Антонина Семеновна Сытникова

Антонина Семеновна Сытникова родилась в с. Дерновая Сумской области (Украина). Окончила Харьковский политехнический институт, Орловскую академию госслужбы по специальности «СМИ и паблик рилейшнз». Автор трех поэтических книг «Мираж», «Чаша света», «Звездная память» и трех коллективных сборников «Зеркало Пегаса» (2), «Симфония». Печаталась в журналах Роман-журнал «ХХI век», «Славянин», «Родная Ладога», альманахе «Орел литературный», альманахе «Чаша круговая», альманахе «Междуречье», в периодической печати Москвы, Орла и др. Член Союза писателей России.
* * *
Бегут деревья за окном вагона,
Сжимает сердце острая печаль,
И серая распластанность перрона
Неумолимо ускользает вдаль.
Сквозь стук колес размеренно унылый
Летит к окну зеленая звезда,
А в памяти встает и то, что было,
И то, чего не будет никогда.

* * *
“Сонэчко!” – нежно коснулась
Трепетных струн Украина.
Юность, далекая юность
Встала опять возле тына.
Солнце застыло в зените,
В воздухе – горечь полыни,
Марева зыбкие нити
Делают вещи иными.
Плавают томно стрекозы,
Смотрят, чтоб все было в норме,
Рядом, за кучей навоза,
Курица выводок кормит.
Спелое яблоко звонко
Шлепнуло боком о землю,
Завороженно буренка
Звону подойника внемлет.
Брызнут пахучие струи,
Первая кружка для внучки,
С легкой улыбкой подую
В белую пенную тучку.
“Сонэчко, - бабушка скажет, -
Дуже тонэнька ты стала”.
Фартук неспешно повяжет.
“Можэ, видризаты сала?”
Голос смешинкой взорвется,
Высветив прошлого дали.
Словом, лучистым от солнца,
Вы меня снова назвали.

* * *
Висят подзорами туманы
Над речкой Сасенкой с утра.
Я снова в домике саманном,
И, будто, не было утрат,
И сердцу милая Украйна –
Лишь окоем большой земли.
На расстояниях бескрайних
Еще границы не легли.
Еще звучат былые песни,
Веселье плещет через край,
И в танцевальном круге тесно,
– Эй, гармонист, давай играй!
И бабы лучшие наряды,
Чтоб в поле выйти, достают.
И – не поверите! – но радость
Приносит бескорыстный труд.
И за расхристанным туманом,
Попить присевшим у реки,
Растут во ржи косынкой рваной
И бредят Русью васильки.

* * *
       Памяти моего дяди
             Алексея Неговора

Здесь сентябрь, как пирог слоеный,
То оранжевый, то зеленый.
Катит тыквы по огороду,
Запрягает мышей в подводу.
Перед тем, как домой собраться,
Рассказать захотелось вкратце,
Что за синей прохладной речкой
Было поле с медовой гречкой.
И с утра и до самой ночи
Там трудилась, что было мочи,
Над кипеньем крутым летая,
Пчел, в согласии дружном, стая.
А потом на широком блюде
Плыло золото. Брали люди
Распечатанных сотов ломти.
Свет в ячейках лучисто-ломких
Распадался на сотни капель
И на хлеба горбушку капал.
Дядя Лешка – костыль под мышкой,
Возле ульев ходил вприпрыжку.
Наблюдал за порядком строго
И почти забывал про ногу,
Что осталась в бою под Курском
На прославленном поле русском.

* * *
На зеленой планете
Под названьем Земля
Неразумные дети
Вновь из пушек палят.
И кричат: «Я сильнее,
Это я победил!»
А от боли немея,
Выбиваясь из сил,
К ним взывает планета:
- Пощадите меня!
Я невзвидела света
От стрельбы и огня.
Стали полны озера
Кровью вместо воды,
Открывается взору
След не той борозды,
Что оставит на пашне
Юный пахарь весной,
Здесь воронки кричащей
Снова ширится вой.
И зияют глазницы
В опустевших домах,
И границы, границы
На земле и в умах.

