Джордж Фредерик Уоттс, Маммон,1884

Надежда Мирошниченко
СКАЗАНИЕ  О  СЕГОДНЯ
Будем звать это Некто Нечто,
Хоть Оно и Владыка  мира.
И Оно считает, что Мир весь меньше,
Чем его стокомнатная квартира.
Стоколесный автомобиль и даже
Стограммовый пельмень в бульоне.
Он стовластного трона жаждет --
Этот Монстр самовлюбленный.
Но свободно стекают реки
В океаны, как в жизни лоно.
Но не учат английский греки,
Пусть десятки, не миллионы.
Но стрекозы стрекочут так же,
Как в далёких веках Эллады.
Но пингвины стоят на страже,
На границе земного ада.
 От Мирфина и до морфина,
От морфина и до Мирфина—
Только шаг. И цвети, Малина.
Но на помощь пришла былина.
Ей не надо над миром власти.
Ей и в этом привольно мире.
И проснулся Данила-Мастер
И глаза распахнул пошире.
И оставил свою лачугу.
И пошёл то рубить, то сеять.
И к Полярному вышел Кругу,
Степь оставив на Елисея.
И на Северный вышел Полюс.
И с него поглядел на Южный.
Самобранку заткнул за пояс
И сказал: «Обнаглели дюже.
Это Нечто -- совсем не Некто.
Не ему отдавать просторы».
Переставил спокойно вектор
На страну, лучше нет которой.
23.03.20

Валентина Беляева
КОРОНАВИРУС
Давно ль то время? Едкий примус.
И дух людской, воспрявший из руин.
О том напомнит нам коронавирус –
Оживший глас безмолвья домовин.

Он кажет нам шипы подводной мины,
Он – шарик своеволен, наг и мил.
Он – зёрнышком рыдающей рябины
Полмира, пусть морально, но убил.

Откуда он  – никто ещё не знает.
Но всё ж с могучей страстью доказал:
Вы – люди, те, что в фантики играют,
Спешат как на работу в фитнес-зал.

Чего же ради ваше мирозданье
Упругих мышц и скудного ума?
Встряхнитесь, оглянувшись. Покаянье
Ждёт вас на склонах древнего холма

Среди пустыни, солнцем раскалённой,
Из пепла от истлевшего креста
И памяти беспечно растворённой
В ветрах по всем дорогам и мостам.

О, что за вирус! Он теперь «всё наше»,
Он – царь под крышей сводов крепостных,
Он – как в грязи алмазный слиток – страшен,
Считает деньги солнечной весны

Сквозь разума лукавую ранимость,
Сквозь мерный стук из вековых гробов.
Вот вам – и пресловутая терпимость
И линии нахмурившихся лбов.

О, что за вирус! Не его ли ждали
Мы все, чтоб лишь одно уразуметь:
Зачем таят древнейшие скрижали
Ещё и то, что значит наша смерть?

А вирус новоявленный – всесилен
И как ни странно – грустен и умён.
Он знает всё. Не знает лишь России
И всех иных развешанных знамён

Над башнями с бесстрастными часами
Вдоль проволочных весей и границ.
Вам странно? Под одними небесами –
Над страхом из одних и тех же лиц… 

ПРИШЕЛЕЦ НА ТРОНЕ
                    «… Иных времён татары и монголы».
                                                     Николай Рубцов
Крепость, башни, куранты, некрополь. Интриги престола.
На атласном столе  – чашка кофе, икра, ананас.
С европейской осанкой учёный потомок монгола!
Там, в глухом переулке, виднеется твой дилижанс.

Ты садишься в него и, откинувши ворот песцовый,
Что-то вымолвишь кратко по-русски с набитым челом.
И тебя поклонившись умчит академик пунцовый
Со стыда, на развале продавший последний диплом.

И о чём твои мысли, спустя времена, в двадцать первом?
Где пылится в персидских шелках твой расшитый колчан?
Что теперь с бесноватым, пронизанным ветрами, нервом,
Исступлённо горевшим у предка в смолистых очах?

Ты ль не помнишь, как он поднимал под собой кобылицу,
Как зерно хохоча рассыпал по земле голубям?
По дубравам-чащобам бил зверя, сбирая черницу,
И носился, хмельной, по бескрайним ковыльным степям.

Понимаешь ли ты, что явился из зева пещеры?
Одарённый игрок – полуночных светил продавец!
Погляди на себя! Ты ль не образ ужасной химеры –
Кочевого пришельца слегка обрусевший близнец?

И не ты ль с православным крестом, в образцовом обличье,
Роешь русскую землю под тихий церковный трезвон,
Погрустив, провожаешь в чужие края клинья птичьи
И, перстнями сверкая, рукою им машешь вдогон?

Погляди на восток. Оглянись на разливы заката.
Вспомни войны на этой земле из древнейших времён.
И, внезапно сражён откровеньем ума азиата,
Сосчитай верениц своих канувших в небыль имён.

Может быть, и услышишь измученный глас Божьей воли.
Дай вздохнуть на Руси, осознать ей своё бытиё!
И признайся, что ты, восседая на царском престоле,
Как шакал наслаждаешься выпитой кровью её…

Анна Токарева
ВИРУС
Ничто беды не предвещало,
И вдруг нагрянула она,
Расставив щупальца и жала –
Совсем бескровная война.

Нет грома танковых орудий,
Нет свиста пуль над головой,
Лишь повсеместно гибнут люди,
Повсюду паника и вой.

Виновник смерти – не цунами
Иль вдруг проснувшийся вулкан:
Блуждает вирус между нами,
Не выбирая мест и стран.

Он лихо косит, косит, косит,
Кромсает радость и мечту;
Он жизнь безжалостно уносит
За невозвратную черту.

Мы видим промыслы и знаки,
Но чтим бездумное «авось».
А враг не спит: в немой атаке
Ломает он земную ось.

ПАНИКА
На всех, кто был рождён и вырос,
Кто выживал и ночь и день,
Наводит страх коронавирус,
Кидает тени на плетень.

Была крупа и вдруг – финита.
Сплошной психоз и тут и там:
Все тащат гречку из «Магнита»
По сто рублей за килограмм.

Теперь кормить собаку нечем.
Сама-то съем, что Бог пошлёт,
А ей подай и рис, и гречу…
Остановись, честной народ!

Что я скажу голодной псине?
Как погляжу в её глаза?
Не паникуй, моя Россия,
Остынь, нажми на тормоза!

Ты знала горечь отступлений
И ликование побед.
Не опускайся на колени,
Не погружайся в этот бред!

Яви разумность и отвагу,
Уйми отчаянье в груди.
И туалетную бумагу
На пьедестал не возводи.