29.07.2015 г.

НАШИ ПЕСНИ БЫЛИ НЕ ЗРЯ!

Думая о 42-м Фатьяновском фестивале песни и поэзии (мало поэзии  дали – зажали), с которого я только что приехал, вдруг натолкнулся в «Советской России» на заметку Бровкина из хорошо знакомого нам шукшинского Барнаула. Тем более, что и пели мы только что о другом Бровкине-солдате - «Если б гармошка умела…». Но и этот Бровкин с шукшинскими мотивами прав, во многом стихийно, по-крестьянски прав. Конечно, Фатьянов – лирик, а не стихийный мыслитель, как Василий Макарович, но надо – пора! – говорить правду и налёт эстрады и балагана убирать, а то и изгонять.

«Народу нравится!», - слышу в ответ. Да народу такое нравится от казней до голой ж…, что лучше не описывать. Я мастер успешных выступлений, я эту публику насквозь вижу. Написал статью о празднике – вставляю для понимания: «Фатьянов отзывается в сердцах». Старался писать потеплей, но и с проблемами, почему-то всё еврейскими больше получалось. О песне же…

42-й праздник поэзии и песни

Все последние годы Фатьяновский праздник поэзии и песни открывается большим литературным вечером в Музее песни ХХ века. Как раз в тот день отмечалось 100-летие Матусовского, а Фатьянов на четыре года помладше. Здание музея - родительский дом советского поэта-песенника. Дед его — Николай Иванович Фатьянов, владелец иконописных мастерских и подсобного производства в Богоявленской слободе (ныне посёлок Мстёра). Другой дед, отец матери — Василий Васильевич Меньшов, был классным экспертом по льну льнопрядильной фабрики Демидова. Оба деда были старообрядцами, состоятельными людьми. Они имели двухэтажный каменный дом с колоннами напротив Казанского собора Вязников, торговали обувью, которую шили в своих мастерских, владели частным кинотеатром и обширной библиотекой. После октябрьского переворота 1917 года всё имущество Фатьяновых было национализировано, дом отобран — в нём разместилась телефонная станция. Ныне он возвращён народу и наследникам, но уже в виде музея. Матусовский родился в Луганске в семье фотографа, владельца фотоателье, а впоследствии лишенца Льва Моисеевича. Но он, закончив строительный техникум, стал работать на заводе, печатал свои стихи в местных газетах и журналах. Окончил Литературный институт им. А. М. Горького в 1939 году, поступил в аспирантуру (диссертация по древнерусской литературе). С 1941 года - участник Великой Отечественной войны. Вот и артист, начинающий поэт Фатьянов воевал словом и оружием, попал даже в штрафную роту, был ранен…Какие разные судьбы, семейные корни, жизненные обстоятельства, а сама созидательная мощь страны, ощущение духовного подъёма приводили творцов в патриотическую песню, возносили на вершины народной любви. Московская журналистка, уроженка Вязников Фаина Пигалицина начала вдруг рассказывать, что Фатьянова чуть ли не преследовали и травили. Если кто-то из поэтов будет сегодня существовать на гонорары, как любимец Твардовского и Смелякова, да жить на улице Горького (Тверской), то я поверю6 травили… Ну а с печатанием текстов получалось по-разному. (Кстати, нам подарили замечательное факсимильное издание прижизненного единственного сборника Фатьянова «Поёт гармонь», изданного Владимирским книжным издательством в 1955 году). Константин Ваншенкин вспоминал, что Алексей Фатьянов, который был уже всесоюзно известен, чьи песни звучали из всех радиоточек и лились с киноэкранов, очень хотел опубликовать стихи в сборнике «День поэзии». Он принёс подборку новых стихов, среди которых был и текст будущей истинно народной песни «Когда весна придёт – не знаю…», но редколлегия их отвергла: простовато, мол. И тогда этот крупный, красивый, избалованный славой человек уронил голову на руки и заплакал, потому что прежде всего считал себя поэтом!  Сам-то Алексей Иванович, который, по воспоминаниям великого соавтора Василия Соловьёва-Седого, мог и ритм композитору подсказать и некую мелодическую интонацию, понимал, что в истинно русской песне должна быть прежде всего поэзия, словесная красота и правда. Недаром все прежние сборники, включавшие великие песни, публиковались так: стихи Фатьянова, музыка – Соловьева-Седого, Мокроусова, Пахмутовой... Но мы живём во времена перекройки смыслов, постмодерна и эксплуатации советского наследия в корыстных или политиканских целях. Самоценная поэзия, возвышенная и задушевная речь – как будто никому не нужны. Потому первый же отчёт о нынешнем 42-м Фатьяновском празднике на владимирском портале начинается так: «Праздничный гала-концерт вели российская эстрадная певица, актриса, композитор и поэт Инна Разумихина и её супруг Борис Галкин — советский и российский актёр, режиссёр, сценарист, заслуженный артист Российской Федерации. На сцене песни на стихи Алексея Фатьянов исполнили ансамбль «Родные напевы» (Владимир), фолк-группа «Душа тальянки» (Вязники), лауреаты 1-го областного песенного конкурса «Поющая губерния», исполнители и коллективы из Москвы, Твери и Санкт-Петербурга. Гостями праздника стали народные артисты России Лев Лещенко и Ирина Муравьёва, поэт-песенник Александр Шаганов, победитель проекта «Голос» Дина Гарипова, солист Московского театра Новая опера Сергей Шеремет, певец Владислав Косарев и многие другие».