* * *
Сжалась, как шагреневая кожа,
Бывшая великая страна.
Стала абсолютно непохожей
На себя просторную она.

Только за распахнутой калиткой
Колобродит прежний соловей...
А туман распухшею улиткой
Зелень объедает у ветвей.

Цепь тревожно звякнула в колодце.
Долго ль новой ожидать беды?
Бог помилуй! – может быть придется
Нам платить за капельку воды.

За духмяный вересковый воздух,
За журчанье вешнего ручья.
Слюнки истекают у прохвостов –
Изобильна родина моя.

Выйду на рубиновом рассвете
Травы-изумруды собирать,
Рябью набежит жемчужный ветер
На аквамариновую гладь.

Все это дарилось, безусловно,
Мне, рожденной в звонкой красоте.
Пусть и дальше соловей влюбленный
Трели рассыпает в темноте.

* * *
Прикоснулась к корням,
Вновь припала к истокам,
Напоили меня
Здесь живительным соком
Эти лес и река,
Что достались в наследство
На года, на века
От далекого детства,
Где за рыжей горой
Притаилось болото,
Там ночами порой
Плакал жалобно кто-то.
Мне печаль иногда
В сердце снова стучится,
И неясно тогда,
Плачу я или птица.

НА ФЕРМЕ
Здесь когда-то молочные реки
Меж кисельных текли берегов.
В двадцать первом свихнувшемся веке –
Только отзвук случайных шагов.
Ветер западный вольно гоняет
Шелуху долгих брошенных лет,
И дырявая крыша роняет
На пол горсточку медных монет,
Да лопух прорастает сквозь стену.
Он давно-предавно мне знаком.
Помню, как напоили отменным
Нежно-сладким парным молоком.
Я тогда возвращалась из леса
Мимо фермы – коротким путем.
И накрыло колючей завесой –
Неожиданно ярым дождем.
Град впивался в озябшее тело,
Словно дикий безжалостный зверь.
Повезло! На бегу разглядела,
Как приют, приоткрытую дверь.
Притомившаяся молодуха
Протянула кувшин с молоком,
А собака с оторванным ухом
Норовила лизнуть языком.
Выходило смешно и нелепо.
Словно горсть золотого тепла,
Мне краюху домашнего хлеба,
Улыбаясь, доярка дала.
Ноздреватого, с легкой кислинкой.
Помню запах его и теперь.
Он пророс во мне каждой крупинкой,
Заглушая печаль от потерь.

* * *
В саду заброшенном антоновка
Невероятно хороша.
И наливное, с ветки тоненькой,
Срываю молча я, спеша
Вдохнуть глубокий и пленительный,
Неповторимый аромат.
И вспомнить ярко и пронзительно,
Как много-много лет назад
Шла через двор неспешно бабушка,
Сорвав такое же в саду.
На нем роса светилась радужно.
Стирая капли на ходу
Изнанкой фартука атласного,
Бабуля шествовала в хлев.
Несла буренке чудо-лакомство,
Мне подождать в саду велев…
Держу сейчас в руке антоновку,
Как будто кружку молока.
И в этот миг я – внучка Тонюшка,
И снова жизнь легка-легка.

* * *
Как мне мила деревня,
Покой и тишина.
Чуть сонные деревья
Склонились у окна.
И угольками звезды
Рассыпались во мгле,
И ничего не поздно,
Пока я на земле.
Могу слегка потрогать
Росинку на листе,
На выступе порога
Могу сейчас присесть.
Могу пройти по саду
И яблоко поднять,
И все-таки мне надо
Здесь многое понять…

* * *
На улице темно и сыро,
Как будто и не Рождество.
Оплавленной головкой сыра
Луна скользит сквозь небосвод.
А в доме теплится лампадка,
Все ожиданием полно,
И пахнет пряностями сладко,
Звезда опять глядит в окно.
Она глядит неугасимо,
Мерцая слабо сквозь века.
Всепобеждающая сила
Есть в слабости, наверняка.

