взгляд, допускаются интер­активные медиатехнологии. В итоге человек уже погряз в глобализационных процессах, как муха в сиропе. Попробуйте-ка лишить современника телевидения или мобильной связи, и он окажется наедине с зияющей пустотой собственного одиночества, в полной неготовности хоть как-то определиться среди неизвестного и враждебного мира, отношение к которому во многом опосредуется вездесущими массмедиа. Современник каждодневно живет среди химер бытия, лишенного какой-либо мало-мальской подлинности.

Пронизанная оккультными демоническими микротоками бинарной логики техносфера, ставшая сама по себе тоталитарной глобальной системой, поневоле пожирает живую жизнь — так колдовской мир компьютерных игр пожирает внутренний мир ребенка, предлагая ему олицетворить себя с виртуальными монстрами: эти готовые образы предлагаются вместо тех добрых сказочных персонажей, которые должны бы ожить в живой и тонкой детской психике, созданные творческим детским «я». Так и в повседневной жизни человеку предлагаются готовые медиа-модели поведения, образцы внешнего вида, все регламентируется, вплоть до мелочей. Тесное общение с компьютером навязывает «пользователю» свою логику («пошаговое» мышление программной блок-схемы), «клиповое» сознание и восприятие, а также свою интернет-лексику. В перспективе гражданин «сотового общества» на 100% должен быть превращен в виртуальную монаду, для которой природа, небо и облака могут существовать лишь в виде яркой компьютерной заставки, заимствованной из киберпространства. Но и это не предел.

В последние столетия мировая история начисто утратила традиционность и преимущественно продвигается вперед только катастрофическими судорожными толчками «великих потрясений» и прямо глобальных всегубительных катаклизмов, будь то мировые войны или социальные революции, которые скорее заслуживают названия социальных бедствий или катастроф. Освобожденная социальная стихия сметает все на своем пути, и в особенности это касается мировоззрения, которое также изменяется революционно: продолжительность мировоззренческой парадигмы в современном обществе не превышает длительности одного поколения. Историческая ретроспектива и парадигма ориентиров будущего могут быть радикально изменены средствами массовой информации за короткое время. Весь предыдущий духовный опыт человечества ничего не стоит в массовом обществе потребления, наибольшие ценности для которого — удовольствие и обладание. Ценности — как этические, так и эстетические — также подлежат периодическому пересмотру. Эстетический канон в литературе и искусстве всецело формируется массмедиа в процессе «пиар-технологии», или «раскрутки».

Добро и зло больше не являются вечными категориями. суть «онтологической реформы» в мире людей, не признающих над собой верховенства Бога, такова, что человек, некогда отведавший плод познания добра и зла, отныне объявляется не знающим их различия, притом что во всем прочем люди остаются «как боги», пребывая в полной нравственной невменяемости: добро и зло объявляются временными ценностями, подлежащими периодическому пересмотру, а нравственная интуиция, совесть, — предрассудком, химерой.

Не осознавая своего истинного положения, человек все глубже погрязает в виртуальном мире бутафорского псевдобытия, лишенного высокой подлинности Богоданного мира, в призрачной информационной среде массмедиа и Интернета. Сцены киберкинематографа, перенасыщенные компьютерными спецэффектами, интернет-шопинг, киберсекс, воскресная проповедь по мобильному телефону, кардиостимуляторы, искусственные органы — все это говорит о все более нарастающей киборгизации человечества, где оно уже устойчиво занимает огромный фрагмент созданной им техносферы, а теперь уже можно сказать — киберреальности, которая объединяет в себе высокотехнологичную техносферу и виртуальную реальность с информационным полем массмедиа и компьютерных сетей. Человек как бы оплетен сеткой тонких нервных волокон, сверхчувствительные окончания которых внедрены в окружающий мир — от микрочастиц и квантов до невообразимо далеких галактических скоплений и загадочных квазаров. «Сетевое общество» — это сеть грибницы, в узловых пересечениях которой рассыпаны люди по поверхности планеты.

Однако же грядет день, и человечество в одночасье выведут из блаженного забытья электронной грезы и поставят перед суровым выбором, который рано или поздно возникнет перед каждым современником в наставшем историческом тупике, о котором нет-нет и напомнят то шитое белыми нитками террористическое лицедейство 11 сентября, то катастрофическое цунами, прокатившееся по мировым злачным местам, то тлеющий бикфордовым шнуром злосчастный кризис, от которого неизвестно еще чего ждать... И вдруг окажется, что хронологическая полнота земных дней исполнена, потенциал позитивных событий в мире исчерпан, как расстрелянная обойма, и с минуты на минуту человечество может оказаться в огне апокалиптического Армагеддона, который тлел себе потихоньку где-нибудь под молитвенным ковриком. и единст­венной-разъединственной альтернативой этому грядущему вселенскому содому и гоморре может быть только поголовное переселение человечества в киберреальность, которая есть не что иное, как спасительная алхимическая трансмутация исчерпавшейся, истаскавшей себя за века исторической действительности. И нам представляется возможным, как в сказке об омолаживающем действии котла с кипящим молоком, куда прыгнул добрый молодец, начать жизнь с чистого листа, бросить опостылевшую рутину надоевшего бытия и попробовать себя в инобытии, лишенном привычных атрибутов старого доброго Божьего творения.