Другие – это поэты, хотя уж лауреата главной премии «Соловьи, соловьи» - Наталью Чистякову, которую награждала губернатор Светлана Орлова, можно было бы назвать. И Шаганов-то упомянут потому, что выступал в звёздной когорте как исполнитель (!) шлягеров на свои слова. А Ирина Муравьёва внесла странную «поэтическую» ноту: «Мне велели выучить стихотворение Фатьянова»… Ну а мы, поэты, приехали по велению сердца и по приглашению главы Вязниковского района В.В. Лопухова и руководительницы отдела культуры  Т.В. Маштаковой. В делегации были поэт и песенник, лауреат Государственной премии Владимир Силкин, поэт и лауреат Грушинского фестиваля Владимир Шемшученко, писательница и главный редактор журнала «Человек на земле» Татьяна Сурганова, редактор издания «Роман-газета» Елена Русакова, Светлана Максимова из Донбасса, поэт и директор сельской школы из Каблуково Тверской области Владимир Львов, поэт Юрий Орлов из Иваново, поэт и летописец праздника Николай Лалакин, Николай Царев из Гусь-Хрустального, молодые поэты  Наталья Каулина и Константин Уткин из «Литературной газеты».

Особо хочу сказать ещё об одном лауреате: премию семьи Фатьяновых, которую вручали внучка поэта Анна Китина и ответсекретарь Фатьяновского комитета Марина Буланова, получил поэт, драматург, актер Юрий Юрченко, побывавший в плену у нацгвардии. Юна Мориц писала в своём воззвании: «Прекрасный, трепетный поэт, чистый лирик, художник, актёр, гражданин России и Франции, попал в плен к батальону "Донбасс". Он никого не убил, не пытал, не унижал, не клал лицом в грязь, не сжигал заживо, как фашисты в Одессе, не достреливал прыгающих из окон, не бомбил детские сады, роддома и больницы, не громил беженцев из гранатомёта. Блестяще талантливый Человек, он просто хотел рассказать Западу о том, что творится за гранью информационной блокады, человекоубийственной лжи. Не каждому доступна такая доблесть и честь! Россия, Франция, Украина должны проявить такую же доблесть и честь, чтобы Юрий Юрченко вышел на свободу из плена». Он пробыл в плену почти месяц, потом, в ходе следственного эксперимента, организованного ополченцами, узнал одного из пытавших его бойцов, оказавшегося в плену у армии ДНР. Юрченко рассказал, что именно этот боец виновен в его травмах (у поэта были сломаны ребра и нога).