* * *
     "Ты жива еще, моя старушка..."
                          С. Есенин

Пока живут еще старушки
В людьми забытых деревнях
И травы собранные сушат
В духмяных сумрачных сенях,
Где вековые ароматы
Полыни, мяты, чабреца,
На лавке старые ушаты
И рядом свежий след корца...
Жива Россия. И пред Богом
Все еще может быть права.
И говорят ему о многом
Молитвы простенькой слова:
"Подай сегодня хлеб насущный,
И отведи от нас беду.
Тот срок земной, что нам отпущен,
Дозволь прожить с собой в ладу..."
А вверх уходит – Боже Правый –
Спаси Россию в трудный час!
Многострадальная Держава
Опять в плену. На этот раз
Не мчится с гиканьем и свистом
Лихой раскосый басурман,
Не танк ползет, не слышен выстрел,
Лишь клевета, подлог, обман.
Растет невидимая сила
И разрушает изнутри.
Благословенная Россия
В незримом пламени горит.
И с каждым днем огонь все выше,
Неистов, яростен и лют.
Но вечевой набат не слышит
Беспечный православный люд.
И лишь отдельные моленья
Осанну Вышнему поют.
Стоит старушка на коленях -
Спасает Родину свою.

* * *
Свет спокойной луны
Освещает дорогу.
Гаснут, еле слышны,
В этом вечере строгом
Звуки улиц усталых
И уснувших домов.
Неожиданно талым
Потянуло и вновь –
Лишь мороз и дорога,
И спокойная высь.
Нужно, право, немного,
Чтоб почувствовать Жизнь.

КОЛОДЕЦ
Заокало эхо в колодце заброшенном,
Стремится к воде перекатами звук,
Вращаясь, как ворот, который из прошлого
Хранит теплоту человеческих рук.
Смотрюсь в глубину. В древесине ободранной
Неведомым образом вырос цветок,
А глубже, давно не тревоженный ведрами,
В тени затерялся зеленый чертог.
И небо в конце. С наступлением сумерек
Там в бисере звезд загорелась луна,
И сразу теряется благоразумие,
И тянет к себе, как магнит, глубина…

ОСЕННЯЯ МЕЛАНХОЛИЯ
Вокруг одиноко, пусто,
И тянет ознобом с луга.
Укрылась осенней грустью,
Притихшая вмиг округа.
И с каждой минутой шире
Объятия липкой скуки.
Похоже, в туманном мире
Пропали живые звуки.
Лишь сосны бормочут сонно,
Толкая порой друг друга.
И голос их монотонный,
Как будто, идет по кругу.
Хожу я по кругу тоже –
Росли здесь когда-то грузди…
А сосны бормочут строже
И лишь добавляют грусти.

ОДИНОЧЕСТВО
Один. Тревожно сжало сердце, как тиски,
Предощущенье неизбежной боли.
Стучит и ломится назойливо в виски
Из сада резкий аромат магнолий.
Похоже, ход вещей взломала эта ночь.
Ни звезд, ни облаков – всё тьма собой объяла.
Разрозненные мысли ускользают прочь
Обрывками большого покрывала.
Цикады песнь прощальную вдали поют.
Звук прорывается и гаснет где-то.
И оторопь берет на несколько минут:
Не разминется ль эта ночь с рассветом?

СОЛНЕЧНОЕ ЗАТМЕНИЕ
На двор, где до этого буйствовал день,
Луч солнца, сверкая, струился по крыше,
Легла мрачновато-лиловая тень,
И стало так грустно, как будто бы вышел
За дверь человек бесконечно родной.
Толкнулась тревога – а вдруг не вернется,
И в жизни, теперь совершенно иной,
Останется вечно затмение солнца.