В публикациях некоторых изданий время от времени как бы невзначай проходит информация о том, что в ряде ведущих научных центров реализуется так называемая «Программа-500», ведутся разработки концепции и технологии переноса человеческого сознания на иной материальный носитель. Суть этого дерзкого, кощунственного проекта состоит в установлении свое­образного «психического генома» человека, его «психической ДНК», что позволит затем модулировать этот код личности в любом физическом процессе — например, запрограммировать им микросхему (в любом количестве) или же закодировать в собственные колебания лазерного луча, летящего сквозь вселенную. При этом само физическое тело уже теряет свою ценность как единственный природный субстрат сознания, как оплот Богом данной души и жизни. Жизнь замещается информационным процессом.

Получается, что клонирование тела и разнообразные генетические модификации были лишь предварительным этапом, «пробой пера» на пути к клонированию индивидуального (до решающего момента) сознания, человеческой души. Выходит, грядет час — и это только вопрос времени при современных нано-, медиа- и психотехнологиях, — когда психика подвергнется тотальной типизации и сканированию до самых укромных уголков личности, что казалось ранее немыслимо даже для страшного сна. До построения «суррогатной личности» каждого человека, которая может быть размножена в неограниченных количествах. Никакое тоталитарное общество, никакая восточная теократия не имели таких возможностей, какие могут представиться будущей технократии в киберреальности.

Этическая подоплека такого «психоклонирования» остается за рамками нашей работы. Разумеется, после такого «трансфера» из реальности в киберреальность человек словно бы потеряет почву под ногами. Во-первых, он перестает быть единственной и неповторимой личностью по образу и подобию Божию, оказываясь, таким образом, словно в королевстве кривых зеркал, среди своих независимо существующих двойников. Во-вторых, вступая в сферу киберреальности, он выпадает из обычного, природного человеку круга вещей и оказывается в некоем неотступном сне, от которого нельзя пробудиться, — поэтому какая сила и куда повлечет его в этом потоке образов, совершенно непредсказуемо и неподвластно самому невольнику этой обволакивающей со всех сторон грезы.

В киберреальности человек может бесконечно изменять свой внешний облик — быть птицей, рыбой, цветком, звездой, монстром и т.д., потому что собственно человеческий образ совершенно физиологически не обусловлен его теперешнему виртуальному носителю «психогенома» «я». Первоначально этот перенос сознания может происходить по личной инициативе и явочным порядком, а затем, как это водится, будут введены законодательные меры и репрессивный аппарат.

Это дело ближайших десятилетий. Пока же трансмутация истории в киберреальность происходит исподволь, но неуклонно, шаг за шагом, будто бы проявляется изображение на фотобумаге, плавающей в серебряном растворе реактивов. Совершенствуются с каждым днем технологии погружения человека в киберреальность. Разработаны и существуют интернет-костюмы, создающие иллюзию пребывания в виртуальной реальности. Ведутся разработки бесконтактного проецирования информации и медиаобразов непосредственно в мозг, в зрительную и прочую сенсорную кору больших полушарий. Наращивается как программная база для реализации функций человеческого сознания, так и процессорная база для наиболее эффективной имитации нервной деятельности человека, что позволит наиболее адекватно конвертировать сознание в киберреальность.

Перед угрозой циклопических природных и техногенных катастроф, мировых военных конфликтов и терроризма наибольшей ценностью будет обладать медиапроект личного информационного бессмертия человека в киберреальности, так же как и возможные обещания воскрешения в виртуальной реальности и предыдущих поколений — в духе теории «Общего дела» Н.Федорова.

В наши дни происходит форсированное формирование базовой структуры будущей киберреальности в Интернете, в футуристических проектах науки и искусства, кинематографе, литературе («фэнтези», «киберпанк», «постмодернизм»), в «продвинутой» музыке и других областях информационной медиасферы человечества. Меняется стиль человеческих отношений. Есть уже и зачатки «киберрелигии», в основе ее может лечь синкретическое оккультное движение «Нью эйдж», знаковое для большей части молодежной субкультуры.

Однако же наиболее вероятно обожение самой Сети, как обожают себя разнообразные секты во главе с живым «божеством»-гуру. Тем паче что грядет (или уже произошла?) сетевая имитация человеческой личности программно-процессорной базой одного из серверов — так имитируется компьютером где-нибудь за стенкой шахматная игра с гениальным мастером. И — чемпион мира в страхе за свою картонную корону спешит свести партию вничью.

Одновременно со всеми этими перспективными разработками происходит тотальная инвентаризация социума, где каждый получает свой индивидуальный номер, и окружающего человека мира, начиная с недвижимости и земельных владений (в том числе на иных планетах) и кончая насущными продуктами потребления. Периодически нарастают волны массовых апокалиптических настроений, инициатива которых исходит от апокалиптических сект и глобального (!) движения антиглобалистов, что в конечном счете сыграет когда-нибудь на руку строителям очередной «вавилонской башни» глобализации и киберреальности, для чрезвычайного учреждения которой в мировом масштабе потребуются, как всегда, и всеобщая паника, и демонстративные акции маргиналов-сектантов, и радикалы-активисты с алармистскими лозунгами.

http://clck.ru/34kvB


Комментариев:

Вернуться на главную