– Это боец батальона «Донбасс», его позывной – Семерка. Когда нас взяли в плен и связали, этот человек кричал: «Француз, иди сюда!» Он заставил нас остановиться под обстрелом, издевался, – вспоминает поэт. Он начал меня бить, я пытался увернуться и не смог удержаться на ногах, упал. Когда попытался встать, уже не смог опираться на эту ногу. Остальные били меня по сломанным уже костям, – говорит Юрченко, который ходит с костылём и не снимает теперь камуфляж с двумя медалями на груди. Кстати, после исполнения знаменитой «Майскими короткими ночами…» по-солдатски прямо удивился редактуре: «Мы тебе все вместе дом построим». «Почему не так, как у Фатьянова? - «Мы тебе колхозом дом построим. Сегодня вместе – завтра врозь, а колхоз – это сила!».

К седому как лунь человеку подошла матушка Серафима – игуменья Благовещенского монастыря Вязников и попросила надиктовать список, за кого из боевых друзей молиться во здравие, а кого поминать за упокой… В общем, и общения интересного хватало, и программа была как всегда насыщенной. Мы выступали на предприятиях и в микрорайонах Вязников, общались с молодыми поэтами – участниками интернет-конкурса, которых награждала директор Музея песни Людмила Антонова, встречались с участниками художественной самодеятельности у села Глубокого над обрывом Клязьмы. Удивительный и щемящий сердце вид открывается с венцов над Клязьмой:

Я думаю над клязьминской водой
О городе, где мы бродили вместе:
Он был когда-то царской слободой,
Теперь он стал столицей русской песни.
Как высоко на всех его венцах!
Как далеко просторы просветлели!
Фатьянов отзывается в сердцах,
Которые еще не очерствели.

*   *  *
Теперь! Что же не вошло в мою статью о празднике, чтотак перекликнулось с не мыслителем Бровкиным? Во-первых,  он правильно пишет: «Заезжие артисты, а сегодня среди них теперь уже нет ни одного, кто бы его (Шукшина – А.Б.) просто видел, ну разве только что в кино,  расточая улыбки, тоже делятся своими победами и кинорекордами. Хотя чего они нам могут, честными сами перед собой будем, рассказать? Какое у нас сегодня кино – нам всем давно хорошо ведомо…».

Ну и мы ведь знаем про современную песню, но не Поэзию: нам Шаганов показал, потужился. Вывод: песен и стихов надо как можно больше лично Фатьянова или его СОВРЕМЕННИКОВ, ФРОНТОВЫХ ЛИРИКОВ. Надо ж патриотическую струну натянуть – не заскучает народ! Бабла, конечно, столько не наваришь, но ведь губернаторша Светлана Орлова щедро спонсирует фестиваль. Никто ж билеты коммерческие не продаёт! Ну, невозможно -  уши вянут, как мой знакомец Лещенко под фанеру 40 лет поёт «Родная, родная», Люди, пора ж очнуться!

Бровкин написал: «И вспоминаю заветные шукшинские слова: «Уверуй, что все было не зря: наши песни, наши сказки, наши неимоверной тяжести победы, наше страдание – не отдавай всего этого за понюх табаку. Мы умели жить. Помни это. Будь человеком».

И я их яростно процитировал под овации в ЦДРИ на вечере Александра Аверкина – яблоку было негде упасть, а ни Шаганова, ни Лещенко - на дух не было, только русские исполнители. Вы понимаете, мои коллеги и соратники, что народ готов к серьёзному разговору, что «всё не зря» - по Шукшину? Талантливому, конечно, разговору, страстному, хотя кое-кому во власти боязно и куда больше нравятся эта тягучая карамель: «Ла-ла,  ла-ла-ла-ла…. Прощай, уходят поезда». Этот поезд должен уйти!