* * *
Не всколыхни серебряный сосуд,
Наполненный животворящей влагой,
И этих удивительных минут
Сумей сберечь дарованное благо.
За светлым днем придет, быть может, день
Неясности, тревог, непониманья,
Когда размолвки замаячит тень,
И все укроет сумрак расставанья.
Но будет память бережно хранить
Богатство, обретенное однажды,
И прежних дней связующая нить
Когда-то станет в жизни самой важной

* * *
Все прошло. Осталась только нежность,
А безумство страсти позади.
Открывает тихую безбрежность
Новая любовь мне впереди.
Ты не бойся. Больше не нарушу
Твой покой ничем случайно я.
Только где-то трепетную душу
Вдруг услышит вновь душа твоя.
Ты не бойся. Мы с тобой коллеги
И не более того давно.
И случайность проскользнувшей неги
Не пьянит нас больше, как вино.
Просто был такой чудесный вечер,
Долго мы не виделись с тобой,
Просто я немного рада встрече,
Вот и все. Причем же здесь любовь?

* * *
Я еще не исполнена счастья,
Но уже отвергаю беду
И на зов неизбывный и властный,
Всё приемля, как прежде, иду.
Сердце боль оправдало и снова
Ждет с надеждой любви и добра,
Приходящее кажется новым,
Но “сегодня” лишь отзвук “вчера”.
Мы как будто забыли до срока,
Что обязаны помнить века.
И опять повторяем уроки,
Ошалев от событий слегка.
Тот, кто встретится в дальней дороге,
Вдруг окажется странно знаком.
Среди всех ты узнаешь немногих,
Говорящих твоим языком.

* * *
Всему на земле нужно время,
Чтоб силу почуять свою …
Взошло полновесное семя,
И снова я песни пою.
О ясных медвяных закатах
Над сонной прохладной Окой,
Где месяц в убранстве богатом
Всю ночь караулит покой
Российской срединной природы
В излучине древней реки.
Здесь ивы плакучие в воду
Свои окунают платки,
И стайка берез белоствольных
Почти подбегает к воде.
Здесь так хорошо и привольно,
Как больше не будет нигде…
И водной мелодии вторя,
Иду вдоль реки не спеша.
Пою о российском просторе
И полнится светом душа.

* * *
Такие вот сегодня времена:
Апрель – а все бело от снега.
Не позволяет вырваться из сна
Природе расслабляющая нега
Несобранной и ветреной весны –
Она опять о сроках забывает.
Лишь на стволе коричневом сосны
Дрожит янтарно капелька живая.
И в унисон дрожит моя душа,
Туманные улавливая звуки,
И чувства обновленные спешат
Освободиться из объятий скуки.
Пусть напоследок ярится зима,
Созрела удивительная сила.
И, открывая жизни закрома,
Перерождение провозгласила.
И на пороге нового пути
Пульсируют волнующие соки.
Стучит в висках – Пора! Пора идти!
А сроки?.. Разные бывают сроки.

* * *
Радость моя – подснежник,
Первый цветок весны.
Льется потоком нежность
В мои голубые сны.
Может, всего лишь греза
Этот сплошной ковер,
На голубом березы
Ласкою тешат взор.
Может быть, это небо
Разбилось вчера в лесу,
А я его вместо хлеба
В ладонях сейчас несу.
Хочешь всю эту свежесть
Я подарю тебе,
Счастье мое безбрежно,
Радость в моей судьбе.

* * *
Какое пламя в небесах,
Какое пламя!
И облака, как паруса,
Плывут над нами.
И гомон ласточек стоит
Неудержимый.
Над лугом бабочка скользит
Все мимо, мимо.
Вонзают сосны в облака
Верхушки-стрелы,
Где небосвода край слегка
Подкрашен белым.
Шмель загудел и полетел
Своей дорогой.
Наверно, он сказать хотел:
“Ты нас не трогай”.
У тучи космы разметал
Беспечный ветер.
Себя не зная, красота
Царит на свете!

* * *
Лист на ладонь мне, кружась, опустился,
В темных прожилках зардевшийся лист.
День наступивший росою умылся –
Так лучезарен, прохладен и чист.
Я наберусь чистоты и прохлады,
Стану сама этой свежей росой.
И ничего-то мне больше не надо,
Только брести, по тропинке, босой.

Из новых стихов
Из новых стихов
Из новых стихов
НА ВЫСОТЕ. Поэма

Система Orphus
Внимание! Если вы заметили в тексте ошибку, выделите ее и нажмите "Ctrl"+"Enter"

Комментариев:

Вернуться на главную